Безупречные - Сара Шепард

- Пойдем.

Шон протянул свою руку.

Прежде чем она смогла подумать об этом слишком много, они бежали вниз по травянистому холму мимо машины Шона.

Они пересекли улицу у начала старого Холлиса, по соседству с которым был студгородок, полный рушащихся, призрачных викторианских домов.

Старые фольксвагены, вольво и саабы выстроились в ряд у края тротуара.

В ночь пятницы по соседству было совершенно пусто.

Возможно в Холлис или каком-то другом месте было большое событие.

Арии было интересно, дома ли Мередит, она почти надеялась, что ее не будет.

На пол пути вниз по второму кварталу, Ария остановилась у розового дома, на крыльце которого проветривались четыре пары беговых кроссовок, а на подъездной дорожке мелом было нарисовано что-то, похожее на пенис.

Было очень похоже, что Мередит живет здесь.

- Я думаю, это оно.

- Хочешь, чтобы я подождал здесь? - прошептал Шон.

Ария обернула свитер вокруг себя.

Внезапно похолодало.

- Наверное.

Она схватила Шона за руку.

"Я не могу этого сделать".

"Конечно, можешь".

Шон положил свои руки на ее плечи.

"Я буду здесь. С тобой ничего не случится.

Я обещаю".

На Арию нахлынула волна благодарности.

Он был таким милым.

Она потянулась к нему и нежно поцеловала Шона в губы. Когда она отодвинулась, Шон выглядел удивленным.

"Спасибо", - сказала она.

Она медленно шла по поломанным ступенькам крыльца Мередит, ром циркулировал по ее венам.

Она выпила три четверти термоса Шона, в то время как он сделал лишь несколько джентльменских глотков.

Пока она нажимала на звонок, она придерживалась за одну из колонн на крыльце для устойчивости.

Сегодняшняя ночь не была подходящей ночью для ее шатких туфель без задников из Италии.

Мередит рывком открыла дверь.

Она была одета в короткие махровые шорты и белую футболку с изображением банана - это была обложка к одному старому альбому, только Ария не могла вспомнить к какому.

И сегодня ночью она казалась больше.

Менее гибкой, более мускулистой, как те надирающие задницы цыпочки в том шоу, Роллергелз.

Ария почувствовала себя крохотной.

В глазах Мередит блеснуло узнавание.

"Элисон, верно?"

"Вообще- то, Ария.

Ария Монтгомери.

Я дочь Байрона Монтгомери.

Я знаю обо всем, что происходит.

Я бы хотела, чтобы это прекратилось.

Глаза Мередит расширились.

Она глубоко вздохнула, затем медленно выдохнула через ноздри.

Ария почти ощущала как драконоподобный пар ищет выход.

- Ты бы хотела, ага?

- Точно, - Ария вздрогнула, осознав, что произносила свою речь невнятно.

Ссссочно.

И ее сердце билось так сильно, что она не удивилась бы, если бы ее кожа пульсировала.

Мередит подняла одну бровь.

"Это не твое дело".

Она высунула голову на крыльцо и подозрительно осмотрелась.

"Как ты узнала, где я живу?"

"Ты все разрушаешь", - возразила ей Ария.

"Я хочу, чтобы все кончилось.

Ладно? Просто это приносит боль всем.

Он все еще женат и у него есть семья."

Ария вздрогнула от патетических ноток в своем голосе и от того, как ее прекрасно отрепетированная речь выскальзывала из под ее власти.

Мередит скрестила руки на груди.

"Я все это знаю", - ответила она, закрывая дверь.

"И мне жаль. Очень. Но мы любим друг друга."

ГЛАВА 23. СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА: ТЮРЬМА РОЗВУДА.

Днем в прошлую субботу за несколько часов до Фокси Спенсер сидела за компьютером.

Она только что отправила электронное письмо Сквидварду и приложила все свои эссе.

"Просто отправь", - говорила она себе.

Она закрыла глаза, нажала на кнопку мыши, а когда вновь открыла, то ее работа была уже отправлена.

Это было что-то наподобие ее работы.

Она не жульничала.

На самом деле.

Хотя может быть, и жульничала.

Но кто мог винить ее в этом? После вчерашнего сообщения Э она всю ночь звонила Рену, но его номер был недоступен.

Она оставила ему пять сообщений на голосовую почту, каждое из которых становилось все более отчаянным.

Она двенадцать раз надевала туфли, готовая поехать в Филадельфию убедиться, что Рен был в порядке, но каждый раз отговаривала себя.

Один раз ее телефон звякнул, она кинулась к нему, но это была всего лишь рассылка от Сквидварда, напоминающего, что вопросы по эссе должны быть в соответствующем аннотационном стиле.

Спенсер вскрикнула от испуга, почувствова чью-то руку на своем плече.

