Собрание сочинений. Том 1 - Николай Каптерев

Дача милостыни патриархам, кроме исключительных случаев их личного приезда в Москву, производилась или через лиц, нарочно присылаемых ими в Москву, или через наших константинопольских послов. Между тем все другие просители, за самыми ничтожными исключениями, обязательно сами должны были ехать на Русь, чтобы здесь получить милостыню или в Москве, или в Путивле. Количество милостыни просителю определялось его иерархическим рангом, а также тем, где он получал милостыню – в Москве или в Путивле. Kоличество милостыни просителю определялось его иерархическим рангом, а так же тем, где он получал милостыню – в Москве или в Путивле.

Высшую, после патриархов, дачу получали митрополиты, затем архиепископы и епископы, за ними следовали настоятели разных монастырей, а потом простые старцы и белые попы и, наконец, просто бельцы. Как и патриархи, все просители получали двойную дачу: лично для себя, или поручную во время представления государю, и на «отъезде», на «милостыню» или «на окуп». Для каждой группы просителей существовала определенная норма дачи, так как каждому лицу давали, применяясь к прежним дачам таким же лицам. Приезжает, например, митрополит; чтобы определить, сколько ему следует дать на милостыню, в докладе о его приезде государю выписывались «на пример» случаи прежних приездов митрополитов и количество полученной ими милостыни (то же делалось и относительно поденных кормов и питий). Государь всегда приказывал выдать приезжему милостыню, применяясь к прежним дачам, вследствие чего и образовывалась для всех просителей определенная норма дачи, которая, [С. 131] за ничтожными изменениями, оставалась всегда одна и та же. Если по каким-либо обстоятельствам приходилось кому-либо дать больше обычной установившейся дачи, то в деле об этом указывалась и специальная причина увеличения дачи, причем в резолюции государя в таких случаях всегда обозначалось, что увеличенная дача дана не в образец другим: «И впредь на пример ее никому не выписывать». Уменьшать дачу против предшествующих примеров было неудобно в том отношении, что это обстоятельство всегда вызывало со стороны просителей, наперед уже хорошо знавших, сколько им следует получить, докучливые челобитные царю, что их обошли милостынею перед их собратьями, что они оскорблены малою дачею. Таких челобитных встречается немало, и потому правительство всегда строго держалось раз установившейся и всем известной нормы, чтобы избежать докучливых просьб о прибавке к данной уже милостыне. Сколько именно давалось разным просителям поручной дачи в Москве, это видно из следующей росписи Посольского приказа 1647 года, составленной на основании дач всех предшествующих годов: «Выписано на пример, по чему в прошлых годех на Москве государева жалованья давано приезжим Гречаном: а) митрополитам – по кубку серебряному золочен с кровлею по 2 гривенки (т. е. фунт), кубок, камки куфтерю смирной по 12 аршин, по сороку соболей по 40 рублев сорок, а иным по 30 рублев сорок, человеку; денег по 40 рублев, а иным по 30 и по 20 рублев человеку. Архимандритам их: по камке адамашке, по сороку соболей по 20 рублев сорок, денег по 20 рублев, а иным по 15 и по 12 рублев человеку. Архидиаконам: по сороку куниц меньшей цены. Денег по 10 и по 8 рублев человеку. Келарям и черным попам: по сороку куниц меньшей цены, денег по 8 и по б и по 5 рублев человеку. Дьяконам: по тафте, денег по 6 и по 5 рублев человеку. Митрополичьим братьям: по тафте, денег по 4 рубли человеку. Толмачам: по сукну по доброму, денег по 3 рубли человеку, и служкам: по сукну доброму, денег по 2 рубли человеку; b) архиепископам и епископам: по кубку серебряному золоченому по 2 гривенки [С. 132] кубок, камки куфтерю по 12 аршин, по сороку соболей в 30 рублей сорок, денег по 25 и по 20 рублев человеку. Архимандритам их, и архидиаконам, и келарям, и черным попам, и дьяконам с племянником давано государева жалованья на милостыню против митрополичих архимандритов, и старцев, и племянников, что писано выше сего; с) а гречанам бельцам: по тафте, денег по 5 рублев человеку. А на отпуске митрополитам же давано государева жалованья, по их челобитьям, на церковное и на монастырское строение, а иным на окуп, которые от агарян разорены и впали в большие долги, по 200 и по 150 и по 100 и по 50 рублев человеку. А иным митрополитам и архимандритам и старцам и толмачам и служкам давано государева жалованья на отпуске против тое ж дачи, как им давано на приезде. А иным митрополитам давано на отпуске по 50 рублев, архимандритам и старцам и толмачам и служкам против первые дачи, что им дано на приезде, в пол. А архиепископам и епископам давано государева жалованья против первые дачи тож, что им давано на приезде, а иным давано по 50 и по 40 рублев человеку. Архимандритам их и старцам и толмачам и служкам давано государева жалованья на отпуске против прежние дачи, что им давано и на приезде, а иным давано против прежней дачи в полы. А гречанам же бельцам давано государева жалованья на отпуске по их челобитью на окуп по 50 и по 40 и по 30 рублев человеку, а иным давано по 25 и по 20 и по 15 и по 12 рублев человеку»[152]. Таким образом, при высшей даче на приезде и отъезде сам митрополит получал от царя рублей 300, да его свита рублей 200, а при самой низшей даче митрополит получал рублей 120, а его свита рублей 150, т. е. на наши деньги на подарки митрополитам и их свите каждый раз расходовалось от трех до пяти и более тысяч рублей, полагая, что ценность тогдашнего рубля равнялась десяти, если не более, нынешних. К этому нужно прибавить кормы, питья, подводы и т. п., что также должно было составить очень порядочную сумму, [С.133] так как просители иногда жили на Руси довольно долго. Количество дачи архиепископам и епископам приравнивалось, как видно, к низшей даче митрополитам. Кроме митрополитов, архиепископов и епископов с их свитами в Москву приезжали, притом чаще всех других просителей, архимандриты разных православных восточных монастырей со своею свитою. По количеству получаемой дачи архимандриты делились на две статьи. Архимандритам первой статьи дача была следующая: по камке адамашке смирной, сорок соболей по 30 рублей сорок, денег по 25 и по 20 рублей человеку; архидьяконам: сорок куниц и денег по 10 и по 5 рублей человеку; черным дьяконам по тафте смирной, по 8 и по 7 рублей денег; служкам по 3 рубля да по сукну доброму. Архимандритам второй статьи: по камке адамашке, сорок соболей в 25 или в 20 рублей и денег по 20 или 15 рублей; келарям сорок куниц или сорок соболей в 5 рублей и денег по 10 и по 8 рублей; архидьяконам по тафте смирной и по 7 рублей денег; черным дьяконам по тафте смирной и по б рублей денег; служкам по 2 рубля денег и по сукну доброму[153]. Указанная дача архимандритам и их спутникам была личная или поручная, но была и другая дача на монастыри собственно. Эта дача была неодинакова для различных монастырей, неодинакова и для одного монастыря за разные годы. В приказных пометах дача на монастыри обозначается так; «И в иные монастыри давано государева жалованья архимандритом на милостыню и на окуп, а иным на монастырское строение собольми по 150 и по 130 и по 100 и по 70 рублев»[154]. Большую дачу давали обыкновенно в монастыри, которые имели у себя царские жалованные грамоты с правом приезжать в Москву в известные сроки. В каждый назначенный срок они обязаны были являться в Москву, так [С. 134] как за пропущенные сроки милостыня не выдавалась[155]. В 1688 г. погоянинского Успенского монастыря архимандрит, получив в Москве на милостыню 100 рублей, просил еще прибавки на том основании, что из их монастыря не приезжали за милостынею уже 15 лет, а жалованная грамота велит им приезжать в пятый год. Ему было прибавлено на милостыню еще 100 рублей, но при этом сделана была помета: «А иных монастырей властям та дача не в образец и на пример никому не выписывать»[156]. Эти пропуски сроков, назначенных для приезда за милостынею в Москву, были явлением почти обычным, так что только очень редкие монастыри, имея у себя жалованную грамоту, являлись в Москву в каждый следующий срок[157]. Небольшие монастыри не имели жалованных грамот и получали меньшую дачу по 50 и по 40 и даже по 30 рублей[158]. [С. 135] Единообразная дача милостыни в различные монастыри введена была только в 1742 г., когда постановлено было, с одной стороны, давать милостыню только тем монастырям, которые имеют у себя царские жалованные грамоты, с другой стороны, давать всем монастырям, исключая афонского Ватопедского, одинаковую дачу через каждые пять лет, именно по 175 р. на монастырь, полагая ежегодную дачу на монастырь в 35 р.[159]

