Другая страна - Марик Лернер

— О! — Радостно сказал Изя, — ты уже стал интересоваться чем-то помимо своих обязанностей. Сначала девушками, теперь старыми байками... Сейчас я тебе порасскажу, мало не покажется... Он принялся разливать остатки. — Даже на полный не хватило, — с огорчением сказал он, глядя на стаканы, — кто ж знал про такое дело. Про героические подвиги надо повествовать в хорошо поддатом состоянии. Тогда количество врагов стремительно растет, патроны в винтовке не кончаются, и генерал обнимает тебя перед строем, пуская скупую слезу по небритой щеке. Ордена, гад, все равно не даст, — закончил он злым тоном, явно имея в виду что-то свое.

Я ж тебе еще в самом начале рассказывал, как мы приехали? Рассказывал... Только этот ужас представить себе сложно, — и продолжил, все более повышая голос. — За три довоенных года под три миллиона репатриантов, на 800 тысяч местных. Жить негде, жрать нечего, даже заработать негде. Леса сажали и здания строили только за талоны на питание. Живешь в брезентовой палатке, две-три совершенно посторонние семьи, где летом дышать нечем, а зимой дети болеют и лекарств нет. Все по карточкам. Абсолютно все! Так еще радоваться надо, что у тебя палатка, а то у соседей наполовину из картона, наполовину из жести и все протекает, когда дожди и нагревается как печка, когда солнце. Да еще и засрато все вокруг, так что запашок сильно специфический. Желающих уехать куда угодно, что назад, что куда подальше было не через одного, а гораздо больше. А нам всем, фигу, — он продемонстрировал соответствующую фигуру, сложенную из пальцев. — Ни одна страна не принимала.

Где-то через полгода после нашего приезда пошел слух, что строящиеся дома мэр своим людям распределять начал. Так собралась толпа, тысяч на пять и пошла в город. Нацерет-элит называется. Там, рядом, в настоящем Нацерете тогда арабы жили. Мэр мало того, что вор, так еще и дурак оказался. Вышел и начал орать про неразрешенную демонстрацию. Ну, толпа она ж, как солома. Спичку зажжешь и пошло полыхать. Стоптали его и холуев, рядом тершихся. В здании переломали всю мебель, и окна повышибли. Потом, кто поумнее, домой подались. А буйные дальше пошли в окна камни бросать. Дождались полиции, которая всем попавшимся под руку вломила. Несколько человек посадили.

Да, — более спокойным тоном продолжил он. — Как вспомнишь иногда, так удивляешься, как это мы все не сдохли, живучее животное человек... Ладно, ближе к теме, — и, поднимая стакан — За то, чтобы в Израиле только лучше становилось...

Я уже в армии был, когда выселение началось. В нашем лагере состоялся дубль прошлого. Как только оцепление сняли, толпа пошла в Нацерит. Только на этот раз имели четкую цель. Парочка патрулей такую массу даже остановить не пыталась. Вот шли и занимали дома. Кто первый зашел, того и дом. Моментально вся семья заселяется, и баррикадируются изнутри. А на улице патрули с дубьем, ни начальство, ни опоздавших не пускать. Но государство-то не дурное. Кому попало давать квартиры, не собиралось, тем более на всех бы и не хватило. Была создана Государственная Комиссия по распределению жилья. Только это не только в Нацерите было. В городах квартиры были моментально заняты жителями близлежащих лагерей репатриантов и жителями городов из еврейских кварталов. В сельской местности соседние поселки, кибуцы и мошавы щедрой рукой передвигали границы, как им больше нравится. Комиссия убедилась на практическом опыте, что люди остаются людьми, даже в своем собственном независимом государстве. Взять у государства все, что можно, вот их задача. Комиссия хорошо подумала и решила признать самозахваты по факту. А то, могло плохо кончиться, для нее. Убили бы запросто. В общем, кто был смел, тот и съел.

— Армия создавалось на пустом месте, — продолжил Изя, хрустя единственным яблоком. — Колониальные еврейские батальоны надо было превращать в армию. Так ничего не было, даже офицеров. В этих батальонах, самый старший по званию еврей был капитан, до того все командование из англичан состояло... Э... как же его, он еще потом погиб в Сирии. Не помню... Ну, не важно... Прислали нам специалистов. Тех же самых англичан. Но зачем Великобритании было особо стараться? Спихнули всякие негодные экземпляры — скандальных, обиженных, неуживчивых. Если у нас ничего не получится, тогда можно прислать какого-нибудь Глабб пашу. Очень раздражало англичан, что практически отсутствовал барьер между солдатами и офицерами. Хотя понять это как раз легко. Большинство новых призывников были молодые уроженцы страны, знавшие своих офицеров из Хаганы и Эцеля лично, до того как он стал офицером. Ну а про офицеров я уже говорил, тоже не большие шишки. Так что изначально резкого барьера не было. Даже форма шилось из одинакового материла для солдат и офицеров, не из демократизма, а от бедности. Чтобы не тратить лишнего.

