Три шага на Данкартен - Владимир Васильев

Шеф не клюнул. Этого сколько не интригуй, так и будет сидеть с постной физиономией и слушать.

– Стажеры как раз подготовили языка с мнемосканированию. Сканирование провели в моем присутствии. Затем сработали датчики тревоги – к схрону приблизилась группа аборигенов. К моему удивлению, это оказались те самые солдаты, из таверны. В полном составе, включая офицера. Поскольку прямой угрозы схрону я не усмотрел, я велел одному из стажеров, а именно – Роману Матвееву, провести пробную мнемонакладку снятой матрицы, чем тот и занялся. Я, сержант Беркович и стажер Семён Матвеев продолжали контролировать перемещения солдат в непосредственной близости от схрона; наблюдения за Романом Матвеевым никто не вел.

Юрий сделал короткую паузу-перебивку и обратился к шефу:

– Господин майор, все, что я сейчас опишу, действительно случилось около полутора часов назад, хотя и покажется крайне неправдоподобным. Прошу учесть, что я, а также сержант Беркович и стажер Семён Матвеев продолжаем пребывать в здравом уме и трезвой памяти.

Так вот. Роман Матвеев, по-видимому, произвел первичную накладку снятой матрицы на свой мозг. После чего погасил трансляционную аппаратуру, бросил шлем и направился к внешнему шлюзу. Он покинул схрон и ушел в лес; в пределах зоны слежения он ни на секунду не задерживался и направления не менял, все время шел на северо-восток, если нужно – могу уточнить курс до градуса. Естественно, мы попытались просмотреть содержимое матриц-записи в режиме «сторонний наблюдатель». Выяснилось, что запись стерта. Начисто стерта, носитель физически деполяризован. Попытка снять повторную матрицу с языка также не удалась, поскольку абориген умер от кровоизлияния в мозг; мы уточнили время – спустя четыре минуты двадцать одну секунду после завершения сканирования.

Где сейчас находится Роман Матвеев – неизвестно, полчаса назад он покинул зону слежения. Сержант Беркович в медотсеке занимается более детальным исследованием тела аборигена и обстоятельств его смерти, но, боюсь, медицинских навыков ему просто не хватит, а программа-врач у нас всего лишь версии три-один-один, да вдобавок бета. В силу неординарности ситуации я воспользовался правом на внеочередной канал связи. У меня все, господин майор.

Шеф мрачно посопел в микрофон.

– Ну, Шевела… Вечно у тебя какие-то приключения вместо нормальных заданий… Что датчик Матвеева?

– Которого?

– Романа, естественно! – фыркнул шеф.

– Физическая активность стандартна, повреждений нет, ни фатальных, ни легких. Он жив, и, судя по локализатору, продолжает свой поход. Энцефалограммы не расшифровываются.

– Так я и думал, – ехидно заметил шеф. – Ладно, я все уяснил. Приказываю ничего не предпринимать до особых распоряжений. Если Матвеев вздумает вернуться – впустить и изолировать. Если аборигены в гости пожалуют – не реагировать, только наблюдать. Надеюсь, им не взбредет в головы штурмовать схрон, как замок, с копьями наперевес.

– Я тоже на это надеюсь, господин майор…

– Ишь ты, – пробурчал майор мрачно. – Как чэ-пэ – так сразу господин майор. А то все время – шеф, да шеф…

Юрий деланно вздохнул.

– Конец сеанса, – провозгласил шеф и тихий шепот, естественный фон дальней связи, прервался.

Юрий снова вздохнул – не то, чтобы облегченно, но уже не так театрально, как в присутствии шефа.

– Вот такие вот пироги, – провозгласил он и подумал: «Надо к Сёме сходить. Волнуется ведь. Близнецы – статья особая…».

Не прошло и часа, как шеф появился на связи вновь.

– Эй, Шевела! Новости есть?

– Нет, господин майор, – коротко отозвался Юрий. Не считать же новостью тот факт, что непонятно чем одурманенный Роман Матвеев все так же, не отклоняясь, упрямо шагает к северной окраине Раймы?

Когда Юрий докладывал, что местонахождение спятившего стажера неизвестно, он вовсе не имел в виду, будто того невозможно найти. Отнюдь. Каждый разведчик носил вживленный датчик и при желании определить его координаты с точностью до нескольких дециметров можно было в течение нескольких секунд. Юрий имел в виду вовсе не это. Неизвестным оставалось окружение бредущего стажера – то ли по лесу он бредет, то ли по полю, то ли в город забрался.

– Тут спецы разбираются… Несколько вопросов возникло – ответь. Готов?

– Конечно!

Короткое шуршание, оттененное фоном дальней связи, и уже другой голос спросил:

– Юрий?

– Да.

– Добрый день. Меня зовут Николай Доценко, я эксперт-мнемоник. Постарайтесь вспомнить произошедшее и ответить на мои вопросы наиболее полно. С мнемоиндексами братьев Матвеевых я уже ознакомился, и они довольно высоки для людей их возраста. Посему они обладают повышенной внушаемостью, вы наверняка и сами все это знаете.

– Конечно! – подтвердил Юрий.

– Так вот, мы полагаем, что на вашего пленника заранее была наложена управляющая матрица, а Роман Матвеев переписал ее на себя. Это единственное правдоподобное объяснение, которое мы сумели сконструировать применительно к данной ситуации…

– Правдоподобное? – скептически переспросил Юрий. – Вы считаете правдоподобным существование сложной мнемонической аппаратуры на отсталом, практически феодальном мире?

– А почему бы и нет? В конце-концов, колонисты прибыли на Данкартен на космических кораблях, а это техника на порядок более сложная, нежели мнемоническая.

– Ладно, – согласился Юрий. – Предположим, что кое-какая аппаратура сохранилась в течение нескольких столетий. Но не хотите же вы сказать, что аборигены случайно сгенерировали и наложили такую сложную матрицу? Слабо верится, и это еще мягко сказано.

– Аппаратура такого рода программируется. А случайно задействовать готовую программу не так уж и сложно.

– А шлем? – напомнил Юрий. – Возможно ли случайно надеть шлем и…

Он осекся. Ну, конечно! Случайно надеть шлем вполне можно, и случайно запустить сканирование тоже довольно легко. И вот оно – несколько минут дармового кайфа. Да любой бестолковый пейзанин счастлив будет испытывать это вновь и вновь, если сумеет связать надетый на голову шлем и переключатель на пульте с получаемым кайфом! Да и смерть аборигена тогда вполне объяснима – перехлестнул через смертельный порог и привет…

– Хм… – сказал он вслух. – А вы правы, пожалуй.

– Вот-вот, – невозмутимо продолжал эксперт. – А теперь вопросы. Постарайтесь припомнить, не были ли заторможены реакции аборигена, когда вы его брали?

– Сёма! – позвал Юрий зычно. – Сюда иди!

Хмурый стажер мигом предстал.

– Вопрос слышал?

– Так точно, слышал – ответил он. – Только ответить на него трудно. Пленник наш сначала дремал в кустах под самодельным навесом из лапника, а потом мы ему по баш… по голове дали, он и отключился. В схрон мы его внесли в бессознательном состоянии, да сразу же вкололи успокоительного.