Инг-Мари. Виртуоз магического сыска - Мария Дубинина

до церемонии, – продолжил Эмиль. – А пока Кристин расскажет мисс Лерой о предстоящем мероприятии и обучит некоторым нашим правилам.

Он поднялся, показывая, что на этом все. Реми еще было что сказать, однако Люциус внезапно склонил перед Эбби голову и сказал:

– Благодарю за помощь, мисс Лерой.

– Да не за что пока, – смутилась она. – Просто пообещайте, что со мной ничего не случится.

– Даю слово, – уверенно заявил Люциус, и Реми был вынужден признать, что его друг никогда своих слов не нарушал. Но какова оказалась девица! Выглядит сущим дворовым котенком – худющая, маленькая, вечно насупленная, чуть что – сразу кусаться. И готова пойти на риск ради совершенно чужого ей человека. Даже не человека, что особенно удивительно. Реми проводил Эбби взглядом и устало прикрыл глаза ладонью.

– Она лучше, чем мне показалось на первый взгляд, – сказал Эмиль. – Лучше, чем была та.

Реми ненавидел его в такие моменты.

– У той было имя, – напомнил он, с трудом сдерживая гнев. – И ты его прекрасно помнишь, брат. Ты же ничего и никогда не забываешь.

– Как и ты, – улыбнулся Эмиль. – Ты простишь нас когда-нибудь или планируешь наказывать до конца наших дней?

Люциус тихо хмыкнул, будучи в курсе той давней истории. И тогда, помнится, он выступал на стороне Эмиля и Леона. Но его почему-то не получалось в этом винить.

– Ладно, меня ждут дела. Я передам Кристин результаты нашей беседы, а ты, Реми, пока остынь, иначе напугаешь свою подругу.

Эмиль похлопал Реми по плечу и вышел. Люциус проводил его взглядом и сел обратно в кресло, закинув ногу на ногу.

– Ты дурак, Реми, полный дурак. И Эмиль это тоже понимает. Ты наказываешь не их, а себя, так что прекращай это.

– Если мне понадобится срочная психологическая помощь, я найду к кому обратиться.

– Тебе нужен не психолог, а мозги, – одернул его Люциус. – Или кто-то рядом, у кого они есть.

Реми подумал про Лерой и не сдержал ухмылки.

– Думаю, у меня есть кое-кто на примете.

– Не человек, Реми. Это мы уже проходили.

Реми снова помрачнел. Не все вещи так легко забываются, как хотелось бы, особенно потери. Это то, что делает их с Лерой еще ближе друг к другу. Их внутренние раны тянутся друг к другу, и этот процесс уже зашел слишком далеко.

– Что ты предлагаешь? – устало спросил Реми, наклонившись вперед и спрятав лицо в ладонях. Надо же, как глухо звучит его голос.

– В отличие от некоторых, я учусь на своих ошибках. – Судя по скрипу, Люциус поднялся на ноги. – И больше не буду давать тебе советов. У тебя хоть и дырявая, но своя голова на плечах. Но если обожжешься снова…

– К тебе не приходить?

Тень нависла над Реми, и тяжелая горячая ладонь потрепала по волосам.

– Я же говорю, дурак ты.

Звук его шагов, уверенных и четких, как и сам Люциус, удалился. Открылась и снова закрылась дверь. Реми отчаянно потер лицо, вскочил, сделал круг по комнате и, выругавшись, выбежал вон. Запах вел на второй этаж, и Реми вприпрыжку преодолел лестницу. Эбби только зашла в свою комнату, и Реми без стука распахнул дверь.

– Лерой! – Он замолчал, восстанавливая дыхание. Девушка большими встревоженными глазами смотрела на него и ждала продолжения. – Лерой, я…

– Прости, – перебила она. – Мне стоило посоветоваться с тобой, но это решение должна была принять я сама.

– Да знаю я. Я хотел сказать, что я с тобой. Мы прорвемся, и все будет хорошо.

* * *

Скоге пахла горьким осенним дымом и кислым клюквенным соком. Ее смуглое гладкое тело было похоже на ивовый прут – гибкий и тонкий. Из выреза простой домотканой рубахи выглядывали острые ключицы, а из-под полы длинной юбки – аккуратные босые ступни с необычно толстыми черными ногтями. На длинной шее позвякивало ожерелье из медных монет. На вид скоге было не больше двадцати. На красивом личике сердечком выделялись большие зеленые глаза в обрамлении загнутых ресниц. Белокурые волосы спадали по покатым обнаженным плечам ниже поясницы. Двигалась скоге легко и грациозно, но не как человек. Как дикий зверь.

– Спасибо, что отозвались на нашу просьбу о помощи, – учтиво поклонился Эмиль Инг-Мари. – Для нашего рода большая честь принимать вас, сестра леса.

Скоге качнула головой, и монеты на ее шее мелодично зазвенели. Чарующий взгляд нереально зеленых глаз быстро окинул собравшихся и остановился на Эбби. Алые пухлые губы скоге изогнулись в улыбке, но Эбби не была уверена, что хотела бы, чтобы ей так улыбались. Слишком много было в этой улыбке власти.

– Да, это она, – ответил Эмиль на невысказанный вопрос. – Я говорил вам о ней. Вы возьметесь за колдовство?

Эбби стояла ни жива ни мертва. От девушки-фэйри несло чем-то жутким, иррационально пугающим, как темнота в пустой комнате. Безымянная скоге заглядывала ей прямиком в душу и видела там что-то, что явно вызывало у нее интерес.

– Я хочу остаться с ней наедине, – попросила скоге. Мелодичным приятным голосом. Хотя, скорее, приказала, и миловидная, трогательно беззащитная внешность не могла обмануть.

Эбби сразу оглянулась на Реми, стоящего за ее плечом. На нем, как говорится, лица не было. Ему не нравилось все, начиная с плана поимки преступника на живца и заканчивая идеей замаскировать Эбби под фэйри с помощью древних чар скоге. Но он обещал, что все будет хорошо, и Эбби хотелось ему верить. Ведь больше некому.

И он положил руку Эбби на плечо.

– Какова будет плата, сестра леса? – мрачно спросил он.

В мире фэйри ничего не делалось просто так, и скоге снова улыбнулась, но на этот раз ее искушающая лукавая улыбка досталась Реми. Снова звякнули монеты, к ним добавился звон металлических браслетов на руках. Скоге протянула руку и коснулась щеки Эбби длинным загнутым когтем.

Но Эбби не видела, как та успела подойти так близко.

– Платить будет не она. И не ты. – Она взглядом остановила Эмиля, собравшегося заговорить. – Платить будет он, и эта плата достанется не мне. Древним богам заплатит Реми из рода снежных эльфов. Когда придет его время отдавать долги.

От ее слов мороз пробежал по коже. Эбби почувствовала, как сжались пальцы Реми на ее плече, и ей сильно захотелось коснуться его, чтобы успокоить. Но взгляд скоге уже завладел ею.

– Человек из города на холмах, – прошептала она и прикрыла глаза. Тень от ресниц разукрасила ее гладкую кожу. – Древние наши боги говорили со мной. Я помогу. Оставьте нас.

И вот уже Эбби стоит в центре комнаты, и с той стороны двери кто-то поворачивает ключ.