Мда, — задумчиво сказал он, — знакомства великая вещь! В Польше я был большой активист еврейской организации ветеранов. Приятно, понимаешь, старых товарищей встретить, пивка выпить. Успел, в свое время, повоевать и за русских и за поляков. Не очень-то и хотелось, — сообщил он, подмигивая, — только меня не спрашивали. Но, когда начали списки просеивать, с целью найти подходящих людей, наткнулся Меер на меня. Я у него, в свое время, унтер-офицером был. Так и в армию попал. Как бы там ни было, а меня устраивало. Появилась определенность, место, где семья жить может и даже зарплата, пусть и не великая. Первое время вообще с деревянной палкой вместо винтовки тренировались.

В начале 1938 г. получили от британцев боеприпасы на уровне пополнения стандартного с английских баз в зоне канала, но часть поставок передана не была из-за нехваток у самих англичан. Это ж такое счастье было! Можно было не объяснять теоретически: «Если нажмешь на курок, оттуда вылетит пуля», а показать, куда обойму вставляют, и по мишени пальнуть.

Вообще, бардак творился изрядный. Офицеров-евреев из разных стран соблазняли новыми возможностями. Только не каждый поедет. И были у нас, бывший командующий артиллерией 3 корпуса французской армии в 1 мировую Гедеон Гейзмер, который оставил пост председателя Парижского национального еврейского фонда и стал начальником артиллерийского управления, бывший начальник инженерных войск французской армии в 1 мировой генерал Леви занимался инженерной частью. Бывший подполковник английской армии Фредерик Киш, бывший бригадный генерал ЮАС Фриц Адлер. И еще несколько десятков рангом пониже. Неожиданный подарок сделала Италия. После сближения Италии с Германией в Израиль приехали бывший итальянский генерал Риккардо Падовани, работавший в генштабе и адмирал Аугусто Капона, с 1931 г. возглавлявший разведслужбу итальянского флота и в довесок два генерала-брата Витторио и Аттилио Оттоленги. Из Италии вообще прибыло больше 200 офицеров с началом гонений на итальянских евреев. Каждый говорит на другом языке, учился по разным уставам и думает что он самый умный.

Денег, естественно, не было. У нас, их никогда не бывает. Если встретишь кого-нибудь, говорящего что евреи самый богатый народ, можешь, смело ему плюнуть в глаз. Богатые проживают совсем по другому адресу. Так что основной акцент был сделан на ежегодные военные сборы, которые являлись обязательными. Все должны получить военную подготовку. Мы тогда про Европу не думали, все больше про арабов.

Тут он знакомо заухмылялся и сообщил: — И на шестой день позвал бог ангелов и сказал им: «Решил я создать страну и назову ее Израилем. Это будет прекрасная земля с белоснежной горой на севере, с пресным озером в центре и морем на юге. Я населю эту землю евреями, это будут самые умные люди на земле и будут они известны всему человечеству»

— Но, господин мой, не думаешь ли ты, что это слишком много для одной страны? — спросил один из ангелов.

— Совсем нет! Ты же еще ничего не знаешь о соседях, которых я им дам.

Посмотрел на мою реакцию и продолжил:

— Нам была поставлена задача подготовить как можно большее количество людей, при этом имея постоянно лишь небольшую кадровую армию. А на большую никакого бюджета бы не хватило. Так что уже в 1936 г. был принят закон, по которому призыву на военную службу подлежат мужчины в возрасте 18-55 лет и женщины в возрасте 18-38 лет. Закон распространяется на всех граждан государства, но не включает призыв женщин нацменьшинств. Срок срочной службы для мужчин 30 месяцев, для женщин — 24. Как могли, так и справлялись. Назвать то, что получилось самой боеспособной армией в мире, нельзя было даже с большим преувеличением.

А потом настало 1 сентября 1939г. Гитлер напал на Польшу. 3 сентября Англия объявляет войну Германии. В одном строю с Австралией и Новой Зеландией в тот же день объявляет войну Израиль. Десятки тысяч израильтян пришли на призывные пункты записываться добровольцами. Большой был взрыв энтузиазма. Еще и можно было вырваться из репатриантских лагерей в новую жизнь. И, перед правительством, встала серьезная проблема. С момента независимости прошло 4 года. Вооружить эту, массу народа, ко всему прочему, в большинстве, не прошедшего даже курса молодого бойца, не было никакой возможности. Кроме того, армия, в которой командиру взвода для поставки задачи требуется 3 переводчика, не есть хорошая армия. А создавать национальные подразделения — не есть хорошая идея. Так что массовый призыв не состоялся. Добровольцев пообещали вызвать повесткой, как только появится необходимость.