Белая река (СИ) - Далинская Олеся

— Да, прекрасный белоснежный бутон…но очень грустный, — темные глаза пытливо заглядывали в лицо, и как бы ей не хотелось сбежать отсюда, пришлось изображать улыбку, — вам не нравиться дворец и перспектива здесь обитать, Ева?

— О, ваш дворец великолепен, император. Просто я…Мне тяжело быть далеко от своего кхорка и места его обитания.

Церон снисходительно усмехнувшись, бросил короткий взгляд на Сампайо.

— Но вы здесь не в заточении, Ева. Когда хотите, выходите в город, у нас, кстати большой, самый лучший рынок, встречайтесь с вашим кхорком, — взмахнув неопределенно изящной ладонью, — летайте…живите, Ева.

Он чуть прислонившись и дыша почти в ухо, добавил.

— И любите, Ева…Перед вами весь мир.

Резко вздохнув и сделав вид, что заинтересована акробатическими выкрутасами танцовщиц, Ева уставилась на цветные извивающиеся пятна в центре зала. Уже далеко за полночь, а праздник в самом разгаре, но, боги, как же она устала.

— Мне можно покинуть вас, император? Я жутко устала и из меня сегодня плохой собеседник.

Церон опустил глаза. Недоволен, не привык, что кто-то хочет уйти от сиятельной особы как он. Даже если устал…

— Хозяйка Руанет покажет тебе твои покои. Она тут всем заведует, что касается фрейлин и ты можешь по любому вопросу обращаться к ней.

Словно из воздуха, позади спинки трона Церона выросла сухая, высокая, как жердь женщина. Тонкие, бледные губы раздвинулись в широкой улыбке, как только император взглянул на нее. Вся в черном — это, как поняла Ева, смотрительница личного гарема.

Как только за старухой Руанет захлопнулась дверь, Ева с болезненным стоном упала на бледный шелк огромной постели. Равнодушно прошлась потухшим взглядом по богато обставленной спальне и перевернулась на бок. Уставившись в точку на темном мраморе пола, позволила одинокой слезе, оставить мокрое пятнышко на одеяле.

Гор…мать его…Мерзкий, надменный говнюк, для которого есть только его цели, его амбиции и желания. А она растеклась лужей, растаяла там, в темноте зала. Зал богов! Ищи теперь его, чертовых богов и бегай от приставаний императора. Долго не набегается, не получится…

Солнце отражаясь от гладкой поверхности слепило глаза, не давая рассмотреть того, кто стоял на берегу. В бледно-лиловом тумане, едва ли можно было их различить. Сделав шаг вперед, настойчиво всматривалась, пытаясь понять, кто же ждал ее там. Их трое, их определенно трое. Мужчины — двое очень высокие, атлетичные, излучающие угрозу и жестокость. Третий ниже.

Она сделала еще один осторожный шаг, понимая, что те не делают попыток напасть или угрожать. Не ей. Они ждут…

Туман еще чуть рассеялся, постепенно приоткрывая тайну троицы, которую так бережно сначала укутывал. Остановилась, когда поняла, что двоих из них определенно знает. Кастр, непривычно бледный, замерший статуей, рядом с ним Киаран, с хищной статью сильной, высокой фигуры — черные волосы слегка трепал ветер, а такие же черные белки глаз уставились на нее…Третий, незнакомец, его она видела хуже остальных. Они ждут ее. И когда она уже была готова покинуть искрящуюся воду, тонкие щиколотки обнаженных ног обвили щупальца. Ева закричала, но жрецы и с места не сдвинулись. Попыталась вырваться, но вот с глади вырвались еще и еще…Ланграты. Рот залепило чем-то мерзким — нет сил кричать…А теперь и дышать. Рука ланграта обвила горло.

Ева вскочила и схватилась за рукоять меча, предусмотрительно оставленного рядом на бледном шелке…С гулко колотящимся сердцем оглянулась в поиске врага. С трудом понимая, где вообще находиться, подошла к окну. Утро. По многочисленным мостикам-перешейкам, соединяющим башни дворца сновали люди, а еще ниже бурлил проснувшийся Сайконг.

