Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были - Виталий Иванович Зюзин

В одном доме полы все вскрыты (до нас тогда не доходило, что таким образом можно было поискать клады), в другом все стекла выбиты, в третьем места мало, в четвертом соседи злые, так и зыркают… Но к концу похода нашли отличное дореволюционное здание и с полами паркетными, и с целыми окнами, и даже с большой залой с высокими потолками и без соседей. После этого мы еще несколько раз проезжали или проходили мимо этого дома, заходили, осматривая, не начнутся ли какие разрушительные работы, но все оставалось по-прежнему. Выпасали, в общем. Но этого мало. Когда стали делиться с друзьями этой мыслью, Маша Ремизова (Мата Хари с некоторых пор) предложила разыграть там спектакль. Стали искать сюжет и что-то библейское то ли нашли, то ли Маша с Сашей его написали сами. Собрали друзей на репетицию и разучивание ролей у них дома. Талантов не оказалось. Маша кричала на нас и чуть не била, но ни я, ни Поня, ни Машка с Ромашкой, ни Шуруп с Федором, ни Алиса с Конфетой не отличались артистическими талантами. Приходили к ним потом еще несколько раз, пили чаи, болтали, потом пыжились, выпучив глаза и забывая роли, и переходили к обычным разговорам… В общем, подготовились плохо по тексту, хотя Маша сделала на всех даже костюмы – какие-то хламиды. Кончилось тем, что довольно много наших артистов просто поселились в их сытом доме…

На самом деле по моей задумке заброшенный дом со спектаклем должен был быть в самом конце новогодней программы. Сначала мы намечали пройти от Яшки, где намечался сбор, по Горького вверх до Пушки и потом до Арбата со всякими свистелками, дуделками и гремелками, там на метро до «Кировской»-«Тургеневской» и оттуда уже пешком или на трамвае к дому на Яузском бульваре в самом его начале.

На нашу стрелку на Яшке вместо 8 часов вечера толпа подтянулась значительно позднее. Было дико холодно, и сейчас я не понимаю, как мы могли так долго стоять на улице и ждать. Не помню, чтобы кто-то имел по-настоящему теплые ботинки и правильную верхнюю одежду. У нас тогда все одевались обычно совсем не по сезону, а как попало. Вообще, перспектива гуляния по 20-градусному морозу с сильным ветром начинала меня страшить, но затеянное надо было доводить до конца. В некотором смысле помогли комитетчики, с которыми (именно теми, кто нами конкретно занимался) я столкнулся впервые. Мы в принципе подозревали, что три одинаковых человека гражданских, которые чуть в стороне уже с час обивали себе каблуки, не случайные люди в это время в абсолютно пустынном месте. Ко мне подошли двое с физиономиями типичных служак, под носом стриженые усики. Один из них сказал: «Я – полковник Рыжов, молодежный отдел. Виталий Иванович, вы хотите провести Новый год в тепле в заброшенном доме? И мы хотим дома праздновать, у себя, в тепле и с семьями. Давайте договоримся: вы не идете со своей музыкой и компанией по улице Горького, а сразу спускаетесь в метро и благополучно едете себе на “Кировскую”, а мы снимаем наблюдение и разъезжаемся по домам». Я был немного удивлен, что этот «полковник Рыжов» (а им пугали даже маленьких детей в Системе, хотя я догадываюсь, что у них каждый сотрудник нам представлялся этим именем) знает не только кто я такой, но и о наших замыслах, хотя адрес дома мы старались держать в секрете. Но согласился я сразу, потому что было понятно, что иначе мы через полчаса будем сидеть в отделении и никакого праздника не получится. Мы с ними разошлись, и я всех своих позвал в метро. Там ко мне подошел Рулевой и, узнав, в чем состоял разговор, подтвердил, что это был настоящий полковник Рыжов, который неоднократно с Сашей имел беседы. Но так как времени до Нового года было еще достаточно, мы рванули сначала в гости к Тимуру-Гоге на «Новослободскую», а потом, поскольку там остаться не получилось, на Арбат, где поводили хоровод у елки, а уж потом на «Кировскую». От нее до дома мы почему-то пошли пешком. То ли трамвая долго не было, то ли не рассчитали правильно дистанцию. А дороги-то там на самом деле километра три… Но еще перед выходом из метро, поднимаясь по мраморной лестнице, я заметил какую-то незнакомую очень симпатичную девочку в белой куртке и шапочке с помпоном, которая при повороте зыркнула на меня глазами. Сначала я подумал, что она с Рулевым, но потом понял, что она сама по себе, хоть и знает Рулевого.

