Оковы призрачных вод (СИ) - Ллирска Бранвена

— Знаешь, на самом деле я рада, что ты припугнул этот чванливый сброд. Молодцы против овцы. А тут сразу все дружно хвосты поджали. Просто… Наверное, я даже не ожидала, что ты вмешаешься. В конце концов, это просто чужой ребенок…

Она понимала, что по меркам Маг Мэлла говорит страшную крамолу: нет такой вещи, как «просто чужой ребенок», ребенок, до которого тебе нет никакого дела. С другой же стороны, всего лишь вытащить чужого ребенка из пасти дракона казалось ей слишком малым, недостаточным.

— Я хочу сказать, что ведь это и вправду не Ллеу…

Ее утверждение невольно все же получилось похожим на вопрос.

И только тут Эйтлинн поняла, что Киэнн уже, скорее всего, не слышал ее. Потому что снова прилежно ушел в глубокий транс, нащупывая нужный сигнал. Эйтлинн вздохнула. Их отношения становились все более напряженными и сейчас она чувствовала себя как глупая девчонка, которая путанно лепечет в телефонную трубку: «Я все еще люблю тебя» и осознает, что ее голос заглушили помехи на линии.

— Линкольн сквер, — наконец вернулся в сознание Киэнн. — Ты что-то говорила перед этим?

Эйтлинн уныло покачала головой.

День прошел без толку, как и предыдущий. Киэнн честно соблюдал свою часть уговора, и по-хорошему Эйтлинн следовало сделать то же самое. Но как же ей этого не хотелось!

— Ты сам говоришь, что это сработает только в том случае, если искомый субъект тоже будет под веществом. И что вероятность такого удачного стечения обстоятельств крайне мала.

Они стояли на углу насквозь пропитанного запашком дешёвого каннабиса переулка в Вест-Сайде и Эйтлинн отчаянно хваталась за последние здравые аргументы. Одурманенный чарами фоморки таксист послушно ждал их по другую сторону дороги у серой двухэтажки с наглухо забитыми фанерой окнами, его счетчик наверняка накручивал уже не первую тысячу «зеленых».

У Киэнна здравые аргументы давно закончились, и он вовсю давил на эмоции:

— Этт, я десятый час выматываю из себя жилы, чтобы сделать так, как хочется тебе. Но, как видишь, у меня ни хрена не получается! Мы можем еще недельку-другую побиться лбами об стенку, но потом я, с большой вероятностью, сдохну, и тебе все-таки придется искать мне замену. А про Ллеу тогда можешь забыть. Если, конечно, ты именно этого и не добиваешься. Только учти, что мой подменыш проживет крайне недолго. Повторная подмена сама по себе всегда лажа, а уж подмена короля, перебравшего яда Серебряной Плети…

— Придумай другое средство! — перебила его Эйтлинн. — Спроси совета Эрме, в конце концов. Или давай я что-то еще придумаю…

— Я спрашивал! — рявкнул он. — И ты уже придумывала. Это все ни хрена не пашет. Ты нарочно не хочешь позволить мне применить единственное рабочее средство? Может, мне все же стоило для начала допросить тебя, а не бегать по всем вселенным, высунув язык?

— Да как же ты задрал! — Эйтлинн со всей дури саданула кулаком в кирпичную стену. Сквозь разорванное кружево перчатки потекли четыре тонкие струйки крови. — Валяй, допрашивай. Теперь я уязвима для твоей Плети. Спроси и успокойся.

Киэнн замер в нерешительности. Во взгляде его почему-то читался неясный испуг.

— Ну? Чего ждешь?

Кровь потихоньку капала на грязный асфальт. Дэ Данаан убрал дрожащие руки в карманы и виновато опустил глаза:

— Извини. Я ляпнул сгоряча. Я верю, что это не ты.

— Ни хрена ты не веришь. Давай, убедись и перестань меня доводить.

— Не стану, — упрямо мотнул головой он.

— С чего это вдруг? Еще какой-нибудь сраный потаенный гейс? Или тебе ссыкотно заглядывать в душу фомора?

— Еще как ссыкотно, — согласился он. — Но не поэтому. Я не буду тебя бить. Потому что знаю, что тогда слечу с катушек полностью. И что ты меня за это окончательно возненавидишь.

Эйтлинн поморщилась.

— А ты уверен, что этого еще не произошло?

Киэнн слабо улыбнулся:

— Уверен. Иначе ты бы позволила мне ширяться чем угодно и сколько влезет.

