Похищение быка из Куальнге - Ирландские саги

Слышал все это Фергус, сын Ройга и опечалился, что склоняет ирландцев Дубтах погубить Кухулина. Ударил Дубтаха Фергус что есть силы ногой и поверг лицом наземь. Принялся тогда Фергус попрекать Дубтаха всеми бедами, всеми постыдными, неправыми и дурными делами, что всегда терпели от него улады. Так говорил он:

В схватках Дубтах Лживый ЯзыкЗа чужой спиною таиться привык.Ничего он благого не совершилС той поры как женщин жизни лишил.Деянием гнусным Дубгах знаменит:Им Фиаху, сын Конхобара, убит.Известен он и деяньем другим:Кайрпре, сын Федлимида, загублен им.Сын Лугдаха, сына Косруба, умен:К власти над Уладом не рвется он.Но того, кого не в силах убить,Клеветой и хитростью стремится сгубить.Не хотим мы, изгнанники, чтобы геройпогиб, вовлечен в нечестивый бой.Придут улады к вам — и тогдаВ отместку угонят все наши стада.Да и вас не минует праведный гнев,Коль придут они, немощь преодолев.Разнесется молва о деяньях бойцов!Королевы оплачут своих мертвецов!Не хватит могильщиков на них на всех!Будет воронье пировать без помех!Будут щиты валяться в золе!Будет великое зло на земле!Жен ваших вижу: стеная, ониБродят по полю великой резни.Вижу королеву: горем сражена,От побоища взор отвращает она.Сыну Лугдаха все нипочем:Языком он сражается, а не мечом,Горе королю, что поднимет бойцовПо совету Злокознейшего из Лжецов!Вот повесть о Косящей Колеснице.

Между тем, напал па ирландцев один из храбрых уладов по имени Оенгус, сын Оенлаиме Габе, и гнал их перед собой от Мода Лога, что зовется ныне Лугмуд, до Ат Да Ферт на Слиаб Фуапт. Ученые люди говорят, что если бы по одному выходили ирландцы против Оенгуса, не избежать бы им гибели, но они заманили его в устроенную со всех сторон засаду и убили около Ат Да Ферт, что на Слиаб Фуайт.

Здесь начинается рассказ Имрол Белайг Эойн.

Вскоре пришел к ним Фиаха Фиалдана из уладов поговорить с сыном сестры своей матери, Мане Андое пз коннахтцев. Вместе с ним был и Дубтах Доел Улад, а с Мане Андое — Дохе, сын Мага. Увидел Дохе, сын Мага, Фиадха Фиалдана и метнул в него копье, что пронзило насквозь его друга Дубтаха Доел Улад.

В свой черед метнул Фиаха копье в Дохе, сына Мага, и поразил своего друга Мане Андое из коннахтцев. И сказали тогда ирландцы:

— Мимо цели метнули они копья, ибо случилось каждому поразить своего друга иль родича.

Оттого и называется этот рассказ Неверный Бросок у Белах Эойн, или, иначе, Другой Неверный Бросок у Белах Эойн.

Здесь начинается рассказ Тунге им Тамон.

Однажды уговорили ирландцы шута по имени Тамун надеть платье Айлиля и его золотую корону и отправиться к броду впереди них, а сами принялись кричать, насмехаться да поносить его, приговаривая:

— Словно увенчанный непь ты, шут Тамуп, красуясь с короной и в платье Айлиля!

Оттого и называется рассказ Тунге им Тамон — Увенчание Пня.

Между тем приметил Тамуна Кухулин и ничего не зная, не ведая, принял его за самого Айлиля, пришедшего к броду. Метнул юноша камень из своей пращи, и замертво свалился Тамун у брода. С той поры и зовется он Ат Тамуйн, а рассказ Тунге им Тамон.

В тот вечер войска четырех великих королевств Ирландии расположились лагерем у стоячего камня в Крих Росс. И спросила туг Медб у ирландцев, кто из них выйдет назавтра на бой-поединок с Кухулином.

— Вот уж не я, — Не тронусь я с места, не должен наш род выставлять одного из своих — отвечали ирландцы.

Так, не склонив никого из ирландцев, попросила королева самого Фергуса выйти на бой-поединок с Кухулином.

— Не пристало мне, — отвечал тот, — сражаться с безбородым юнцом, да еще и моим приемным сыном.

Но неотступно заклинала его Медб и, наконец, согласился Фергус взять на себя поединок. С тем и разошлись они на ночь, а ранним утром подвился Фергус и отправился к броду сражений, где дожидался Кухулин. Увидел Фергуса юноша и молвил:

— Ко мне без достойной защиты идет господин мой Фергус. Нет с ним меча, что покоится в ножнах огромных.

Верно говорил Кухулин, ибо за год до того, о чем здесь повествуется, встретил Айлиль Фергуса и Медб на склоне холма в Круаху. Неподалеку от них на холме лежал меч Фергуса и тогда, вынув его из ножен, вложил в них Айлиль деревянный меч, поклявшись что не вернет прежний, пока не наступит день Великого сражения.

— Что мне за дело, дитя мое, — ответил Фергус, — ведь и случись он при мне, никогда б не направил его на тебя и не занес над тобою. Все ж, честью твоей и воспитанием, что дал тебе я, Конхобар и улады, я заклинаю тебя отступить предо мной на глазах у ирландцев.

