Теория страсти - Сандра Мэй

Конни прикрыла глаза и громко сказала:

— Я Констанция Шелтон. Я умерла на необитаемом острове и меня забрали в рай.

— Нет еще. Рано.

Видимо, ангел, умиленно подумала Конни, не открывая глаз.

Ангел оказался деятельным и настырным. Ангельские руки приподняли Конни, взбили повыше подушки, отвели волосы со лба, а потом этот бесстыжий ангел взял и поцеловал девушку прямо в губы! Конни возмущенно открыла глаза, машинально отвечая на поцелуй, потом отстранилась и выпалила, задыхаясь:

— Ну у тебя и глазищи!

Рыжий ангел с зелеными глазами широко улыбнулся и уселся по-турецки в ногах у Конни. Дик Джордан, собственной персоной.

— С возвращением, светлая. Я уже начал волноваться.

— Дик, что это все значит? Как? Когда? Каким образом?

— Я же обещал, что нас найдут? Вот нас и нашли. Прилетел вертолет, тебя взяли на руки, занесли в него и полетели на Эльютеру. Я сам влез.

— Дик… я ничего не помню… Что со мной было?

— Доктор что-то такое говорил, но я не очень расслышал. Меня выгнали из комнаты. Сказали, что тебя надо осмотреть. Я не стал им объяснять, что мы давно уже рассмотрели все…

— Замолкни, бесстыдник! Не хочу слушать!

— Поцеловать можно?

— Нет! Да! Так мы на Эльютере?

— Так я целую?

— Подожди. Мы там, где я должна быть?

— Хороший вопрос. Конни…

— Дик, что ты…

Рыжий просто нырнул под покрывало у нее в ногах, стремительно прополз под ним и заключил Конни в объятия. Смеясь и целуясь, девушка выяснила заодно, что под покрывалом на ней совершенно ничего нет. То есть абсолютно. Кроме Дика…

— Это что такое?! Мистер Джордан! Мисс Шелтон нужен покой и здоровый сон, а вы…

— Это массаж. Тантрический. Очень оттягивает, док. Вы ее не узнаете через полчаса…

— Идите отсюда. Ну как наши дела, моя дорогая?

Конни, красная от смущения, забилась под покрывало и смотрела на говорившего во все глаза. Именно так и должен выглядеть доктор. Кругленький, благообразный, с венчиком седых волос, золотыми круглыми очками и стетоскопом в кармане белого парусинового пиджака…

— Так-с, посмотрим. Зрачки хорошие, просто замечательные. Пульс… изумительный, хотя и несколько учащенный… Румянец… Температура… Вы знаете, а мне все нравится! Вы отлично восстанавливаетесь. Всего двое суток, а вы уже…

Конни едва не выпрыгнула из-под одеяла, вовремя вспомнив о своей наготе.

— Сколько?! Двое суток? Какой сегодня день?

— Воскресенье, моя дорогая. Благословенное воскресенье, и погода ему под стать.

— И все это время я здесь лежу?

— О да, моя милая. Лежите пластом, я бы так сказал. Вас привезли под утро в пятницу, на вертолете. Старик Босуорт разбудил меня — вообще-то я здесь на отдыхе, кстати, позвольте представиться, доктор Легри, — и позвал к вам. Вы, девочка моя, выглядели отвратительно. Ваш рыжий хулиган мешался под ногами…

— Доктор, так что со мной?

— Как вам сказать… Несомненный перегрев на солнце, последствия шока, ушиба головы, легкое сотрясение мозга, небольшое истощение, обезвоживание… Всего помаленьку, но вкупе! Единственное, что вам необходимо, это отдых, отдых и еще раз отдых. Сон. Посидеть на веранде. Фруктовый сок, легкая пища. И никаких тантрических массажей!

Конни вторично залилась краской и спряталась под покрывало. Толстенький доктор подмигнул ей и поднялся, чтобы уйти. Уже в дверях он серьезно заметил:

— А вообще ваш парень просто молодчина. Более заботливой сиделки мне не приходилось видеть за всю многолетнюю практику.

Доктор ушел, а Конни откинулась на подушки, пылая от стыда. Сиделка! Дик Джордан — сиделка! Он ухаживал за ней, мыл ее, провел с ней два дня…

О чем ты говоришь, несчастная! Он провел с тобой гораздо больше времени. Он не дал тебе погибнуть, он добывал для тебя пищу и согревал по ночам, он подарил тебе любовь! Он сделал для тебя то, чего никто в жизни никогда для тебя не делал.

Дверь тихонько приоткрылась. Дик скользнул в комнату, следом за ним добродушный пожилой толстяк в шортах и цветастой рубахе. Конни торопливо улыбнулась и вопросительно посмотрела на Дика.

— Это мистер Босуорт, солнышко. Он места себе не находил, пока ты тут помирала, а теперь жаждет познакомиться.

— Мисс Шелтон, как я рад, что вы улыбаетесь! Я бы не простил себе, если бы вы… если бы с вами…

— Что вы! Все уже хорошо. И вам в любом случае не в чем себя упрекнуть. Я все-таки добралась до вас и могу скоро приступить к работе.

— Ни-ни-ни! Ни Боже мой! Отдыхать! Только отдыхать! Никакой работы! Мисс Шелтон, я хотел вас попросить только об одном…

— Конечно, мистер Босуорт.

Толстяк прижал к груди загорелые руки.

— Я боюсь мистера Малколма!

— Почему?

— Потому что он направил вас ко мне, а вы попали в такое ужасающее приключение. Можно, я не буду ему ни о чем рассказывать?

Конни рассмеялась.

— Сказать по правде, я его тоже побаиваюсь. Он наверняка ждет от меня результативной работы, а я… Давайте сохраним мое приключение в секрете.

— Мисс Шелтон! Вы ангел. Отдыхайте. И если что — сразу ко мне! Рыжего выгнать?

— Нет! То есть я хотела бы еще переговорить с мистером Джорданом кое о чем.

— Понимаю! Исчезаю! Удаляюсь!

Дик запер дверь и повернулся к Конни с улыбкой.

— Классный дядька. Переживал за тебя, как за родную. Ты была совсем дохлая.

— Дик… Ты со мной сидел двое суток?

— Да уж как-то привык, знаешь ли. Сидел.

— Ты за мной ухаживал.

— Честно говоря, особого ухода не требовалось. Так, помыться; в туалет, опять же…

— Дик. Ты все это делал… почему?

Зеленые глазищи полыхнули, как угли в очаге.

— Жажда наживы. Ты мне должна четыреста баксов плюс за работу сиделкой… Тут я много не возьму, не бойся. Включить сюда сафари на острове Эксума, огненные аттракционы, ныряние за мидиями, полупансион…

— Дик!

— Да?

— Почему. Ты. Это. Делал.

Дик Джордан подошел к постели, опустился на колени, взял руку Конни, поднес к губам и легонько поцеловал ладонь.

— Потому что, боюсь, я люблю тебя, девочка.

— Боишься?

— Боюсь. Я никогда не хотел никому принадлежать. Никогда не хотел кем-то обладать. Не строил дом, не искал себе пару. Я бродяга, Конни. С детства. Пожизненно. Так я думал. Теперь все изменилось.

— Что же?

— Я хочу быть с тобой. Просто рядом. Всегда. Хочу спать с тобой. Хочу с тобой просыпаться, что еще важнее. Хочу целовать тебя на рассвете. Спорить с тобой. Смеяться с тобой. Возвращаться к тебе. Думаю, что это любовь. Конни?

— Да…

— А ты? Что чувствуешь ты? Как мы будем… потом?