— Может, — нервно дернула ртом фоморка, — я просто не хочу потерять пока еще относительно здравомыслящего и дееспособного напарника, без которого не смогу продолжить поиски.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не лги своему королю, — напомнил Киэнн. — Но если ты действительно так думаешь… Слушай, ничего мне не сделается от одной понюшки какого-нибудь кокса. Никто не превращается в конченого торчка с первой дозы.

— Киэнн, — качнула головой Эйтлинн, — ты себя хоть слышишь? Ты же шпаришь по классике жанра. «Я только разок, разок не страшно, разок не всерьез».

Он скрипнул зубами:

— Я уже и без того сижу на игле, которая похлеще любой местной дури. И слезть с нее нельзя.

— Хреновое оправдание, Дэ Дананн. Я должна тебя пожалеть?

На этот раз Киэнн пристыженно отвел глаза. Двойной удар пришелся точнехонько в болевую точку.

И вдруг его щеки, было полыхнувшие пунцовыми пятнами, мертвенно побелели, сердце заскакало галопом, а взгляд, точно клешня Лернейского рака в ногу Геркулеса, вцепился во что-то чуть поодаль. И прежде, чем Эйтлинн уловила, что произошло, Дэ Данаан рванулся вправо, опрокидывая на своем пути черный мусорный бак на колесиках. Из контейнера на дорогу полетели чьи-то использованные памперсы и картофельная кожура. В уши ударил мальчишеский визг, щедро перемешанный с громогласной бранью Киэнна, причем — уже по традиции — на испанском.

— ¿Por esto, hijo de puta, necesitas tanto dinero?*

*Для этого, сукин сын, тебе нужно столько денег?

Киэнн выдернул из пальцев перепуганного Рико наполовину раскрученную самокрутку и швырнул ее в груду рассыпанного мусора. Сигарета злобно зашипела, ткнувшись носом в сырой памперс.

Если бы эта вторая за день и третья за полнедели встреча произошла в Маг Мэлле, Эйтлинн бы ничуть не удивилась, хотя, быть может, и насторожилась. Но Маг Мэлл жил по другим законам: там мироздание само навязчиво сводило тебя с тем, кто тебе нужен. Ну или кому, в одностороннем порядке, необходим ты. Но в многомиллионном и полностью равнодушном к таким вещам Чикаго?

А между тем Киэнн, секунду назад убеждавший Эйтлинн в том, что наркотик ему нисколько не повредит, теперь до смешного рьяно наседал на мальчишку:

— И давно ты смалишь траву? Мать твоя знает?

Гримаса ужаса на расцарапанной мордашке латиноса окрасилась оттенком горечи:

— Señor, le importa una mierda. Mi madre vive con un platero en una casa grande y no se preocupa. ¿Qué hijo? No tiene ningún hijo. Nunca tenía.*

*Сеньор, ей насрать. Моя мать живет с богачом в большом доме и ничуть не беспокоится. Какой сын? Нет у нее сына. Никогда не было.

Киэнн нахмурился.

— ¿Quieres decir que no te atiende?*

*Хочешь сказать, она не заботится о тебе?

Рико взглянул на него с искренней грустью:

— Quiero decir que no me necesita. Yo era una carga inútil. — Он беспечно пожал плечами. — Y ella me abandonó.*

*Хочу сказать, что я ей не нужен. Я был бесполезной обузой. И она меня бросила.

Киэнн и Эйтлинн молча переглянулись. Фоморка была не уверена, что поняла мексиканца верно, ее испанский оставался несколько поверхностным, но вывод напрашивался сам: «Я был бесполезен. Меня бросили». По законам фейри, мать, бросившую собственного ребенка (если, конечно, речь не шла о подмене), ждала смерть. Отца, в общем-то, тоже.

— ¿Y tu padre?* — в унисон мыслям Эйтлинн поинтересовался Киэнн.

*А твой отец?

Рико снова горько усмехнулся:

— No se quien es. Soy realmente el hijo de puta, señor. Creo que es un gringo. O un cabrón mexicano. No lo conozco.*

*Я не знаю, кто он. Я действительно сын шлюхи, сеньор. Думаю, какой-то гринго. Или мексиканский говнюк. Я с ним не знаком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Киэнн, это не Маг Мэлл, — кожей чувствуя повисшее в воздухе напряжение, слабо запротестовала Эйтлинн.

— И что? — сверкнул глазами он. И снова обернулся к мальчишке: — Рико, а можешь показать мне, где тот большой дом, в котором живет твоя мамаша со своим богачом? Обещаю, она так обрадуется тебе, что заплачет кровавыми слезами.