Любовь садиста (СИ) - Ди Ариана

— Руслан? — вырывает меня из круговорота безумия нерешительный голос.

Фокусирую взгляд на обеспокоенном личике девушки и осознаю, что сейчас ей не поздоровится. Облапаю везде, где только можно так, что она и без проникновения ощутит себя в*ебаной…Но Виола будто слышит мои мысли и, нет, не пытается сбежать. Смелая девочка, она усаживается мне на колени! Ссссука…Член соприкасается с ее животом и начинает болезненно пульсировать.

— Сожми, — хриплю, с трудом выталкивая из себя воздух.

Помогаю маленькой ладошке правильно обхватить эрекцию; так, чтобы без нежностей и ненужной осторожности. Мне адски хорошо и при этом невыносимо тяжело — напряжение сковывает все внутренности в преддверии разрядки.

— Бл*дь, — матерюсь сквозь зубы, направляя движения девушки.

Смотрю на приоткрытый рот, выпирающие ключицы, на грудь с торчащими сосками и мысленно кончаю на все это великолепие. Делаю скольжение по члену интенсивнее и достигаю оргазма уже в реале.

Мне требуется пара минут, чтобы прийти в себя и обратить, наконец, внимание на взъерошенную девушку. Что ж, вроде все с ней в порядке.

***

Виола

Ну ничего себе!

Голова кругом от такого разврата идет, но мне понравилось. Очень. Ярко, волнительно, страстно, даже страх, владевший мной вначале, пропал — ему элементарно некуда было втиснуться. И до сих пор он не вернулся, потому что сложно конкурировать с возбуждением.

Низ живота сводит в сладких спазмах, но они недостаточно сильные, чтобы подарить облегчение. И ноги сжать не могу, так как сижу верхом на мужчине. Приходится мучиться от неудовлетворенности, любуясь крепким обнаженным торсом. Вожу по нему пальчиками и вспоминаю ощущение твердой плоти, которую совсем недавно ими трогала. Взгляд сам собой опускается ниже, правда, из-за пены ничего не видно. Странно испытывать сожаления по этому поводу, но не могу угомониться, у меня там все пульсирует и тянет.

— У тебя очень обиженный вид, знаешь? — насмехается Руслан, и я фыркаю в ответ.

Сам-то он выглядит как сытый кот, довольный своим положением. И знаю же, что мы еще не закончили, только телу плевать, оно хочет быстрей получить заслуженную награду. А приставать и просить стыдно как-то…Но меня и не заставляют. Мужские руки гладят спину. Слишком медленно, отчего я капризно стону и выгибаюсь, неосознанно подставляя попу под ласки. Также неторопливо поглаживания смещаются на грудь, и это сплошное издевательство, потому что длится бесконечно долго. Даже когда глаза Руслана наполняются знакомым голодом, пытка продолжается. Он пристально следит за каждым своим действием, и, кажется, не замечает, что меня рвет на части от бурлящих внутри эмоций.

— Хватит, — шепчу словно в бреду и тянусь к его губам.

Не позволяет, но это уже не имеет значения: я случайно приподнялась ровно настолько, чтобы оказаться прямо над его возбуждённой плотью. Опускаюсь вниз, но, естественно, промахиваюсь.

— Сбрендила? — рычит Руслан, удерживая меня на месте.

— Совсем капельку, — блаженно улыбаюсь и с наслаждением наблюдаю за тем, как от злости искажается его лицо.

Да, мои слова можно воспринять двояко: и как ответ и как мольбу.

— Никаких «капельку», я еще не поговорил с Женей, — твердо произносит мужчина, но при этом не дает мне желаемого облегчения. А ведь пара надавливаний на клитор, и я буду обезоружена.

Поэтому к чему эти игры?

— Он не узнает. Пожалуйста, ты же хочешь, — искушающе бормочу я, целуя шею Руслана.

— Ну ты и дрянь, — ругается в отчаянии, а мне смешно. Сам виноват.

Наматывает мои волосы на кулак и заставляет посмотреть на себя.

— Трахнуть тебя прямо здесь? — спрашивает вкрадчиво.

— Д-да, — выдыхаю ему в губы.

Дикий поцелуй забирает дыхание и продолжается до тех пор, пока головка члена не оказывается во мне. Ерзаю на нем, не зная куда деться. Ощущения слишком противоречивые — и давит, и саднит, но желание не пропадает, наоборот, подзуживает взять все, что предложат.

— Больно? — задает вопрос Руслан, входя глубже.

— Не…знаю, — чуть ли не плача выдаю я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Такой боли, какую я ожидала, нет, но есть наполненность, которую невозможно описать словами. Утыкаюсь в мужское плечо и пытаюсь свыкнуться с новыми ощущениями, но времени на это мне не дают. Руслан надежно фиксируют меня и начинает плавные толчки.

