Иоанниты - Сергей Жилин

Слишком просто, Август? Ты же не надеялся, верно?

- Я так понял, - нарушил тишину Роде, - вы уже порешили бить в этого Пито. С боем мы не пробьёмся, а мирно и подавно.

- У меня есть план, - предложил я последний козырь. - Виктория, ты петь умеешь?

Изучив карту, мы определили наиболее вероятный маршрут экипажа Бейси и Фингнат. А там на глаза попался тесный переулочек, через который можно срезать - ставку наша команда сделала именно на нём. Как только стемнело, мы засели в полутьме переулка, все разодетые франтами. Пришлось раскошелиться на соответствующие вечеру костюмы, но совершенно не соответствующие бандитам.

Виктория достала жалобами на нелепое платье, которое она сравнивает с униформой куртизанки. Не знаю, как ей в нём, а вот сетования мужской части на тесные фраки мне понятна - сам с трудом шевелю плечами.

К обозначенному времени на улице в двадцати ярдах отсюда испугано заржали лошади, тотчас добавилось возмущённое верещание Адама. Он на ворованной карете устроил столкновение, перегородив дорогу, что просто вынудит артистичную парочку свернуть к нам в лапы.

Пришлось ждать не так долго, когда к нам во тьму нырнул роскошный экипаж с четвёркой благородных жеребцов. Мы приготовились.

Бесшумные тени мягко приземлились на козлы и в секунду скрутили кучеров, не дав тем и пикнуть. Они же остановили карету, и за дело взялись мы. Ряженый паренёк Стриж первым подскочил к дверце и впустил целую ватагу внутрь. Утончённые Эжен с Медеей успели только глаза округлить, как Трюкач с Викторией закрыли им рты и приставили ножи к горлу.

Мы со Стрижом замкнули наступающие порядки - в экипаже стало тесновато для шестерых человек.

- Поменьше движений, маэстро, - беззлобно произнёс тощий бандит, аккуратно стукнув лезвием по беззащитной шее Эжена.

Виктория с явной ненавистью заламывая брыкающую певицу, громко бросила товарищам снаружи:

- Дени, Гурман, как там?

- Всё прекрасно, мы их уже довязываем, - откликнулся с козел Дени.

- Блеск. Август, Стриж, давайте верёвки.

И, ловко жонглируя путами и пленниками, мы в одночасье оплели конечности музыкантов, не обращая внимания на жуткую тесноту. Остались последние узлы, как дверца распахнулась, а в ней показалось вечно угрюмое лицо Штиля.

- Готовы?

- Почти всё, забери пока Эжена, - бросил Трюкач опутанное тело на плечо здоровяку. Следом он принял и Медею и поспешил оттащить пленников в карету Адама, который уже успел разрешить столкновение и подогнать экипаж поближе к переулку. Туда же Клод с Дюкардом поволокли кучеров.

Роскошное транспортное средство успело перейти в наше распоряжение, я продемонстрировал выуженные из карманов пианиста приглашения, и Виктория дала команду:

- Трогаем!

И экипаж продолжил путь, оставив в темноте и неведении маленькую рокировку. Мы выбрались на освещённую улицу и направились к особняку Пито. Все, как один, поправляют неудобную одежду после возни с пленникам.

- Ты точно сможешь спеть? - который раз спросил я дочь.

- Говорю ж тебе, у меня голос не ахти. Но три песни я честно выучила, на большее не рассчитывай.

Охотник на демонов и атаманша должны прикинуться известными пианистом и певицей... Сознаюсь, не самая блистательная моя идея, учитывая, что Виктория вокальным талантом не жалована, да и оба мы не похожи на деятелей искусства ни капли.

- Ты-то хорошо играешь? - заступился за главаря Стриж.

- Десять композиций Бейси знаю, сыграю нормально. Должен, во всяком случае. В крайнем случае, затеряемся до того, как предстоит подойти к роялю.

- Нас точно не пропустят? - выразил Трюкач желание помочь.

- Приглашения два, а вас даже и за прислугу не выдашь.

- Можно попробовать...

- Эжен с Медеей прислугу из гостиницы не брали, - отрезал я. - Нечего из-за пустяков рисковать. Тем более, что мы просто осмотреться зайдём - справимся вдвоём.

- Тогда смысл нам было так рядиться?

- А ты кучеров видел? Там любой человек без фрака будет внимание привлекать.

Дени с Гурманом направили экипаж влево - теперь до особняка Пито по прямой, пока не упрёшься. Начинается дрожь, которую я обычно одолеваю мыслью, что терять нечего, а сильно хуже не будет. Разумеется, я лгу себе.

Наших пленников решено было катать всю ночь на западных окраинах Фанека, а утром отпустить; к тому времени уже двадцать раз станет понятно, что гости на вечере ненастоящие.

Надо признаться, я недооценил банду Белой Бестии: посчитал, что чёртовы маньяки захотят убить невинных музыкантов и не мучиться. Однако ни разу не протестовали против моего мирного варианта. Кто знает, может, я не в курсе, а горла у несчастных уже вскрыты.

- Времени мало осталось, - определила Виктория по видам за окном, - ещё раз хочу уточнить, что ты надумал насчёт Пито.

- Рядом с ним должен вертеться иоаннит - я его узнаю. Потом мне будет интересна его личность.

- Думаешь, Монарх - это тот самый?

- Кем ему ещё быть... Меня беспокоит лишь то, что его может не быть сегодня.

- Кстати, что тогда? - с надеждой бог знамо на что спросил Трюкач.

Вот такого бы развития не хотелось, так как придётся продолжать заниматься тем же самым - тыкать пальцем в небо.

- Тогда я постараюсь вцепиться этому Пито в задницу, а он меня рано или поздно на Монарха выведет.

- Он-то, скорее четвертует тебя, - серьёзно ввернула Виктория.

- Руки коротки.

Спустя какое-то время мы минули церковь, из которой мне приглянулась разве что колокольня: медный колокол кажется непропорционально большим, словно глаз, опухший от укуса пчелы.

А вот мы и на месте. Наш экипаж с трудом протиснулся в узкие ворота, являющиеся здесь парадными. Ииз окон мы разглядели просторный двор, устланный гравием, тянущийся до низеньких построек справа и слева. Растительности на территории особняка не наблюдается никакой (не исключаю, что коротышка комплексует рядом с деревьями).

Сама махина его обители выполнена в вычурной готике, которая не сказать чтобы идёт хоть чему-то кроме замков и соборов. Архитектура мрачная, слишком крикливая и броская. Я бы сказал, что не смог бы в таком месте спать... если б мог спать, разумеется.

Карета примостилась к прочим приправленным роскошью повозкам, Виктория частично словами, частично жестами раздала непонятные мне приказы и поволокла чуждые ей складки платья. А мне ещё казалось, что я - первый враг утончённости и изящества, правду говорят, что дети во всём нас переплёвывают.

- Ты как-то грубовато себя ведёшь, - шепнул я дочери.