Есть ли жизнь после отбора? - Наталья Самсонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И никого не найдет, – она вытащила из рукава мешочек, – меня пытались убедить подсыпать тебе вот это.
Она перебросила его мне и продолжила:
– Сначала деньги, потом особняк в столице, потом надавили на то, что у меня нет свитка личности.
– У тебя его нет? – удивилась я. – Митар…
– Я никому его не показываю, – усмехнулась Делия, – пусть люди считают, что мое уязвимое место – документы. Так проще.
– Это да, – согласилась я. – Без Тины не понять, что здесь.
– Я развела немного и налила в цветок, – Делия кивнула мне за спину, – пока не засох. Так вот, я не смогла его удержать: у него был портал. Твой портал.
– Откуда ты знаешь, что именно мой?
– Вкус магии, – Делия пожала плечами, – не могу объяснить, но я с детства знаю, какую вещь кто заколдовал. Вот тут магии нет совсем, ни крошечки.
– У меня схожий дар, – медленно произнесла я.
«Может ли Делия быть мастером окраинной стали?» – пронеслось у меня в голове.
– Нет, – она уверенно покачала головой, – у нас совершенно точно разная сила. Я же знаю себя на «вкус». В общем, вот так он выглядит. Он напирал на то, что тебе это не принесет вреда, а пойдет лишь на пользу. Только где ж это видано, чтобы пользу тайком причиняли?
С листа на меня смотрел абсолютно незнакомый человек.
– Ни разу не видела, – вздохнула я. – А жаль.
– Жаль, – согласилась Делия. – Спасибо тебе.
– А?
– Это место совершенно необычное, – она взяла из шуршащего пакета пирожок, – постоянная опасность и тяжелая, трудная жизнь делает людей открытыми. Даже неприятные личности по-своему приятны. Приятны хотя бы тем, что ничего не скрывают. Никто не улыбается в лицо и не прячет за спиной камень.
– Ты идеализируешь Окраины, – улыбнулась я, – но не слишком сильно.
Допивая чай, Делия вдруг вспомнила:
– Он был сердит на тебя. И прихрамывал. Тот «гость». Он был зол именно на Мину, на личность, а не на «заказ». Это чувствовалось.
– Значит, меня он видел, – нахмурилась я.
– И не только видел, – усмехнулась Делия, – ты успела его взбесить.
Больше она не вспомнила ничего. Одежда, черты лица, цвета – все это было тщательно зарисовано на нескольких листах.
– И магии от него не ощущалось.
– Обычный человек?
– Или слабый маг, или сильный маг под надежными ментальными щитами, или средний маг с артефактом, – Делия развела руками, – у меня довольно бессмысленный дар. Сильный, но с чуткостью преизрядные проблемы.
Попрощавшись с ней, я вышла на улицу и, глубоко вдохнув свежий воздух, решительно направилась к Митару. Новости неутешительные, но зато у нас есть лицо. Одежду он, конечно, сменит. Но лицо поменять сложней.
«А даже если и лицо его ненастоящее, мы найдем того, кому оно принадлежит. На наше счастье, нельзя взять любой облик», – думала я и невольно ускоряла шаг.
Сейчас известно три способа сменить внешность: навести иллюзию, но для этого нужна личная вещь того, кто дарует свой облик; вмешательство целителей – сложно, долго, болезненно, и обратно личину уже не снять; и зелье, для которого требуется не только с десяток запрещенных ингредиентов, но и магическая сила того, чья внешность будет взята. Так что как ни посмотри, а лицо дает нам многое.
«Если забыть о том, как велика наша страна». На этом моменте я немного сникла, но тут же заставила себя расправить плечи. Шанс пусть и небольшой, а все же есть!
Ввалившись в дом Митара, я задохнулась от до боли знакомых ароматов: на кухне священнодействовала Тария.
– На одну минуту, – я поманила к себе Митара.
– Сначала за стол, – нахмурилась Тария.
– Корделию пытались подкупить, чтобы она мне кое-что подсыпала. – Я все же села за стол.
– Вот мерзавцы, а нам золотишка не предложили, – хохотнул Митар и тут же получил полотенцем по шее. – Ох, прости, мы еще не шутим над этим?
Тария грозно уперла руки в бока:
– И никогда не будем шутить! Видят боги, боевым магам выдают совершенно неправильный разум!
– Понял, понял, – он, посмеиваясь, поднял руки, – про сахар тоже шутить не буду. Делия сможет его описать?
– Лучше, – я протянула ему листы, – она нарисовала его во всех позах, со всех сторон. Все, что запомнила.
– Тело сменить куда сложнее, чем лицо, – мысли старого мага явно понеслись в том же направлении, что и мои размышления.
– А даже если он его и менял, то, найдя первоисточник, доберемся и до подменыша, – кивнула я и поблагодарила Тарию за чай и плюшки.
Наслаждаясь выпечкой, я вдруг поймала на себе ее странный болезненный взгляд. Запив вкусность горячим ароматным чаем, осторожно спросила:
– Что-то не так?
– Я боялась, что ты не захочешь есть то, что я готовлю, – серьезно сказала Тария.
Мне хотелось возмутиться, громко фыркнуть, высмеять эту глупость, но… Такие раны не проходят за несколько дней. Мы смогли, грубо говоря, вскрыть нарыв, выпустить наружу всю боль и страх, однако же рана еще болит. А отголоски пережитого превращаются в надуманные кошмары.
– Я никогда не откажусь от того, что ты приготовила, – спокойно проговорила я, – мне известна одна истина: ни ты, ни Митар никогда не причините мне боль, не возжелаете моей смерти. На этом знании строится вся моя жизнь.
Тария, прикусив губу, только кивнула и выставила на стол блюдо с печеньем. А вот печенья-то мне и не хотелось. Но, не давая себе труда задуматься, я тут же ухватила вкусняшку и захрустела ею.
– Надо размножить и раздать бойцам, – решил Митар.
– И поспрашивать об ингредиентах, – добавила я.
– Запрещенкой в пределах крепости не торгуют, – сурово произнес Митар.
– А я не о том, – возразила я. – Смотри, кроме запрещенки в зелье смены внешности идет тармицея, дорралис и снежный орайдол. И это совершенно обыденные, легальные растюшки. Орайдол так и вовсе в чай добавляют. Дорралис используют, чтобы изменить голос, ну а тармицея… Кто ж ею волосы не красил?
