Трофей (СИ) - Кистяева Марина

Несмотря на то, что они вместе, он по-прежнему оставался для неё чужим. Она о нем фактически ничего не знала. Красивый и опасный незнакомец. Чувство опасности не проходило. Оно вовлекло её в свою паутину, и Мила продолжила в ней барахтаться. Глеб мог сколько угодно наряжать её в красивые платья и водить по светским мероприятиям, близости душевной у них не возникало. Он разговаривал с ней сдержанно, с позиции покровителя. Она тоже не спешила открывать душу.

Назревал закономерный вопрос: надо ли ей оставлять всё на прежнем уровне или?.. И насколько это «или» зависит от неё.

ГЛАВА 14

- Милослава, душа моя, вы бесподобны. Вот здесь добавьте немного света… Да-да, вот так. Бесподобно.

Юдина Олеговна улыбнулась зардевшейся Миле и направилась к следующему ученику.

Шла вторая неделя занятий в школе. Миле до сих пор не верилось, что она посещает её. Что может учиться, набираться опыта, перенимать знания.

И что её хвалят.

Сначала Мила стеснялась от каждой похвалы. В отличие от многих других студентов, она здесь была новичком. Хотя и такие, как она, тоже имелись. Первое время Мила держалась особняком, общалась по минимуму. Спросят – ответит, а так чтобы первой заводить знакомство или разговор… Не получалось у неё. Ей всё время казалось, что занятия в школе – временные. Несмотря на то, что Глеб оплатил год полностью.

Ей потребовалось несколько дней, чтобы принять новый виток её жизни.

Хотелось кричать и пищать от восторга, что Мила и сделала, оказавшись в спальне и рухнув на кровать после второго занятия. Её ощущения подходили под одно определение – неописуемые. Она готова была улыбаться и плакать одновременно.

Глеб улетел в Лондон. Потребовалось его срочное присутствие. Как поняла Мила, у него не получалось взять её с собой, что-то не проходило по документам. Мила же порадовалась – ей не хотелось прерывать обучение. С другой стороны, она никогда не была в Лондоне и тоже не отказалась бы от посещения этого города.

Странные ощущения по возвращению в съемный дом Глеба не отпускали девушку. Она настолько привыкла знать, что в любой момент может увидеть хозяина, что ловила себя на мысли о раздражающей тишине. Неком факторе, выводящем её из зоны дискомфорта. Неожиданно.

Мила пыталась анализировать собственные эмоции. Ни о какой привязанности к Алашееву речи не шло. Была благодарность. И ещё что-то.

В день отъезда он долго жадно брал Милу в ванной. Она только-только приехала, не успела даже раздеться и привести себя в порядок. Поздоровалась. Ей не терпелось хоть кому-то рассказать о том, как прошло ознакомительное занятие.

Глеб зашел в комнату. Мила как раз переодевалась. Ойкнув, Мила хотела было прикрыться, но он решительно пересек разделяющее их расстояние и отшвырнул прочь халат, который она до этого поспешно прижала к груди. Глядя на серьезное, даже в некоторой степени злое мужское лицо, Мила задрожала и расправила плечи. Бюстгальтер она уже успела снять.

Медленно подняв руку, Глеб сжал одну грудь, нашёл острое навершие, потянул за него, при этом глазами яростно впивался в лицо Милы, точно пытаясь в нем отыскать нечто важное для себя. Девушка задышала чаще, срываясь в пучину вожделения. Во всём, что касалось секса между ними, она капитулировала безоговорочно. Стоило Глебу прикоснуться к ней, она загоралась. Вначале Мила даже пугалась своей реакции, думая, что похожа на ненормальную. Разве такое возможно? Разве это правильно? Она же не любила его. У них договоренность! У них секс!

Тут ей становилось смешно. О какой любви она рассуждала, если отдала девственность незнакомцу?

Чтобы не заниматься саморазрушением, Мила гнала подобные мысли прочь. Она достаточно взрослая девочка, чтобы признать очевидное – ей нравилось заниматься сексом с Глебом.

Нравилось видеть, как он на неё смотрит. Одержимо. Голодно. Нравилось чувствовать силу его рук, когда он проходился ими по её телу, оставляя розовые, а порой и синеватые следы.

