Талисман всадника - Олаф Бьорн Локнит

– Никогда не смей так говорить! – Ольтен взвился со скамьи и почти прокричал мне в лицо эти слова. Я невольно шарахнулась в сторону, едва не врезавшись в стену и на своей шкуре узнала, что такое пресловутый «королевский гнев». Верно говорили: представители династии Эльсдорфов в юном возрасте никогда не отличались сдержанностью нрава. – Ты прекрасно знаешь, мы без тебя – ничто! Жалкая кучка мятежников, не обладающих ни военной силой, ни знанием, ни способностью вести за собой! Ты нужна нам! Ты и твой Камень, чем бы он не был!

– А когда все закончится, меня вежливо попросят удалиться, предварительно вернув талисман в королевскую сокровищницу? – язвительно вопросила я.

Ольтен смерил меня мрачным взглядом:

– Неужели ты всерьез так думаешь?

– Нет, – мне внезапно расхотелось препираться. Я вспомнила, что без Ольтена и прочих молодых сумасбродов моя жизнь опять потеряет смысл. – Извини. Сама не знаю, что говорю. И с флагом этим я сущую глупость затеяла, – я попыталась скомкать полотнище, но меня остановили:

– Погоди, не торопись. Насчет знамени ты права. Мы не можем выступать под немедийским драконом, он стал теперь символом узурпатора. Пусть будет звезда. Кто помнит, кому изначально принадлежал этот знак?

Мы настороженно смотрели друг на друга поверх стола. Ольтен, точно предлагая перемирие, задумчиво изрек:

– Другую сторону флага тоже надо переделать. Где у тебя нож?

Я протянула ему короткий дорожный ножичек, и его милость принялся с тщательно скрываемой яростью срезать со знамени второго дракона.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Записки волшебника – I

«Лицом к Вечности»

Область Соленых озер, Немедия.

3 день Второй весенней луны.

– Как думаешь, это еще Пограничье или уже Немедия?

– Не знаю. Мы вроде не подписывали с Бельверусом никаких договоров по обозначению границ. Считается, что земли Немедии начинаются от самого полуночного из Соленых озер, а на закате граница упирается в Синюю скалу, возле которой стоит городишко Кюртен, одновременно принадлежащий нам, немедийцам и аквилонцам. Помнишь, лет пять-шесть назад в Вольфгард приезжал Евсевий Цимисхий, ученый муж из Тарантии?

– Помню. Такой высоченный зануда с черной бородой.

– Он не зануда, а хранитель Путевых архивов Аквилонии. Евсевий составил довольно точную карту Пограничья – оригинал валяется в канцелярии Эрхарда, мне все недосуг снять копию. Так вот, на плане Евсевия пограничная линия между нами и Немедией проходит точно с заката на восход от Синей скалы в Немедийских горах до Бритунии. Совершенно прямая линия, а мы до сих пор не удосужились выставить порубежные столбы, даже на самых крупных трактах…

– Намекаешь, что я бездельничаю? Ничего себе! Бедный Веллан потеет, вертится, что твой ошалевший бурундук в колесе, носится с высунутым языком, отлавливая разбойников и торговцев незаконными товарами, моя порубежная стража трудится, не покладая рук… А какой-то стигийский колдунишка предлагает вместо того, чтобы заниматься делом, срочно идти вбивать столбы на болотах! Вот бы здорово увидеть на Ронинской трясине подорожный знак с гордым обозначением: «Вы стоите на священной земле Пограничья!». Тьфу!

– Ты, между прочим, не плюйся. Первые Озера мы миновали, значит, Пограничье, где можно позволять себе плеваться и браниться сколько влезет, осталось позади. Мы в цивилизованной стране – отучайся. Хороши будут господа посланники!

– Верно, верно, – поддержал меня высокий седой старик, ехавший по правую руку. – Веллан, запомни раз и навсегда: впервые за всю историю Пограничья мы едем с государственным визитом в соседнюю великую державу! Так что изволь выглядеть благородным дворянином. Сиречь (старик на память процитировал строки «Чистого Зерцала», известного куртуазного наставления) «пальцами в тарелку не лазать, громко не хлюпать, перстов об одежду и скатерти не вытирать, с соседями из-за куска не препираться».

– Скучные вы, – пренебрежительно ответил поучаемый. – Хорошо, молчу. Не буду хлюпать. Не буду персты вытирать вообще ни обо что. Стану волком и буду тихонько грызть кости в углу. Идет?

Вот такой разговор.

Я еду посередине, справа на длинноногой полукровке немедийской и тауранской пород лошадей гарцует Веллан, сын Арта, глава нашей многострадальной Порубежной управы. Слева подталкивает шпорами гнедого коня Эрхард, король Пограничья и прилегающих земель. Эртель едет далеко позади – король предусмотрительно поставил племянничка-наследничка присматривать за обозом, чтобы они постоянно не цапались с Велланом и не оглушали благочинный строй монаршего посольства громкими переругиваниями и непотребными воплями. Посему Эртель отделен от нас четырьмя крытыми фургонами, в которых мы везем продовольствие и обширный набор подарков для Тараска Эльсдорфа и его придворных: меха, изделия подгорных мастеров Граскаальского королевства гномов и несколько бочек настоящего высокогорного меда, исключительно ценящегося в полуденных землях. Насколько я подозреваю, Веллан и Эртель с самого выезда из Вольфгарда строят коварные планы по похищению одной из бочек. Обжоры.

Да, действительно, король Пограничья создает, так сказать, исторический прецедент – едет в гости к немедийскому государю. Его ближайшее окружение составляется из меня, как придворного мага, наследника престола Эртеля, Веллана, командующего нашей немногочисленной охраной (полтора десятка людей и полтора десятка оборотней) и, как это ни странно звучит, посланника короля Граскааля Дьюрина VIII. Сначала предполагалось, что вместе с нами отправится старый Фрам по прозвищу Мрачный, однако Фрам ехать категорически отказался, сославшись на занятость. Он теперь руководит строительством королевского замка в Вольфгарде, каковое строительство поручено нашим союзникам-гномам, не имеющим себе равных в искусстве сооружения каменных крепостей. Фрам, посоветовавшись с гномьими старейшинами, отослал в Немедию дальнего родственника – Дарта, сына Торира, из тех, что именуются «молодыми, да ранними». Этот рыжебородый гном совсем недавно отпраздновал совершеннолетие (по меркам подгорного народа, гном становится взрослым в сорок четыре года – известно, что карликам отмерян длинный срок жизни и взрослеют они позже людей), но поскольку Дарт являлся сыном старейшины одного из уважаемых кланов, было решено, что представлять гномов на коронации будет именно он.

Пожалуйста – позади наших скакунов гордо месит снег низенький лохматый пони, в изобилии обвешанный серебряными побрякушками, а в седле громоздится достойный посол государя Дьюрина. Борода веером, нос кверху, щеки для важности надуты. Я достаточно близко знаком с народом гномов, чтобы утверждать – до истинной гномьей основательности и суровости Дарту еще расти и расти. Но в Немедии он произведет впечатление, ибо во владениях Трона Дракона нет поселений гномов. Только, кажется, в Шадизаре существует небольшая община карликов из Кезанкийских гор.