Непрописные истины воспитания. Избранные статьи - Симон Соловейчик

Первая. Мы можем постоянно показывать сыну, как ужасен этот мир, как плохи и бесстыдны люди, сколько среди них обманщиков, бездельников, ворюг, как плохи наши законы и сколько вокруг беззакония. В этом случае, полагаем мы, сын будет все знать, никто его не обманет и он никогда не испытает разочарования.

Вторая. Мы можем стараться оберегать детскую душу, не говорить о людях дурное, показывать: все хорошо в этом лучшем из миров, он прекрасен, как в песне.

Третья. Не чернить мир и не представлять его в розовом свете, и вообще делать упор не на слова и объяснения, а больше заботиться о том домашнем мире, в котором живет ребенок. Ведь в его душе мир не делится на семейный и, скажем, школьный. Всякое добро, которое ребенок видит дома, – это добро мира. Постараемся, чтобы домашний мир был добрым и честным, чтобы добро и совесть правили в нем, и тогда ребенок, вырастая, сумеет противостоять тому дурному, что есть в дурных влияниях, тогда он будет обогащаться от каждого влияния – это так, я это видел много раз.

Ну а если и дома плохо? Если мать, теща, свекровь, жена дурно влияют на сына? Не хочу плохо отзываться о них, но противодействием может быть лишь одно: не борьба с родными, а собственное доброе влияние на детей.

Трактат о милосердии

Слово «милосердие» старо как мир, но в наш современный язык оно вошло совсем недавно, вошло как новое, обновленное слово, как потерянная и вдруг найденная величайшая драгоценность. И если бы сегодня составляли частотный словарь русского языка, то слово «милосердие» заняло бы, возможно, одно из первых мест по частоте употребления.

Но что оно значит, это слово, это понятие? И главное, как воспитывать милосердие в детях? Можно ли и нужно ли воспитывать милосердными детей в наш трудный и все еще недобрый век?

Многие родители боятся воспитывать детей добрыми и милосердными. Им кажется, что, когда дети вырастут, им будет трудно, они не сумеют дать сдачи. Но опыт показывает, что добрым и милосердным легче жить, потому что их все любят. А злоба сжигает сердце, злобный человек чаще болеет и раньше умирает. Кроме того, подумайте: каково будет его семье, каково будет жене и детям? Эстафета добра и зла бесконечна, и в вашем доме на смену злым детям могут прийти злые внуки. Хорошо ли вам тогда будет?

Вот несколько идей и предложений для родителей, которые хотели бы, чтобы их детям было доступно милосердие.

Милосердие – это милость сердца. Милость, любовь, нежность, мягкость. Немилосердный – жестокий, ожесточенный, ожесточившийся, способный принести боль, не чувствующий боли другого, не замечающий ее, пренебрегающий ею.

Чужая боль, чужое несчастье, чужая потеря, чужое падение – вот на что обращено милосердие.

Итак, вопрос в том, как научить ребенка чувствовать чужую боль – это во-первых, и как научить его страдать от чужой боли. То есть со-страдать. Милосердие – это сострадание. По самому смыслу слова оно имеет дело лишь с бедой, с несчастьем, с трагедией. Об этих явлениях человеческой жизни педагогика предпочитает умалчивать, и потому-то слово «милосердие» выпадает из педагогического, родительского лексикона.

В этом одна из причин растущей жестокости наших детей.

Посмотрите, о каких страшных фактах насилия сообщают газеты, сколько вандализма видим мы вокруг себя. Все, что можно сломать и разбить, – все сломано и разбито, всюду, где можно написать похабное слово, – оно написано. Иногда кажется, будто растет какое-то особо жестокое поколение. Это, конечно, не так, но будем внимательными. Каждый из нас, родив ребенка, должен привести его в мир добрым и милосердным.