Всё, что касалось секса, у них выходило идеально.

Большего и не требовалось.

- Я после дороги, - выдохнула Мила, подняла руку и коснулась плеча Глеба. Мужчина отреагировал довольно странно – напрягся.

Она кожей чувствовала исходящее от него напряжение.

- Пойдем… - сглотнула, - в душ. Или подожди меня.

Ждать он не собирался.

Взял её руку в плен, сжав чуть сильнее, чем того требовалось, и отвел в ванную, где сразу же сдернул трусики, заставив Милу пискнуть от неожиданности, податься назад, упереться рукой о стену.

Его страсть обескураживала, лишала воли. Она не могла знать, как происходит у других пар, да и, положа руку на сердце, даже не хотела представлять, но то, что происходило между ней и Глебом за закрытой дверью спальни, сводило её с ума. В такие минуты Мила сама начинала тянуться к Глебу в стремлении получить свою толику удовольствия.

И получала.

Он взял её в душевой кабине. А потом продолжил на кровати, не дав им даже обсохнуть.

- Ты же моя? – в какой-то момент спросил Глеб, яростно вбиваясь в её тело.

Мила выгнулась, подалась вперед и выдохнула:

- Да.

Она где-то читала, что всё, что произносится и говорится во время секса, не стоит воспринимать всерьез. Эта мысль надежно закралась в голову Милославы. Возможно, мужчина вел себя несдержанно из-за предстоящей поездки. Он никогда с ней не обсуждал дела, кто знает, может, у него неприятности, сложности. Мила хотела спросить, но не решилась.

Лишнее…

Не в том статусе она.

И всё же её удивляла и смущала пустота от отсутствия Глеба. Хорошо, что занятия отвлекали. Задавали много, и Мила допоздна упражнялась в мастерской. Приходила в спальню, переодевалась и падала на кровать. Казалось бы, она должна была мгновенно засыпать от переизбытка эмоций, да и физической усталости, но ей требовалось некоторое время, чтобы найти место для сна. Интуитивно девушка перекатывалась на сторону, где спал Глеб. Пусть белье давно и сменили – она искала его запах.

Осознание этого факта повергло Милославу в шок.

Девушка даже оттолкнула его подушку, словно она была повинна в её слабости.

Глупость какая…

Она не могла нуждаться в Алашееве! Не могла скучать по нему!

Ругаясь и злясь на себя, Мила демонстративно перекатилась на свою сторону и уперлась лицом в подушку, жмурясь.

Это всё нервы. Последние недели кардинально изменили её жизнь. Отношения с мужчиной, разлад с отцом, художественная школа. Наверное, Мила просто не выдержала. Такое же бывает. Она вроде бы и готовила себя к переменам, старалась мыслить только позитивно, запрещая думать о негативе. У неё всё налаживается. Пусть и не всегда получается вывести ситуацию в приятную сторону, но кто говорил, что будет всё по её? Мила старается. Чем-то жертвует, где-то прогибается.

Но скучать по Глебу…

Нет-нет.

Это опасно.

Очень.

Кто он для неё? Вернее, не так. Кто она для него? Дочь Лебедева, несостоявшаяся сноха Тойских, девчонка, что едва ли не обманом залезла к нему в постель. Мила понимала: она ему нравится. Она его устраивает. И, как довольный мужчина, он о ней заботится.

Чувства тут совершенно неуместны. Тоска – тем более.

Мила боролась с собой, как могла. Утром неизменно чувствовала себя не отдохнувшей и немного разраженной. Правда, всё исчезало, стоило приехать в школу, куда её возил Карим. Забирал тоже он.

Глеб звонил. Каждый день вечером. Мила могла бы радоваться его звонкам, но сдержанный тон и её заставлял сдерживаться.

Сегодня не будет исключением.

Карим забрал её поздно – занятия шли во вторую смену.

- Звонил Глеб Александрович, - сообщил ей мужчина, когда они тронулись.

Мила нахмурилась.

- Да? Я не слышала звонка.

Мила сидела на заднем сиденье, но Карим настроил зеркало таким образом, чтобы она могла видеть его лицо, а он - её.

Мужчина слегка приподнял брови. Почему она расценила этот жест, как недовольство?

- Глеб Александрович звонил, - повторил Карим, делая двойной акцент.