— Стой, стой, — прошу в тщетных попытках отстраниться.

Слишком много эмоций, нужна передышка, чтобы…

— Поздно, — хриплый голос вызывает табун мурашек. — Ты добилась своего.

Теряюсь в обжигающих касаниях, и краем сознания улавливаю, что постепенно член начинает входить на всю длину. Мы с Русланом соприкасаемся бедрами и на последних, самых резких, движениях я скулю от сладостно-болезненного томления.

— Чччерт…п*здец хорошо, — приговаривает мой любимый мужчина, изливаясь в меня.

И сразу, заплетающимся языком, интересуется моим состоянием.

— Не могу, — жалуюсь я и Руслан непонимающе всматривается в мое лицо. — Не могу, — повторяю и тяну его руку к месту соединения наших тел.

— Сейчас, сейчас, — приговаривает, поглаживая чувствительные складочки, и мне вмиг становится восхитительно приятно. Каждая клеточка получает долгожданное удовольствие, и это определенно стоило ожиданий.

Вылазим уже из порядком остывшей воды. Ноги меня не держат, поэтому Руслан выступает в качестве носильщика. Сгружает мое тельце на диван и уходит готовить ужин. Мне искренне стыдно бездельничать, так что я маленькими шажочками добираюсь до кухни.

— Да ты издеваешься, — мужскому возмущению нет предела. — Я же сказал лежать и не рыпаться. Ты решила сегодня мне во всем перечить?

— Не рычи, — делаю грустную моську. — Если ты жалеешь, то извини. Я не специально добивалась секса, чтобы ты испытывал вину или… что-либо еще.

— Да у тебя, кажись, мозг потек от дефлорации, — на полном серьезе заявляет Руслан. — Режь овощи, раз тебе не отдыхается. И на будущее, лучше спросить, чем делать дебильные предположение. Ненавижу оправдываться.

— Я тоже, — робко подхожу к мужчине. — Ты не жалеешь?

— Нет. У меня не было пунктика по поводу твоей девственности.

— Скорей всего он был у меня, — стараюсь быть честной. — Я не знала, насколько ты уверен во мне. В нас.

— На все сто, — обнимает меня Руслан, укрывая от всех невзгод. — Никого лучше тебя не встречал.

Тихое признание разливается теплом где-то в области сердца. Теперь совсем не страшно.

— Люблю тебя, — говорю, смотря прямо в темные глаза, в которых плещется несвойственная мужчине нежность.

— Знаю, — усмехается он по-доброму, но потом наклоняется близко-близко и шепчет:

— Ты же знаешь, что и я тебя?

— Да, — только и могу вымолвить.

И не меняется вроде ничего, предыдущих слов было бы достаточно, однако счастье распирает изнутри. Все мечты сбылись, пора придумывать новые.

***

Домой возвращаюсь в скверном расположении духа. Я завалила тестирование, потому что думала, что оно на следующей неделе, порвала подол любимого платья и плюс ко всему этому девчонки из группы ополчились против меня. И ладно бы я с ними не особо общалась, но нет, мы выручали друг друга по учебе, ходили в кафе, гуляли.

С понедельника они стали вести себя странно. Под видом дружеской беседы опускали обидные комментарии в сторону моих отношений со взрослым мужчиной, хотя до этого их не смущала наша разница в возрасте, они могли пошутить, но без издевки. Сегодня же я спокойно попросила не затрагивать данную тему и получила вдвое больше оскорбительных замечаний. Набросились втроем и как базарные бабы начали при мне меня же и обсуждать. Много занимательного узнала — оказывается, я высокомерная, самовлюбленная зазнайка, еще и скучная. Хорошо, после пар на остановке встретилась с тихоней Верой, она-то и помогла понять что к чему. Давненько мои «подружки» без стеснения высказывают обо мне свое мнение всем, кто готов слушать. И в их интерпретации я встречалась ради денег со страшненьким папиком, потом они откуда-то прознали, что мой брат очень даже богат и появилась версия, что я жадная избалованная мажорка, ведь, о боже, напомнила Лизе о долге в пятьсот рублей. Догадываюсь, что их терпение лопнуло как раз на выходных. Сначала Женя подвез нас на базу и разрушил миф о брате-тиране, да еще посмел не ответить на заигрывания доморощенных соблазнительниц. Затем я подарила им дорогие косметические наборы, тем самым извинившись, что сбегу к Руслану. И, как вишенка на торте, собственно Руслан. Они провожали меня, поэтому видели, что он не старый и не уродливый. Зависть не прощает правды. Им было радостно воображать, какая я несчастная и ничтожная. Прям как они.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})