Что же касается простых старцев, являвшихся в Москву не в свите какого-либо архиерея или архимандрита, а в качестве самостоятельных [С. 136] просителей милостыни, то их делили на статьи. Первой статье, большой, давали сорок куниц и 10 р. денег; средней и меньшей статье – 40 куниц и 8 р. денег, а иным по тафте смирной, да по 8, и по 7, и по 6 рублей денег человеку[160]. Белым попам в Москве давали против черных попов. Так, в 1625 г. приезжал с о. Крита белый поп Никифор, а государева жалованья ему дано против черных попов: сорок соболей в 20 рублей, [С. 137] камка смирная, 12 р. денег; от патриарха 40 соболей в 15 р., тафта смирная, денег 7 рублей[161]. До половины XVII в. в Москву нередко являлись белые гречане не только в качестве слуг или «племянников» при разных духовных особах, но как самостоятельные просители милостыни. Они принимаемы были государем, как и другие просители, и на представлении получали дачу по двум статьям. Первой статье давалось: по камке адамашке, да по сукну доброму, да по 5 рублей денег человеку; второй статье: по тафте, да по сукну доброму, да денег по 5, и по 4, и по 3 рубля человеку, людям их давано по два рубли человеку, а иным по полу-два рубля человеку[162]. Кроме поручной дачи гречане белые получали еще особую дачу «на окуп» и «на милостыню»: «А в прошлых годех Гречаном, которые приезжали к государю бить челом на окуп женам и детем своим, и тем давано государева жалованья собольми ж по 30 и по 25 и по 20 рублев, а иным дано деньгами по 15 и по 12 и по 10 рублев человеку»[163]. Белые гречане, прибыв в Москву за милостынею, [С. 138] обязательно должны были привезти рекомендательную грамоту от какого-либо патриарха или же от митрополита, в которой обыкновенно объяснялось, почему нужно оказать милости тому или другому[164]. Поездки гречан-бельцов в Москву за милостынею прекратились с половины XVII века, когда и духовных лиц старались задерживать в Путивле.