Бесконечный поцелуй тьмы - Джанин Фрост

Кира молчала, пока Факел совершал серию телефонных звонков, повторяя нескольким людям, что ему необходимо срочно найти Менчереса. Она понятия не имела, какой ответ получал Факел, но время от времени он бросал в ее сторону задумчивый, испытующий взгляд.

Она не была уверена, что хуже: боль или стыд от того, что она нарушила свое обещание Менчересу. Тем не менее, она не могла позволить Факелу выполнить свою угрозу. Из того, что она знала о Менчересе, он поймет.

— Наконец-то дозвонился, — сказал Факел, бросив на нее многозначительный взгляд. — Он идет к телефону. Момент истины, милая.

Кира подавила дрожь. Факелу не нужно было добавлять, что то, что произойдет в следующие несколько секунд, решит, умрет она или нет. Она и так это знала. Единственный вопрос, засевший у нее в голове, заключался в том, сможет ли она перенести то, что Факел сделает с ней, прежде чем убить, или нет.

— Менчерес? — спросил Факел. — Да, извините, что беспокою, но у меня здесь человек, который утверждает, что принадлежит вам.

— Я сказала, что знаю его, — тут же поправила Кира, чуть закашлявшись от крови во рту.

Тяжелая рука опустилась ей на плечо, пять пальцев предупреждающе сжались. Даже это легкое движение вызвало еще более жуткую боль в ее руке.

— Тссс, — угрожающе выдохнул лысый вампир.

— Ростом она примерно метр шестьдесят пять, волосы — темный блонд, хорошенькая. Имя на водительских правах — Кира Грэйслинг, — продолжил Факел.

В следующий миг он выпрямился от присущей ему легкой сутулости, а выражение лица помрачнело.

— Угу. Точно. Нет, по большей части она в порядке… в клубе «Кругосветка» на Стэйт Стрит, Чикаго-Хайтс. Почему бы нам не…

Факел захлопнул сотовый.

— Повесил трубку. Сказал, что уже едет, — сообщил он присутствующим.

Лысый убрал руку с плеча Киры.

— Дерьмо, братан.

— Я же ни хрена не знал! — рявкнул Факел. — Каковы наши шансы?

Кира обмякла от облегчения, услышав, что Менчерес в пути, но во всем этом крылось слишком много подтекста, чтобы точно знать, что это значит: что она вне опасности или наоборот? И ей было трудно сосредоточиться, пока разрывающая разум боль продолжала опалять ее.

— Может, тебе исцелить ее? — предложил вампир с дрэдами. — Если Менчерес едет за ней сам, в пищевой цепочке это ставит ее значительно выше простой закуски для его людей.

— Может, и нет. Он, должно быть, рядом, раз сказал, что будет здесь через двадцать минут, — глухо ответил Факел. — А если ты прав, он будет еще больше взбешен, если она расскажет ему, как я ее отделал, а он не сможет увидеть сам, что все было не так уж плохо.

Не так уж плохо? Правда, по сравнению с тем, что сделали с ней упыри, Кира была в прекрасном состоянии, но какие ужасы выносила с ним Дженнифер, если вот это Факел называл "не так уж плохо".

Дженнифер. Еще больше стыда охватило ее. Каким спасителем она оказалась!

— Насколько близка ты к Менчересу? — спросил вдруг Факел. — Ты трахалась с ним, или он просто кормился от тебя?

Кира отвернулась, отказываясь отвечать. Если она, верно, уловила настроение в комнате, он не посмеет ее бить, пока не появится Менчерес, который в гневе за то, что Кира нарушила слово, может и оставить ее здесь с Факелом. Но она не верила, что Менчерес сделает это, как бы зол он на нее ни был.

И совсем не в такой обстановке надеялась она увидеть его вновь.

— Не собираешься мне отвечать, да? — произнес Факел с блеском в глазах. — Умница, знает, что я не могу к ней прикоснуться, когда за ней идет такой авторитет. Но я же смогу притронуться к Дженнифер, потому что она моя.

В мгновение ока он оказался позади Дженнифер, а его клыки оставили тонкий красный след на ее плече. Кира вскочила на ноги прежде, чем успела даже поморщиться от боли, вызванной этим движением.

— Я не сплю с Менчересом, — сказала она сквозь сжатые зубы.

Факел отпустил Дженнифер. Она, спотыкаясь, отошла в другую часть комнаты, выглядя напуганной, но, помимо тех двух красных царапин, невредимой. Дредастый и Лысик издали облегченные вздохи.

— Это несколько упрощает ситуацию, — пробормотал Факел.

— О да, — отозвался Дредастый. А потом рассмеялся. — Знаешь, как бы ты умер, если бы уделал так первую женщину, с которой у Менчереса отношения за такое долгое время?

— Он бы перемолол твои кости, чтобы потом испечь, чертов хлеб, — заржал Лысик.

— Пересрался на минутку, — признался Факел, теперь вовсе не выглядевший напуганным.

Кира отвернулась от них. Может, если сильно сконцентрироваться, она сможет сосредоточиться на чем-то другом, а не на их глупых смешках и боли, охватывающей ее руку. Она прислонилась к стене здоровым боком, закрыв функционирующий глаз, и начала делать глубокие вдохи, пытаясь мысленно отстраниться от окружения.

К сожалению, даже спустя несколько минут попыток, ни одна медитативная техника Киры не смогла выстоять против пульсирующей боли в руке. Если бы Факел отпустил ее, она смогла бы использовать немного крови из тех пузырьков у нее дома, чтобы исцелить себя. Но смогла бы она принять часть того ограниченного запаса, зная, что это украдет у Тины год жизни или того больше?

— Вы это чувствуете? — пробормотал Факел.

Кира открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как две двери в другом конце комнаты вылетели наружу, сорванные с петель какой-то невидимой силой. Они рухнули на пол с грохотом, который, казалось, отразился по всей комнате. Факел, Лысик и Дредастый вскочили и попятились.

Высокая фигура в плаще ворвалась в комнату. Длинные темные волосы раскачивались от быстрого шага, а взгляд темно-серых глаз обратился в сверкающе зеленый.

Сердце Киры словно пропустило удар. Менчерес.

Его глаза встретились с ее, казалось, не задержавшись больше ни на ком в комнате. Затем Менчерес остановился, черты его лица затвердели, словно песок, превратившийся в стекло. Ярость, исходившая от него, была почти осязаема, заставляя ее сердце ёкнуть еще раз.

Было ли ее состояние причиной этого гнева? Или же Менчерес был в ярости на нее?

Глава 13

Менчерес быстро пересек комнату к Кире. Ярость охватила его, стоило ему увидеть ее разбитое лицо. Один вдох сказал ему, что, хотя с ней и жестоко обошлись, ее не насиловали, и это изменило приговор ее похитителям от медленной, мучительной смерти к быстрой и весьма болезненной.

А потом Менчерес увидел руку Киры — распухшую, окровавленную и деформированную — с осколками кости, пронзившими кожу. Значит, медленная и мучительная.