Мелисса отпрянула.

"Уоу! Извини! Это только я!"

Спенсер успокаивала себя, пытаясь отдышаться.

- Я…, -она изучала свой стол.

Черт!

Там была бумажка, где было написано: "Гинеколог, вторник, 5

вечера".

Орто Три- Сайклен?". И еще у нее было старое эссе Мелиссы по истории на экране.

Она нажала ногой на кнопку выключения системного блока, и экран погас.

"Ты напряжена. Что случилось?" - спросила Мелисса.

"Много задали перед Фокси?"

"Вроде того".

Спенсер быстро сложила разбросанные бумаги в аккуратные стопки.

"Хочешь я дам тебе свою лавандовую подушку под шею?" - спросила Мелисса.

"Стресс снимет как рукой".

"Все в порядке", - ответила Спенсер, не решаясь даже взглянуть на свою сестру.

"Я украла твою бумагу и твоего парня", - подумала она.

"Ты не должна быть милой со мной".

Мелисса сжала свои губы.

"Не хочу заставлятьтебя еще больше нервничать, но внизу полицейский.

И он хочет поговорить с тобой".

"Что?" - закричала Спенсер.

"Это насчет Элисон", -

ответила ей Мелисса.

Она замахала головой, кончики ее волос покачнулись.

Они не должны были заставлять тебя говорить об этом - о недели ее памяти.

Это жутко.

Спенсер старалсь не паниковать.

Она посмотрела на себя в зеркало, пригладила светлые волосы и вытерла тональные крем под глазами.

Она надела белую блузку на пуговицах и облегающие брюки цвета хаки.

Вот так.

Она выглядела невинной и заслуживающей доверия.

Но ее всю трясло.

Конечно же в гостиной стоял коп и смотрел во второй кабинет ее отца, где он хранил коллекцию старых гитар.

Когда полицейский обернулся, Спенсер поняла, что это был не тот, с кем она разговаривала на похоронах.

Этот парень был молодым.

И он выглядел знакомым, как будто она уже где-то его видела.

"Ты Спенсер?" - спросил он.

"Да", - тихо ответила она.

Он сунул руку.

"Я Даррен Уилден.

Я только что начал расследовать дело об убийстве Элисон ДиЛаурентис".

"Убийство", - повторила за нима Спенсер.

"Да", - сказал офицер Уилден.

"Мы классифицируем это дело как убийство".

"Ладно".

Спенсер пыталась говорить четко и сдержанно.

"Ого".

Вилден жестом предложил Спенсер присесть на ее же диван, потом сел напротив нее в кресло.

Она поняла, откуда его знает: Розвуд Дэй.

Он был там, когда она была в шестом классе, и имел репутацию гавнюка.

Одна из безмозглых подруг Мелиссы была в него влюблена, и однажды поручила Спенсер отнести ему любовную записку в эспрессо-бар, где он работал.

Спенсер вспомнила, что у Даррена были бицепсы размером с банку супа Chunky.

Теперь он смотрел на нее.

У Спенсер зачесался нос, дедушкины часы громко пробили несколько раз.

Наконец, он сказал: "Нет ничего что ты хотела бы мне рассказать?"

Страх сковал ей грудь своими цепкими когтями.

"Что рассказать?"

Уилден откинулся на спинку стула.

"Об Элисон".

Спенсер мигнула.

Что- то здесь было не так.

"Она была моей лучшей подругой", - выдавила она из себя.

Ее ладони вспотели.

"Я была с ней в ту ночь, когда она пропала".

"Так".

Уилден что-то пометил у себя в блокноте.

"У нас есть это в деле.

Вы разговаривали с кем-то в полицейском участке, когда она исчезла, так?"

"Да.

Дважды".

"Так".

Уилден скрестил руки.

"Ты уверенна, что все им рассказала? Был кто-нибудь, кто ненавидел Элисон? Может, тот офицер уже задавал тебе все эти вопросы, но я новенький, так что освежи мою память".

Спенсер зависла.

Честно говоря, многие девушки ненавидели Эли.

Иногда даже Спенсер ненавидела Эли, особенно в те моменты, когда она манипулировала ею, когда она угрожала сказать, что Спенсер виновна в Деле Дженны, если та расскажет все, что знает.

Втайне Спенсер почувствовала своего рода облегчение, когда Эли исчезла.

Эли исчезла, Тоби ушел из школы, так что их секрет был в сохранности.

Она тяжело сглотнула

Она точно не знала, что мог знать этот полицейский.

Э могла сказать копам, что она что-то скрывает.

Это было гениально - если Спенсер скажет им "Да, я знаю, кто ненавидел Эли, так ненавидел, что хотел убить", ей бы пришлось признаться, что она была причастна к Делу Дженны.