Любитель историй - kostik

друга, даже не заметив, как игра стала жестокой

реальностью. И лишним тому подтверждением была черная

метка, которая словно заноза впилась в руку Рика

Джейсона.

Свернув у самого дома в подворотню, Оливер резко

изменил маршрут. Слежка напрямую касалась его приятеля

– так говорил Скиталец, и так рассуждал сам Свифт. И

получается, нужно любой ценой избавиться от

наблюдавшего за ним человека, а лишь потом предупредить

Рика, что оставаться в доме слишком опасно.

Постепенно ускоряя шаг, Оливер резко перешел на бег.

Запутать соглядатая оказалось достаточно просто:

несколько раз изменив направление, он протиснулся между

узкими стенами домов, перелез через каменный забор и

прополз по паре торговых крыш.

Выбравшись на широкую улочку, Оливер отряхнулся,

поправил очки, съехавшие на бок, и беззаботно зашагал к

дому Рика Джейсона. Но, не сделав и пары шагов, юноша

остановился как вкопанный. И причиной тому стало одно

очень интересное наблюдение. Возле квартала

ремесленников он заметил того, кого меньше всего ожидал

увидеть здесь и сейчас…

Насвистывая незатейливую, раз за разом повторяющуюся

мелодию, Скиталец брел по мостовой, с интересом

рассматривая витрины открытых лавок. Перебравшись на

противоположную сторону, Оливер постарался не упустить

бродягу из виду. Однако сегодняшним вечером, бывший

юнга выглядел иначе: густая борода пропала без следа, а

куртка и бриджи были новехонькие, словно только что от

портного.

Такие рачительные изменения во внешности могли быть

связаны с двумя вещами, - рассудил Оливер. Либо Скиталец

скрывается от преследователей, которые едва не настигли

их на кладбище Забытых кораблей, либо он просто дурачит

всех вокруг, ловко разыгрывая весь этот спектакль перед

двумя несмышлеными зрителями.

И установить истинную причину его внезапного

маскарада юноше виделось гораздо важнее, чем сообщить

Рику о странном преследователе.

Остановившись у одного из мастеровых, Скиталец

заинтересовался представленным здесь товаром. Он долго

рассматривал дорогую ткань на свет, теребил ее в руках.

Потом, он что-то обсудил с продавцом, немного поспорил и

в конечном итоге отказался от покупки. Торговец начал

возмущаться, но Скиталец, погладив ладонью эфес дорогой

шпаги, которая довершала его эффектный вид, поставил

жирную точку в данном конфликте.

После получаса слежки Оливер убедился, что моряк - а

ныне весьма солидный господин, - понапрасну теряет

время. Его совершенно не интересовали предлагаемые

навязчивыми торговцами товары: отмеряя ровно сто шагов

в одну сторону и обратно, он был занят процессом куда

более занимательным.

Скиталец ожидал.

И судя по его частому наблюдению за циферблатом

башенных часов можно было прийти к несложному выводу:

тот с кем была назначена встреча, явно на нее опаздывает.

Оливер, прислушиваясь к участившемуся биению

собственного сердца, напрягся. Возле Скитальца возникло

две грузные фигуры в старых армейских камзолах. Угадать

выцветший цвет одежды в полумраке улиц было

практически невозможно. Толкнув моряка плечом один из

незнакомцев, поклонился, приподняв треуголку. В этот

момент второй, схватил Скитальца за шею и в мгновение

ока они исчезли в черном узком проулке. Все представление

заняло не больше пары ударов сердца. Юноша, пораженный

зрелищем, разинул рот. А в следующее мгновение,

сорвавшись с места, поспешил следом.

Оказавшись в крохтном проеме, Оливер сделал несколько

шагов и замер. Здесь, в абсолютной черноте, он не мог

разглядеть даже кончик собственного носа, что уж говорить

о чем-то другом.

Прижавшись к стене, юноша едва смог унять накатившую

дрожь. Страх медленно расползался по телу, рисуя в

сознании Свифта картины ужасной расправы над

Скитальцем.

Узкая кишка проулка тянулась вверх, теряясь среди

нехорошего сумрака. Когда глаза привыкли к темноте,

Оливер продвинулся чуть вперед и вновь остановился,

ощутив возле себя чье-то присутствие. Затаив дыхание, он

застыл, прислушиваясь к посторонним звукам, которых

почему-то просто не было. Пугающая темнота, таившая в

себе огромную опасность, словно чернила разлилась по

стенам домов и едва заметной каменой тропинке.

