Сёрфер. Запах шторма (СИ) - Востро Анна

— О, та самая поебень трава? Оригинальное решение! — усмехается, — Странно, что у них фотосессия в самую жару и по такому высокому солнцу. Оно же в глаза им фигачит, смотри как щурятся. Любому фотографу, даже если он только любитель, известно, что самые лучшие кадры получаются ближе к вечеру перед закатом, в так называемый «золотой час». Да и жарища сейчас.

— Ну, мало ли, — пожимаю плечами, — может на «золотой час» у них другие планы.

— Ага, я даже тебе скажу какие — ресторан с кучей друзей и родственников. А свадебная фотосессия галопом по всем достопримечательностям округи перед свадебным застольем.

— Ну да, так многие делают.

— И зря. В ресторан они приедут измочаленные фотосессией на жаре, а если ещё и шампанское в процессе пили, то вечер в ресторане будет для обоих не долгим.

— Ты не свой ли опыт сейчас пересказываешь? — рискую предположить я.

— Лично я в такое сомнительное мероприятие бы не вписался, но видел подобное пару раз на свадьбах у коллег и приятелей, — невозмутимо отфутболивает мой аккуратный вброс он.

Не вписался бы он … сомнительное мероприятие … угу.

— Хм … Кир, а можно вопрос?

Всю дорогу, пока мы ехали сюда, в моей голове крутилось с десяток вопросов к нему, на которые мне бы очень захотелось узнать ответы. Но задать я решаюсь только этот и вот прямо сейчас.

Он смотрит на меня настороженно, но кивает. Готова поспорить, что в свете предыдущего обсуждения он предполагает я сейчас спрошу что-то личное.

— Чем ты занимаешься кроме того, что увлекаешься виндсёрфингом и фотографией?

— Ммм … Ты имеешь ввиду чем я зарабатываю на жизнь?

— Да. Просто интересно какая работа позволяет совмещать такое долгое путешествие по Крыму. Это что-то дистанционное?

Я почти физически чувствую, как он расслабляется от вопроса, который не затрагивает его личную жизнь.

— Нет. Я уволился с последнего места работы в конце апреля. И сейчас официально безработный, — тянет руку к портативному холодильнику между наших сидений, достаёт маленькую бутылочку с водой, — Пить хочешь?

Я киваю, и он передаёт мне бутылочку.

— А до этого несколько лет работал в автомобильном бизнесе: начал с рядового менеджера и закончил управляющим автомобильным салоном.

Делаю пару освежающих глотков прохладной воды.

— Мм? Хороший карьерный рост. Чего уволился? — передаю воду ему.

— Надоело. Последний год было ощущение, что упёрся в потолок в этой сфере. Да деньги хорошие, но нет морального удовлетворения. Вот и решил сделать перерыв, подумать, чем хочу заниматься дальше, а пока осуществить давнюю мечту — попутешествовать весь сезон по Крыму и попрактиковаться в виндсёрфинге.

— Вот как? Смелое решение! Забавно, у меня похожая история.

Выдерживаю паузу, вдруг ему не интересно. Он делает несколько больших глотков воды и опровергает мои сомнения.

— Расскажешь?

— Я работаю менеджером в рекламной компании, куда расти дальше и перспективы есть, но нет удовлетворения того, чем занимаюсь. Очень хочется сменить вид деятельности, возможно кардинально, но пока не знаю на какой. Только уволиться в никуда не могу, как и позволить себе длительный отдых. Думала отдохнуть на море в любимом Крыму эти две недели и после подумать, как жить дальше.

— Ну, значит мы с тобой встретились в переломные моменты жизни друг друга.

Это звучит … Как? Мне опять чудится в его словах больше того, что он имел ввиду? Или нет?

Я вскидываю на Кира удивленный взгляд, в солнечном сплетении поднимается волнение. Наверное, в моих глазах так явно светится ожидание чего-то большего, что он тут же добавляет.

— … в том, что касается работы.

Чёрт! Ну что за непрошибаемый парень!

Молча смотрим друг на друга. Пауза затягивается.

— Так и … сезон к концу подходит, ты что-то надумал? — продолжаю допытываться, прерывая молчание.

— Надумал. Но пока не скажу, — заговорщически подмигивает мне, — Удача в новых начинаниях не терпит предварительной огласки.

— Ладно, — быстро соглашаюсь и пожимаю плечами с видом «да не очень-то и хотелось знать».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это всё, что тебя интересует, или что-то ещё?

