Экзистенциализм. Возраст зрелости - Петр Владимирович Рябов

что-то противопоставить этой почти безупречной логике. Если мир обессмыслился, если Бога нет, действительно ли все позволено? Действительно ли отсюда с неизбежностью вытекают законы джунглей, концлагеря и моральный релятивизм?

Камю выстраивает тут очень интересную и затейливую логику. Он говорит (цитирую почти дословно): «Я по-прежнему считаю, что в этом мире нет никакого высшего смысла. Но все-таки в нем есть что-то, что смысла взыскует. Это человек». И от этого все меняется!

Потому что мир и так изначально бессмыслен. Зачем же усугублять бессмыслицу? А вот человек, который ищет смысл, является некой редкостью и ценностью. Поэтому только человек и люди вместе могут этот смысл вносить. Камю пытается на этом выстроить новую этику, опять напоминающую нам о гностиках и стоиках. Этику братства, солидарности, сопротивления мировой бессмыслице, этику выхода из своего одиночества. Когда люди зажигают в ночи мира свои свечи вместе.

С его точки зрения, «немецкий друг» не вполне логичен. По его рассуждению: раз в мире нет смысла, то будем усугублять эту бессмыслицу. Камю говорит: все наоборот! В мире изначально нет смысла? Он ужасен и несправедлив? Значит, некому, кроме людей, этот смысл вносить. Только мы можем сделать его справедливее. Так не будем же жить по законам джунглей: строить концлагеря и мучить своих ближних! Есть некая точка отсчета – человек, который не может без смысла. Камю пытается построить вот эту вот атеистическую этику гуманизма. Потому что в мире, в котором человек черпал весь смысл и все свое достоинство от Бога, Бог исчез, и человек, получается, исчез, обесценился? Камю пытается доказать, что это не так. Не знаю, убедили ли эти его рассуждения вас. Но мне они кажутся интересными, хотя и не бесспорными.

Последняя ремарка, вдогонку к абсурду. Очень интересно, как развивается путь европейской мысли от Ницше к Камю. Ницше в свое время воспел «вечное возвращение» как метафору судьбы. У Камю вечное возвращение превратилось в вечно возвращающийся камень Сизифа. Тут есть над чем подумать.

А теперь второй цикл произведений Камю, «бунтарский». Сейчас, совсем скороговоркой, расскажу вам о книге «Бунтующий человек». Я очень ее люблю и раз шесть перечитывал. Хотя она очень неровная, но, в целом, замечательная. И, в порядке иллюстрации, совсем кратко – о романе «Чума». Есть еще, правда, очень важная и страстная пьеса «Праведники», тесно связанная идеями своими и героями с «Бунтующим человеком». Но она по цензурно-конъюнкутурным причинам почти никогда не публикуется, и вам будет вряд ли доступна. Мне известно лишь одно ее издание на русском языке – в харьковском пятитомном полном собрании сочинений Камю. Она посвящена отважным героям Боевой организации Партии социалистов-революционеров Ивану Каляеву и Борису Савинкову, которые всегда привлекали внимание Камю и восхищали его…

«Бунтующий человек». Я вам всем очень горячо и настоятельно рекомендую прочитать это огромное эссе. О чем, собственно, эта книга? Она открывает нам вселенную Бунта так же, как в «Мифе о Сизифе» Альбер Камю исследовал вселенную Абсурда. Бунт и абсурд связаны неразрывно. Разумеется, это тоже мир десакрализированный. Мир европейский, прежде всего.

Это действительно замечательная, честная и отважная книга, появившаяся на руинах ХХ века и всего Нового времени. Вы только подумайте: человек левых взглядов дает всестороннюю критику левой идеи. Революционер дает самокритику революции. Гуманист показывает, во что может выродиться человек и как гуманизм распадается на глазах. Очень честная книга, очень глубокая книга, и в ней собран колоссальный материал для осмысления. Бунт здесь – прежде всего всеобъемлющая интегральная метафизическая категория (хотя речь идет и о Бунте историческом, художественном, политическом, социальном).

Я когда-то в 1995 году предпринял такую слабую и несовершенную попытку – и мне бы хотелось, может быть, когда-то к ней вернуться, мне кажется, до меня никто на это не обращал внимание, – но мне кажется, что два выдающихся философа превратили Бунт в метафизическую категорию. В центральную категорию своего мировоззрения (хотя вообще о философии Бунта размышляли и некоторые другие: Достоевский в «Карамазовых», Штирнер, Сартр…). Но только два великих философа независимо друг от друга построили целую философию Бунта. Это Михаил Бакунин и Альбер Камю. И я как-то написал небольшую статью с их сравнением в этой связи. Но можно было бы целую монографию написать, сравнивая Бунт у Бакунина и Камю.

Камю разбирает в «Бунтующем человеке» колоссальный материал. Это материалы политические: французская революция, русская революция, фашизм, синдикализм, народничество, якобинство, большевизм. Это художественные материалы: Бодлер, де Сад, дадаизм, сюрреализм, Лотреамон, Рембо. Это философский материал – очень яркие страницы посвящены замечательному критическому разбору Маркса. Я много читал критиков Маркса; эта книга – одна из лучших, наиболее точно указывающая на фундаментальные и неразрешимые противоречия философии марксизма. Камю размышляет страстно о Ницше, о Гегеле, о большевизме. В общем, колоссальный материал – в попытке осмыслить Новое время через «волшебный кристалл» Бунта! Очень большое внимание он уделяет русской революции и русскому революционному движению. Прекрасные главы, посвященные народничеству, Боевой организации ПСР (которой он всегда справедливо восхищался).

Впрочем, не все в этом трактате ровно и удачно. Много можно сказать о нем плохого и критического. Бакунина он очень резко и зря обругал в «Бунтующем человеке» и почти отождествил с чудовищным Нечаевым (как, увы, слишком часто делают даже сегодня). Но когда на него после публикации «Бунтующего человека» гневно обрушились сразу все: марксисты со своей стороны, Сартр со своей, анархисты со своей, – Камю на все атаки отвечал очень резко в своих «Речах о бунте». И только единственная критика, которую он воспринял доброжелательно, была анархистская критика. Он написал несколько статей, отвечая Сартру, марксистам, христианам. И в статье (в «Речах о Бунте»), где он отвечал анархистам, он писал, что, да, я был не прав, погорячился; Бакунин, конечно, намного лучше, чем я написал о нем в книге, и без его идей невозможно развитие вольного социализма и движение человечества к свободе вопреки авторитарным чарам марксизма. То есть за те небрежные глупости, которые Камю допустил в отношении Бакунина, он потом искренне извинился. Впрочем, это далеко не единственный недостаток «Бунтующего человека». Невозможно, когда пишешь обо всем, во всем глубоко разбираться. Заметно, как поверхностно и «штампованно» Камю судит о Штирнере. А когда пишет о героической Боевой организации социалистов-революционеров, хорошо видны его источники: мемуары Савинкова и книги Бердяева о русской революции. Это немного мало, говоря по совести. Ему, к сожалению, не хватало фундаментальных знаний. Он, к сожалению, слишком о многих темах судил поверхностно, из вторых рук.

Но вернемся к главной проблематике этой книги. Если «Миф о Сизифе»