— Не годится мне пускаться в бегство от одного воина во время Похищения, — сказал Кухулин.

— Не бойся позора, — промолвил Фергус, — ибо и я отступлю пред тобою, когда в битве Похищения будешь исколот ты, кровью покрыт и изранен. Если же я отступлю, то побежит все ирландское войско!

Все бы исполнил Кухулин для блага уладов, и повелел он тогда подвести колесницу, поднялся на нее и обратился в бегство.

— Он отступил пред тобой! Он отступил пред тобой, о Фергус! — вскричали тут все.

— В погоню за ним, о Фергус! В погоню! — воскликнула Медб, — не дай ему уйти от тебя.

— Вот уже нет, — отвечал ей Фергус, — не стану я гнаться за ним и, уж если угодно вам думать, что, обратив его в бегство, свершил я немного, помните, что никто пз ирландцев, сражавшихся с ним во время Похищения, не достиг и того. Покуда ирландцы теперь не померятся силами с ним в поединке, и я но желаю сражаться.

Зовется же эта повесть Схватка Фергуса. Жил в ту пору один коннахтец по имени Фергус Лойнгсех, что грабил и опустошал владения Айлиля и Медб. С того дня, как начали они править, ни разу не пожаловал он к их шатрам, не являлся к походу и бою, в пору нужды или бедствий, а вместо того разорял земли у них за спиною и занимался разбоем на границах королевства. Случилось ему быть тогда на востоке Маг Ай с дюжиной своих людей. Дошло до него, что какой-то улад, в одиночку сражаясь, задерживал войско четырех великих королевств Ирландии с кануна Самайна до начала весны, днем убивая у брода но одному из них, а ночью по сотне. Собрал тогда Ферку своих людей и молвил:

— Лучше и не придумаешь, чем пойти и напасть на того человека, что один отражает нашествие войск четырех великих королевств Ирландии, и в знак нашей победы поднести его голову Айлилю и Медб. Хоть и немало снесли они зла и обид, примиримся мы, коль сразим их врага.

На том они и порешили и немедля выступили против Кухулина, а разыскав его, не уговорились о честной поединке и всей дюжиной бросились в бой. Сошелся с врагами Кухулин и одолев их, срубил у всех головы. В землю вкопал он двенадцать камней и на каждый водрузил голову воина. С топ поры и зовется то место, где сложил голову Ферку Лоингсех Киннит Ферхон, то есть Кеннайт Ферхон.

Между тем принялись спорить ирландцы, кому надлежит рано утром назавтра выйти на бой-поединок с Кухулином. И решили они послать к броду Галатина Дана с его двадцатью семью сыновьями и внуком по имени Глас, сын Делга. Ядом были напитаны их тела и оружие, что всегда попадало в цель. Любой, кого настигало оно, погибал в тот же миг иль до исхода девятого дня. Немалую награду посулила им Медб, и согласились воины сразиться с Кухулином. Видел все это Фергус, но не мог воспротивиться, ибо называли они поединком свой бой с Кухулином, говоря, что сыновья Галатина Дана и внук по имени Глас, сын Делга все равно что члены да части его тела в принадлежат ему.

Воротился Фергус в шатер к своим людям и горестно вздохнул.

— Печалит меня то, что завтра свершится, — сказал он.

— Что ж будет завтра? — спросили его.

— Гибель Кухулина, — молвил Фергус.

— Кто же задумал убить его?

— Галатин Дана, — сказал Фергус, — и двадцать семь его сыновей, да внук по имени Глас, сын Делга. Ядом напитаны их тела и оружие, что всегда попадает в цель. Любой, кого оно настигнет, погибает немедля иль до исхода девятого дня. Кто бы из вас ни пошел посмотреть на сражение, чтоб, если погибнет Кухулин, мне весть принести, получит мое благословение ц упряжь для колесницы.

— Я пойду, — сказал Фиаху, сын Фир Аба. Ночь каждый провел у себя, а утром поднялись Галатин Дана и двадцать семь его сыновей, да внук Глас, сын Делга, и направились к Кухулину. Пошел с ними и Фиаху, сын Фир Аба.

Лишь только успели они приблизиться к Кухулину, как разом метнули в него двадцать девять копий, и ни одно не пролетело мимо цели. Все же проделал Кухулин щитом своим прием фебарклес, и все копья до половины древка вонзились в щит. Так, хоть и не пролетели копья мимо цели, ни одно не попало в Кухулина и не пролило его крови. Меж тем выхватил юноша свой меч из боевых ножен, чтоб обрубить древки копий и облегчить вес щита. Тогда обступили его враги и двадцать девять кулаков разом обрушили на его голову. Принялись они осыпать Кухулина ударами и клонить его к воде, так что вскоре коснулся герой лицом, головой и щеками камней да песка брода. Тогда испустил Кухулин геройский клич, что заглушил бы толпу, и не было улада, не спавшего в тот миг, который не услышал бы его. Приблизился к броду Фиаху, сын Фир Аба, посмотреть, что случилось, и опечалился, видя в беде человека из своего народа. Выхватил он меч из боевых ножен и одним ударом отрубил все двадцать девять державших Кухулина рук, ц оттого повалились его враги на спину, ибо воистину крепко вцепились они и с великой силой держали героя,