— Да. Это всё.

Нет! Это не всё. Но что-то мне подсказывает, что другие мои вопросы лучше не задавать, потому что либо ответы мне не понравятся, либо я их не получу.

Перевожу взгляд в сторону колоннады. Вижу, что молодожёны с фотографом уходят вниз под «Звездопад».

— Они уходят. Пойдём ближе?

— Вижу, но куда они полезли? Ты же говорила там обрыв.

— Там типа как фальшь-обрыв и можно сделать очень эффектные фото на память. Сейчас увидишь. Пошли!

Выходим из внедорожника, но Кир не торопится к смотровой площадке.

— Хммм… Слушай, а вот у меня тоже есть один вопрос к тебе. Не моё дело, но мне интересно. Ответишь? Только обещай, что скажешь честно! Добре [2]?

Неожиданно! И что же такое тебя интересует?

— Хорошо, спрашивай.

— Твой парень ведь не в курсе чем ты тут сейчас занимаешься?

Удивлённо округляю глаза.

— Что? Какой парень?

— Ну, у тебя же в Москве есть кто-то?

— С чего ты взял?

— Такая красивая и классная девушка не может быть одна.

— Ээээ … Вообще-то …

— Поэтому с собой не носишь здесь телефон и отключила его? — добавляет быстро, не давая мне договорить, — Я видел, он лежал у тебя в номере на тумбочке у кровати выключенный.

Мне кажется или это звучит как допрос и обвинение?

Я ошеломлённо качаю головой.

— Какие интересные выводы у тебя, однако! Интересно чем я их … А … поняла. Ты, наверное, думаешь, что я частенько прыгаю кому-нибудь в постель через пару часов после знакомства, как к тебе, и такие похождения на курорте для меня норма? Да?

По тому, как он поджимает губы и скептически приподнимает одну бровь, понимаю, что именно такие мысли его и посещали.

Ну приехали! Хотя я ведь с ним познакомилась сама, «склеила» в баре, и про секс намекнула первая. Чего же удивляться, что он так подумал?

Тяжёлый шумный вздох.

Так не хочется оправдываться и что-то объяснять! Но не могу допустить, чтобы у него сложилось обо мне такое мнение.

— Это не так, Кир! Парень до недавнего времени был, но я с ним рассталась. Он мне после этого пару раз писал сообщения. Я не отвечала. И телефон с собой не носила, потому что не хотела, чтобы он мне настроение испортил, либо чтобы с работы доставали. Хотя бы первые дни хотела от Москвы отключиться полностью. А сегодня телефон не взяла, потому что просто забыла.

— Угу … — мычит неопределенно мой спутник и смотрит на меня с недоверием.

— Слушай, я ответила честно, как ты и просил. Но можешь продолжать думать всё что угодно, если тебе так больше нравится!

Раздражённо передергиваю плечами и ухожу к парапету колоннады.

***

Да, фотографии в интернете не обманывали. От вида на краю обрыва действительно захватывает дух!

Слева протянулся длинный хребет горы Клементьева, или Узун Сырт. Парапланеристов над ней по-прежнему не видно, видимо, погода продолжает быть нелётной. Под склоном тянутся ровные ряды зелёных виноградников. Длинная полоска синего моря по центру. Правее голубые Карадагские вершины и Коктебельская бухта. Прямо и чуть левее — всё та же белёсая «ложка» озера-солончака Бараколь. Перед ним у подножия Коклюка маленькие цветные домики села Нанниково. Узкая дорога вьётся между складок невысоких бежево-коричневых холмов прямо к подножию горы.

Облокачиваюсь на каменный парапет, сильные порывы прохладного ветра снова треплют мои волосы и подол платья под красным платком на бёдрах. Мне почти сразу становится зябко, я снимаю платок и накидываю его на плечи, кутаясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Склон перед парапетом похож на крутой обрыв. Он весь в каменных выступах разной формы. Несколько самых широких и плоских располагаются чуть ниже на склоне, к ним можно аккуратно и безопасно спуститься — на самом деле склон не такой уж и крутой и напоминает каменные ступени. На одном из таких плоских выступов продолжает фотографировать молодожёнов парень-фотограф. Они стоят прямо на нём и невозмутимо позируют, раскрывая руки как крылья, как это делали герои Кейт и Лео на носу Титаника [3]. С того ракурса, где их фотографирует фотограф, на фото будет казаться, что они стоят на живописном выступе скалы над пропастью.