Мир, где тебя нет (СИ) - Дементьева Марина

— Возьму это на себя, — любезно сообщил Демиан.

— Непременно сообщу о вашем решении Великому князю. И... приложу все усилия быть допущенным к беседе с ним... частного характера.

Демиан с признательностью кивнул. Ланадар отодвинул своё кресло с явным намерением откланяться.

Дверь распахнулась без стука, ударилась о стену.

— Кто вас сюда приглашал, княжна Ланадар? — с ледяной вежливостью поинтересовался Крис, испепеляя дочь взглядом.

— Вы забываете, любезный отец, что я не только ваша дочь, но и некоторым образом ведьма, — любезно сообщила Кристалина и покаянно вздохнула: — Прошу извинить за вторжение, Магистр...

— Разумеется, Кристалина. Вы хотели что-то сказать?

— Дем... Магистр... — Отворилась дверь, ведущая во внутренние покои, явив недавно упомянутого мастера Когана собственной персоной.

Единым взглядом оценив расстановку действующих лиц в кабинете, ведьмак сделал попытку ретироваться, но потерпел поражение.

— Вы как раз кстати, мастер Коган. — Демиан радушно указал на кресла. — Проходите, Кристалина. Слушаю.

Троица расположилась на максимальном удалении друг от друга. В почти интимной тесноте кабинета они не слишком в том преуспели.

Ланадар и Согрейн косились волками. Перегнувшись через отцовское кресло, Кристалина завладела его бокалом и залпом ополовинила.

— Отец, ты должен дать согласие на наш брак. Полагаю, вы, Магистр, нам в том не откажете.

— Моё согласие — на брак? — зловещим тоном вымолвил князь. — С кем, скажи на милость? С ним? — Кивок в сторону Согрейна был подобен броску перчатки.

— Ваша светлость... — начал Коган, но никому не посчастливилось узнать, наступательную или оборонительную позицию занял во всём этом ведьмак, потому как уступать инициативу не входило в планы Кристалины.

— Да, отец, твоё согласие. И ты его дашь.

— Даже так? И с какой, позволь спросить, стати?

— По той самой причине, батюшка, — елейным голоском сообщила, потупясь, княжна, — что я в положении.

— В каком ещё положении... — Князь не тотчас постиг смысл. — Постой... ты что?!

Кристалина благостно улыбнулась.

При общем молчании Коган встал и выпил, не марая бокалы.

— Мои поздравления, княжна, — нейтральным тоном произнёс Демиан. — Моё разрешение, как Магистра, вы получите. Что скажете, князь?

— Это правда? Ты... уверена? — едва нашёлся с ответом, точнее, вопросом Ланадар. — Если это очередная твоя затея, Криста...

— Вполне уверена, насколько девушка может судить о подобном. — Ведьма была сама воплощённая невинность. — Вот уже третья луна проходит бескровно. Моё обоняние теперь таково, что я чую выгребную яму ещё на подъездах к городу. А моя грудь... — Кристалина опустила ладонь на приметно натянувшуюся шнуровку корсажа.

— Милостивая Хозяйка, довольно! — взмолился отец.

— Разве появление ребёнка не ценится на западе за высшее благо?

— Это действительно так, Магистр. Но кому же я должен быть благодарен за рождение единственного внука? Самая мысль приводит в ярость!

— Нижайше прошу извинить за несоответствие вашим высоким идеалам, — язвительно выцедил Коган. Если бы ведьмак обладал способностью проходить сквозь землю, он непременно бы ею воспользовался. — Хотите вы того или нет, мы теперь некоторым образом в родстве.

— Да будь я проклят!.. — в бешенстве простонал будущий тесть.

— Приму это за согласие, — заключил Магистр.

Эти слова были вознаграждены плотоядной улыбкой Кристалины. Выгребные ямы и прочие ароматы некоторое время её не опечалят.

Князь Ланадар ретировался, забыв попрощаться — верх неучтивости, что он себе позволил. Кристалина выплыла из кабинета со степенностью, ей не присущей.

— Я... — начал счастливец-жених.

Демиан устало поднял ладонь.

— Не мне указывать вам, учитель, с кем делить постель и как отвечать за последствия принятых решений.

Коган кивнул, выравнивая дыхание. Выдохнул с непередаваемой смесью чувств:

— Криста!..

