Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

Практически сразу мы свернули в лес. В последнюю пару дней светило яркое солнце. Немощеная дорога подсохла, телеги шли без заминок. Лесные братья растворились среди деревьев. Видимо, постоянно прочесывали заросли в поисках возможной засады. С караваном шли не более двух человек. Нелюдимые, отстраненные, они не вступали ни с кем в разговоры. Что-то в их повадке было от диких зверей. Наемники Картавого их опасались. А уж новобранцы так и вовсе старались даже не смотреть в сторону союзников.

Вокруг лежал угрюмый осенний лес. Палая листва шуршала под ногами. Кое-где среди голых остовов дубов, кленов и акаций зеленели сосны. Мы наслаждались последними ясными деньками. Лес, казалось, вымер. И только мерный шаг людей да скрип телег нарушали безмолвие. Охотники-новобранцы, отрабатывая свою мизерную долю, тщательно осматривали попадавшийся нам по пути бурелом, овраги, поросшие густым подлеском, да и вообще любые места, где достаточно опытный человек сумел бы устроить засаду.

Но Картавый не хуже меня или Ждана знал, что мало кто обладает достаточным опытом, чтобы нынче выйти на лихой промысел. А те, кто способен на это, сразу заметят лесных братьев и не станут искушать судьбу, рискуя сойтись со страшными порубежниками.

Деревни нам попадались редко. И тем реже, чем дальше уходили мы на север. Границу Лужского княжества пересекли на второй день. С княжескими сборщиками податей договорился я легко. Телеги не осматривали, содрали наименьшую мзду и отпустили с миром.

Холодало. Никого не удивляло, что наши девушки укладывались спать в обнимку. Наемники тоже жались поближе друг к другу, чтобы сберечь драгоценное тепло. Дожди щадили нас. Это радовало всех, потому как северное бездорожье – штука страшная. Никому не хотелось барахтаться по уши в грязи, выталкивая тяжелые телеги.

Один раз на обочине дороги нам попался остов воза, самого обычного, какими пользуются все купцы. Лесные братья ненадолго задержались у него и сразу обнаружили в трухлявом дереве, которое не пощадили время и непогода, ржавые наконечники от стрел. То, что мои походы всегда заканчивались удачно, отнюдь не значило, что таким же образом дело обстояло у всех. Не будь разбойный промысел делом выгодным, вряд ли расплодилось бы на просторах венедских княжеств столько всевозможных банд и шаек. Среди купцов тоже хватало тех, кто скупал награбленное по бросовым ценам, продавая потом втридорога. Дело это, поставленное на широкую ногу, хоть и влекло за собой множество рисков, но и кормило лучше честной торговли.

Картавый Бориславы не жалел, что, впрочем, для новичков являлось вполне обычным, но и не лютовал сверх меры. Уж я-то наемничьих отрядов навидался и знаю, о чем говорю. Но дочери воеводы все казалось, что ее хотят сжить со свету.

Еще в первый день пути она подошла ко мне и спросила напрямик, без долгих блужданий вокруг да около:

– Почто ты меня не предупредил?

– О чем? – искренне удивился я.

– О том, как себя вести с этими наемниками.

– А должен был? – Я иронично приподнял бровь.

Она смутилась, но продолжила гнуть свою линию:

– Ты же знал, что будет. Это испытание, и как я себя поведу, в чем ошибусь.

– Знал.

– Мог бы предостеречь.

– Зачем? Твоя жизнь, твои ошибки. В следующий раз будешь больше думать и меньше мечом размахивать. Урок ценен, только если ты ощутил его на своей шкуре. Мои слова так не запомнились бы.

– Ты жесток, – бросила она, как упрек.

– Разве? Твой отец был воеводой и тебя учил тому, что знал. Не только мечом размахивать, а и с людьми ладить. Иначе грош ему цена как воеводе и наставнику.

– Так он меня учил с дружинниками ладить, а не с этими…

– А в чем разница? И те, и другие живут оружием. Обычаи и пристрастия схожи. Думаю, и дружинникам не очень нравится, если новичок начинает выпячивать себя, макать их лицами в грязь и относиться как к людям неизмеримо низшим, чем он сам.

– Так то – дружина. Костяк воинства, а не… – Она осеклась.

– А не кто? – уточнил я. – Продолжай, что же ты замолчала? А не холопы, вчера взявшие оружие? Это ты хотела сказать?

– Почти, – буркнула Борислава.

– Ты уж прости, но Ждан прав, благородные дружинники, знатные бояре, мудрые князья остались там, откуда вы сбежали. А здесь все сплошь роду низкого. Но на знатность твою или Светланы им плевать. Они люди простые и смотрят, чего ты стоишь сама, а не твои предки. Пока они видят перед собой скандальную бабу, к которой опасно подходить, если она зла. Не лучшая репутация.