Повернулась, нужно обследовать смежные помещения. Кажется вчера эта в черном что-то проскрипела про ванную…У постели, на полу стоял черная, довольно большая сумка. Ева, шмякнув ею о покрывало, открыла. На любимых белоснежных рубашках, ее майках и нижнем белье, резко выделялась маска наездника…Оперативно Гор ее переселил. Скривилась, неприятно осознавать, что пока она тут валялась, кто-то заходил в комнату. А может сам высший? Ага, пришел проведать и перекрестить перед ответственным заданием. Взяв свежую рубаху и белье, она направилась туда, где должна быть ванна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Откинувшись на борт, Ева прикрыла глаза, с удовольствием ощущая, как расслабляются мышцы и из головы выветриваются тревожные мысли. Тишина, какая прелестная тишина, после вчерашней какофонии звуков и ее вселенского разочарования. От воспоминаний о его пальцах на пояснице и ниже, по позвоночнику пробежалась щекочущая волна.

— О, вы смотрю и сами справились.

Ева взбаламутив воду, подскочила.

У входа в ванную, черной тенью стояла Руанет. Липкий, оценивающий взгляд скользнул вдоль ее тела.

— Вы прекрасно сложены, у вас все шансы завоевать сердце императора.

— Что вам нужно? — ей не было дела до мнения этой старухи, что она тут делает древняя карга?

— В мои обязанности входит помощь фрейлинам. У вас все в порядке?

— Да. Можете идти.

— Я могу показать какие благовония и кремы лучше всего подойдут…

— Я сказала вы можете идти, — нахмурилась Ева, и, отправив в ее сторону гневный взгляд, уже спокойней добавила, — я справлюсь сама.

На пару секунд застыв, Руанет, наконец, поняла, что от нее требуется и соизволила уйти, при этом еще плотнее сжав сухие губы, громко хлопнула дверью. Плохое начало…Ева раздраженно хмыкнула — она наживает себе врагов.

Поднялась из остывшей воды через несколько минут и подошла к огромному зеркалу. Да, такой она никогда не была. Проглядывали ее прежние черты, но то, что сейчас красовалось в отражении…Потянулась, восхищенно любуясь, как играют под фарфором кожи упругие мышцы. Еще ближе, глаза — чистый, голубоватый лед, словно пронизанный белыми искрами. Идеальный овал лица… Тонкими пальцами прошлась по груди, по той, что так жарко целовал Гор. Тихий стон сорвался с плотно сжатых губ — лаская ее, он думал о том, как воспользоваться интересом императора к необычной наезднице. Расчетливый, жестокий и мерзкий монстр. Сокольничий…Интриган.

— Мы заждались вас, Ева.

Церон встав со своего места и проводив Еву на стул, оказал ей по здешним меркам высокую честь. Тихий шелест перешептываний и косые взгляды, заставляли постоянно находиться в напряжении во время обеда и рассеянно слушать разговоры приближенных императора.

— Прекрасный шелк…

— Он плохо делает массаж…

— Возьмите бокал, Аннет…

— Сампайо, вы шутник…

Уши горели от десятков голосов, шепчущих, обсуждающих, похихикивающих и злословящих — этого вечного гула, сопровождающего все посиделки во главе с императором. Наискосок, через несколько мест, заметила ту красотку, что была у Гора ночью. Та похоже не узнала ее. Конечно, уж больно занята была, да и лицо Евы, тогда было другим.

— Нужно устроить прогулку…

— А она ничего.

— Думаешь это будущая фаворитка?

Ева порывисто повернулась в ту сторону, где как казалось обсуждали ее скромною персону. Две пары любопытных глаз быстро отвернулись…

— Вы любите охоту?

Уставившись на Церона, она не сразу нашлась, что ответить. Темные глаза, красноречиво уставились на ее губы в ожидании ответа.

— Н-не знаю, — боковым зрением засекла несколько кривых ухмылок, — наверное, нет.

Церон удивленно вскинул брови, и подперев кулаком подбородок, чуть склонился в ее сторону.

— Удивительно. Подопечная сокольничего не любит охоту.

Легкий смех прокатился по столу и замер, как только раздраженно поднял ладонь император, призывая помалкивать свиту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, не люблю. У вас есть место, где можно тренироваться? Боюсь, в таком изысканном комфорте и увеселениях я потеряю сноровку.

— Да, как пожелаете, милая Ева. Сампайо покажет вам. А насчет охоты вы все-таки подумайте, — пальцы унизанные перстнями, погладили гладко выбритый подбородок, — возможно, войдете во вкус.