Шли мы долго, растянувшись длиннющей змеей, потому что кто-то поджидал друзей у метро и уходил вслед за первыми, потом еще кто-то подъезжал, терялся, не зная, куда идти, кто-то возвращался, чтобы показать дорогу… прямо как в снежной степи – ни людей, ни уюта по сторонам, ни транспорта. Дошли только через час. Ледяной ветер дул со всех сторон, но отступать было некуда. Это первые человек 25–30, а остальные подтягивались еще час-полтора. Но, главное, мы попали хоть и в ненатопленное, но закрытое от ветра и уличной стужи помещение и стали отогревать заледеневшие руки и ноги. Я раньше не подумал, что нам нужно захватить что-то, чтобы поесть и выпить, но кто-то сразу вытащил несколько бутылок вина и водки. Водки было только бутылки две (публично, остальные распивались в маленьких компаниях близких друзей по углам других комнат), а насчет закусона вообще мало заморачивались. Отогревались достаточно долго собственным теплом (отопление ведь было отключено, но стекла в окнах были целы), выпивали, закусывали, получше знакомились, включали музыку на переносном магнитофоне. Да, самое главное то, что освещение было от свечей, и все приобретало просто сказочный антураж. Приезжала архитектурная тусовка – Стас Миловидов, Ариша и кто-то еще. Встретив Новый год шампанским, которое кто-то все-таки донес, мы решили показать наконец наш спектакль, переодевшись в соседней комнате. Далее нескольких пафосных сцен дело не пошло, пипл смеялся и дурачился, глядя на нас, и у Маши опустились руки. Суфлер тоже сбивался, чертыхался, а потом просто сбежал. К этому моменту на нас уже никто не обращал внимания, все громко болтали, рассевшись группками, но тем не менее для сотни человек места хватало. Тут кто-то предложил потанцевать (уж не помню, под магнитофон или живые инструменты), и я, оттанцевав с кем-то из знакомых девиц, опять встретил снизу яркий взгляд черных глаз и прекрасную улыбку юной мадонны. Я ее пригласил на танец, и больше мы до утра не расставались, уединившись в соседней такой же ничейной квартире. Совершенно сумасшедшая искра, которая случайно проскочила между нами на лестнице, объяснялась, видимо, тем, что Лена уже видела меня где-то на тусовке и, узнав, что я за фрукт, присмотрелась повнимательнее. Она действительно получала знаки внимания от Рулевого, мало того, ею очень интересовался Никодим и несколько раз уговаривал ее поехать к нему. Как-то получилось, что и Бравер успел в нее влюбиться… Но в результате увез к себе ее я.

Запись в пипл-буке: «Сначала мы зашли к Галчонку на Арбат и выпили пару-другую бутылок. На Новый год сбор затянулся. Стрелки было две, и обеим не повезло: к Поне пришло человека четыре, а у нас при полусотенной толпе – один, зато офицер ГБ или МУРа Рыжов. Он, заранее зная о наших планах, которые вслух обсуждались при всем честном народе в “Чайнике” на Ноге, попросил не устраивать уличное шествие по центру к Арбату, сказав, что хочет встретить Новый год дома с семьей, а не с нами на улице. К такому повороту мы готовы не были и решили на удачу принять приглашение Гоги (Тимура) ехать к нему. Сам он с Милордом остался ждать опоздавших. Тимурова мама уходила, к тому же она испугалась толпы, и мы там не остались. Но душевный подъем у нас был большой, и мы не раздумывая кинулись в метро, чтобы не где попало встречать полночь, а на Арбате под елкой (первоначальный план предполагал там же. Мы надеялись, что там будет праздник, потому что за месяц до этого Стас Миловидов говорил мне, что власти хотят провести масштабный московский Новый год на Арбате. Но… кроме елок и кучек ментов там никого не оказалось. Мы лупили шампанское из горла, неслись как одержимые к елкам и попробовали водить вокруг одной из них хоровод. Потом потянулись к обезлюдевшему