И все же медленно, со скрипом и шероховатостями, девушка вживалась в отряд. Ночью ее чаще всего ставили в последнюю стражу. Она-то сразу восприняла это как очередную попытку капитана испортить ей жизнь, но мотивы Картавого были гораздо проще. Именно в эту стражу стоит ждать нападения. Предутренний сон самый крепкий и сладкий. В случае чего именно Борислава с ее подготовкой княжеского дружинника имела шанс продержаться дольше других, пока спящие наемники продерут глаза и схватятся за оружие.

Ее постоянным напарником стал Жаворонок. Парень получил свое прозвище именно за то, что просыпался раньше всех и на последнюю стражу вызывался всегда сам. Ему это не составляло труда. Собственно, за это его и любили. Ближе к концу похода Борислава даже выдавила из себя нечто похожее на извинения, но легкомысленный наемник давно уже забыл позор первой стычки с девушкой, которая уложила его на лопатки голыми руками.

С остальными бойцами отряда Бориславе тоже приходилось общаться. Довелось идти в тыловом охранении с Одинаковыми – братьями-близнецами. Впрочем, свое общее прозвище они оправдывали только в бою. А в жизни, казалось, все человеческие качества распределились между ними пополам, и братья не получили ни одной общей черты. Один был весельчаком и балагуром, знавшим массу шуток, присказок, способным довести до белого каления любого. Второй – угрюмый, замкнутый нелюдим, без возражений берущийся за любую работу, даже если по неписаным законам наемников оную и должны выполнять только новички.

И все же в первые дни я был рад, что с нами Светлана. Ее истинную значимость оценил только Картавый. Хороший капитан всегда знает, что творится в отряде. Сложно посчитать, скольких драк поначалу удалось избежать благодаря княжне. Когда вечером Борислава, приведенная в ярость необходимостью подчиняться низкородным и выполнять много чего, не понимая смысла, готова была кинуться на любого, Светлана обнимала подругу, прижимала ее голову к груди, бормоча всякие милые глупости. И гнев воительницы уходил. Она спокойно вела себя у общего костра, деля с наемниками нехитрую походную пищу. Все ее недовольство выливалось лишь в беззлобное ворчание. И все же шила в мешке не утаишь, и с легкой руки Ждана и одного из Одинаковых девушку прозвали Бешеной.

Наш караван уходил все дальше и дальше на север. Мы миновали Бочажские гати, обойдя с запада сам Бочаг. Вершины Кордонных гор уже не вставали на западе в особо ясные дни. И наемники теперь не снимали брони даже на ночевке. Для антов осень – время набегов. А между здешними княжествами и варварами лежала лишь жиденькая цепь укрепленных городков да мужество лесных братьев. Но залетные отряды доходили очень далеко. И на регулярные войска положиться сложно. Даже бочажские егеря, чье мастерство малой войны по лесам да болотам общепризнано, пасовали перед дикими северянами. Варвары, называвшие себя антами, использовали тактику, присущую лесным братьям. Хоть правильнее сказать, что братья переняли у антов их методы ведения войны.

О конечной цели похода знал лишь сам купец, я и Картавый. Впрочем, учитывая состав охраны, догадаться не так уж сложно. Мало кто рискует торговать с варварами. Путь на север труден и полон опасностей. А уж князья с купцов дерут непомерные пошлины. Потому мой наниматель так и вцепился в возможность заполучить в караван человека, способного договориться с кем угодно.

Словом, когда я без досмотра протащил его и через северную границу венедских земель, торговец был просто счастлив и обещал увеличить вознаграждение вдвое. Должен признать, было за что. В последний раз мне пришлось напрячь все способности.

Объяснение дотошности и несговорчивости таможенников просто. Варвары – великолепные воины. Да только земли их бедны железом. В горах все рудники контролируют венедские войска. А вывозить на север железо строго запрещено. За этим следит каждое княжество, граничащее с антами. Хорошо вооруженное войско северян – кошмар любого князя. Впрочем, как-то железо все-таки попадает к варварам, и этот тонкий ручеек перекрыть никто не в силах, ибо неизвестно, где его искать.

Еще день мы шли уже по земле антов. Леса здесь становились все гуще, а дорога все больше напоминала звериную тропу. Охрана взялась за тесаки, вырубая кустарник по краю. Последний был не таким и густым. Преобладали можжевельник и жимолость. Телеги еле тащились. Лес окончательно стал хвойным. Дубы или березки попадались настолько редко, что непривычный взгляд не выделял их в сплошной вечнозеленой массе сосен, елей, пихт и лиственниц.