« И зачем я только сунул свой нос туда, куда совать его

совершенно не следовало!» - мысленно отругал себя

Оливер.

Стараясь не обронить ни единого звука, он развернулся на

месте и с тоской посмотрел на крохотный огонек торговой

улочки, который будто маяк сиял в конце тонкого коридора.

Ему внезапно захотело передумать и вернуться обратно, к

свету. Но минутная слабость прошла достаточно быстро.

Переведя взгляд на чернильную пустоту, он принял

решение идти до конца. Разорвав путы сомнения, юноша

быстрым шагом поднялся вверх по лестнице и растворился

в хитросплетении мрачных лабиринтов.

В небольшом каменном здании напротив заброшенных

домов горел свет. Тускло, едва пробиваясь сквозь завесу

тьмы. Подобравшись к вытянутому окну, юноша заглянул

внутрь. Крохотное помещение было заставлено ящиками и

бочками на одной из которых притулился источник света –

старый масляный фонарь.

В проеме мелькнуло несколько теней. Оливер пригнулся,

скрывшись во мраке, успев различить звук отпираемого

замка и дверной хлопок.

Юноша прильнул к окну. Свет мерцал все также тускло,

вырывая из тени массивные петли засова.

Пробраться внутрь не составило особого труда. Крохотная

дверца, видимо предназначенная для разгрузки телег,

любезно открылась перед молодым ловкачом.

Проскользнув по узкому коридору, Оливер оказался в том

самом коридоре, где горела одинокая лампа.

Из-за двери послышался треск и несколько громогласных

голосов. Но непреодолимая сила продолжала тянуть юношу

вперед. Стараясь не издавать ни единого звука, он слегка

приоткрыл дверь, за которой скрывалось огромное

складское помещение. Окруженная широкими столбами и

кучей тяжеленных на вид тюков, круглая площадка тонула в

свете догорающих факелов. В призрачном свете Оливеру

удалось насчитать чуть ли не дюжину крепких сгорбленных

фигур.

Умудрившись протиснуться в дверной проем и не издав

при этом лишнего звука он на четвереньках прополз к горе

гигантских коробок и, устроившись за ним как за надежной

преградой, смог почти в плотную приблизиться к тем, кто

собрался в светлом круге.

- Ты похож на треклятого попугая, Проныра, - произнес

тяжелый прокуренный голос.

Выглянув из-за укрытия, Оливер понял – речь шла о

Скитальце, который стоял в плотном кольце незнакомцев.

- Я хорошенько приготовился к нашей встрече. Думаю, тебе

понравится, - не стал тянуть с ответом тот, кого назвали

Пронырой.

- Ха, ты слышал его Френк... Наш юнец все такой же

самоуверенный, как и прежде, - раздался тонкий голос из

толпы.

- Да уж, точно, он за словом в карман не полезет.

- Может быть, сразу пустим его в расход, чтобы не слушать

этой бесконечной болтовни, капитан?

Говорившего поддержали еще несколько голосов. Нервные

смешки прошелестели по толпе.

- Я бы на вашем месте не торопился, - без капли испуга

ответил Скиталец.

- Слышишь? Слышишь, как он заговорил… Ну, храбрец…

- Пора вздернуть его на рее…

- Лучше вырвать ему кишки и отдать на корм рыбам.

На этот раз реакция толпы была одобрительной.

- Тихо, - внезапно оборвал всех глухой, почти

металлический, голос.

Гул резко прекратился, и воцарилась тишина: лишь

потрескивание факелов слегка нарушали волнительное

ожидание.

Совершив очередную вылазку, Оливеру удалось

рассмотреть лицо того, чье мнение было безмерно важно

для собравшихся. Слава святому Криспину, обьект его

наблюдения расположился прямо напротив ровных рядов с

тюками.

Пожилой, слегка сутулый моряк в темном камзоле и

широких штанах, которые были заправлены в сапоги,

выглядел настоящей грозой морей. И дело было даже не в

довольно-таки сносной одежке – его взгляд говорил сам за

себя. Черные – как показалось юноше – нечеловеческие

глаза, сверкая во мраке, словно кусочки зеркал, с