— О да, — едва улыбнулся Демиан. — Весьма темпераментная особа. Добивается желаемого всеми мыслимыми и немыслимыми способами. По-видимому, вы в списке желаемого. И... поздравляю, учитель. А пока советую вам догнать княжну Ланадар и всё с ней обсудить. Надеюсь, получаса вам хватит?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вполне, — мрачно посулил Коган.

***

Далеко идти не пришлось: Кристалина не торопилась уходить. Сверкая глазами и сложив руки на груди, она позволила припереть себя к стене.

— То, что ты сказала, — правда? — выпалил единым духом.

— А ты мог подумать иначе? — с возмущением и даже злостью бросила она.

Коган придержал язык в честной попытке оценить, какие чувства вызвала в нём новость. Но тот сумбур покуда не поддавался оценке.

— Почему ты мне не сказала?

— Потому что не знала наверняка! Знать, как всё это происходит... в теории, и применительно к себе самой — вовсе не одно и то же. Может, переутомление... перегнула палку с тренировками, бывает... Мы, как и эльфы, прокляты малодетностью, будто бы за долгую жизнь... Для нас это сродни чуду... чуду, которое случается не с каждым! Так стоит ли и надеяться? Да я и не думала об этом! О самой вероятности того, что...

Коган, смешавшись, отступил. Высокомерно дёрнув углом рта, Кристалина откачнулась, оперлась лопатками стены.

— Ты должна была сказать мне первому, — перегорев, заметил он.

— О, прости, — фыркнула ведьма. — Отец и под пытками не расскажет о постигшем его род бесчестье. А Демиан... он ведь сын Эджая. По-нашему родная кровь.

— Дело не в этом. Это мне следовало решить всё.

— Да-да. Потому что ты мужчина, и это твоя ответственность, и так принято, и молчи, женщина, — насмешливо перечислила "причины" княжна. — Вот только я, уж извини, лучше знаю своего отца и то, как на него надавить, чтоб вышло наверняка, — тоже. К чему бы привёл ваш "серьёзный мужской" разговор, да без свидетелей? Могу представить! А так — хотя бы Магистр не позволил вам поубивать друг друга. К тому же это я всё начала.

— Те настойки, что ты пила при мне... что тогда это было?

Авалларка дёрнула плечом.

— Так... безобидные травки. Для женского здоровья.

— Так ты этого хотела?

— О боги! — с пылом воскликнула она. — Ну разумеется, я этого хотела! А вот чего хочешь ты?

Согрейн молчал. Она с несвойственным ей спокойствием ждала ответа. Знакомая до чёрточки, но уже наметились изменения... и почему он видит это только теперь?

И он вдруг ясно понял, что, по правде, хотел того же, но не был так же, как она, смел в своих желаниях, даже наедине с собой.

— Твой отец меня ненавидит, — мягко посетовал, признавая очевидное.

Кристалина улыбнулась, делая шаг навстречу.

— Ерунда. Он тебя полюбит.

— Ну разумеется, — усмехнулся ведьмак.

— Хорошо, — признала Кристалина. — Не полюбит. Но не станет же он враждовать с отцом собственной внучки.

— О нет... — со смехом простонал Коган. — Я не вынесу двух таких...

— Каких? — подначила Криста, обнимая его. — Ну, каких?

Он медленно положил ладонь на её впалый ещё живот.

— Какое будущее нас ждёт, Криста?

— То, которое мы выберем для себя, — ответила она с уверенной улыбкой. — Которое мы выберем.

Диана с сожалением прослеживала путь солнца, покидающего Белый город. Вот оно спускается за крепостную стену, и никакая в мире стража его не удержит.

Белый город сделался золотой, затем багряный; каждый камень его взял от светила свой цвет. Скоро Телларион станет сиреневым, розовым, после голубым и, наконец, серым. И дневное веселье будто бы тоже изменяло цвет, и ритм, и мелодию. Гудки, скрипки и свирели смолкли, только тихо плакала флейта... как потерянный ребёнок или неприкаянная душа. Наконец, растаял и её робкий голос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Иленгар тронул Диану за рукав и кивком указал куда-то за край чаши площади, щедро освещённой кострами, подхваченными из костров факелами и запасёнными лампадами.

Там, сидя на перевёрнутых козлах, нервными пальцами трогал струны юный менестрель. Длинные волосы занавесили юноше лицо, склонённое низко, к самому гитарному грифу. Слабая мелодия едва угадывалась, едва дышала; хрупкие, болезненно худые пальцы касались проволоки будто вслепую, но отчего-то никто не свистел, не улюлюкал обидно. Молчали, ждали, когда дыхание мелодии окрепнет.