Некоторые родители, начитавшись педагогических книг, полагают, что надо создавать специальные, особые ситуации, в которых и воспитывать необходимые чувства. Но это не так. Милосердие – естественное чувство, его невозможно вызвать нарочитой ситуацией. Его невозможно вызвать и упреками: «Ну почему ты такой злой? Ну как ты можешь? Ну неужели у тебя нет сердца?» Если бы к милосердию можно было приучать, как к мытью рук, – человечество было бы в тысячу раз добрее. Но в том-то и трудность, что милосердие не воспитывается нашими привычными приемами – наградами и наказаниями, упреками и похвалами. Оно даже не воспитывается примером! Кто не видел 17–18-летних девиц, которых, кажется, ничем не проймешь, которым, кажется, все человеческое чуждо, а ведь и у них дома добрые мамы, ведь они слышали, что есть на свете жалость.

Ни угрозой, ни наказанием, ни наградой, ни даже примером милосердие не воспитывается. А как же?

Считается, что милосердие воспитывается любовью к животным. Наверное, это так. Соприкосновение с живым рождает живые чувства. Но заметим, что собаку или кошку жалеть легче, чем человека, потому что собака и кошка, как правило, не приносят зла, не обижают хозяина, не предают его, а с человеком случается всякое.

Не приходится учить детей любить тех, кто любит их и хорошо к ним относится. Но как научить любить всякого? Чувствовать всякого? Как все-таки научить его ощущать боль живого?

– Оно живое, значит, ему может быть больно, – постоянно исподволь, не прекращая усилий, внушайте ребенку эту мысль. Все живое – болит, все живое чувствует боль. Живым только и можно назвать то, что чувствует боль. И того, кто чувствует боль. Все, что не чувствует боли, – камень, мертвый камень. Человек, не чувствующий боли – не человек, а мертвец, камень. «И ты живой, – говорите ребенку, – потому что ты чувствуешь боль, и не только тогда, когда у тебя болит, но и тогда, когда больно другому». Учите детей: свою боль терпи, от чужой боли умирай.

Правильно ли, что милосердные дети растут только у милосердных родителей?

Мы часто немилосердны друг к другу, не прощаем ни малейшей оплошности. Надо менять отношения между взрослыми, и тогда будут меняться отношения между детьми, будет меняться их отношение к жизни.

Но пока отношения еще не изменились, что – положение безнадежно? Ничего не выйдет? Нет, вспомните, ведь даже в самых жестоких условиях и обстоятельствах совершались милосердные поступки. Иногда сын отца-алкоголика навсегда, на всю жизнь зарекается от спиртного. Это происходит вопреки воспитанию, вопреки примеру. Но, пожалуй, не стоит уповать на случай.

Подумав, мы должны будем признать, что есть один и только один способ учить милосердию – быть милостивым к ребенку. Милость, милосердие к ребенку означает прощение, пощаду. Но не всепрощение.

Всепрощение – это безразличие, в безразличном прощении нет момента страдания, все прощают своим детям лишь небрежные в воспитании родители. Милостивые, милосердные родители страдают, когда их ребенок совершает что-то дурное, и вот это-то страдание, и только оно, может породить чувство ответного страдания у ребенка.

Это вовсе не значит, что он сразу станет отличником в домашнем поведении, быть может, он завтра же причинит вам новое горе, но будьте терпеливы, ребенок должен видеть, что любящее терпение родителей может быть бесконечным, что родители не способны ожесточиться. Тогда он вырастает в убеждении, что ожесточение, озлобление – это грех, это несовместимо с человечностью.

«Не ожесточайся, не озлобляйся ни при каких обстоятельствах», – этому мы будем учить ребенка с тех пор, как только он начнет понимать нас.

Жизнь наша трудна, многие живут в тесноте, многим приходится бороться буквально за кусок хлеба. Эти условия сами порождают злобу и зависть. Ребенок часто бывает свидетелем злых домашних скандалов. В маленьком сердце рождается желание мести, оно отвердевает, становится недоступным человеческим чувствам. Было бы наивно призывать к миру немирный дом. Или учить родителей не скандалить в присутствии детей. Но все-таки помните о детях. И после самых жестоких сцен старайтесь успокоить ребенка, размягчить его, утешить, пожалеть. Чтобы он не подумал, что до него никому нет дела и что все люди жестоки.

Вот это опаснее всего: если ребенку станет казаться, что жестоки все, что это норма жизни. Такой ребенок думает: «Я плохой – но и все плохие», или того страшнее: «Я хороший, а все плохие».

Если все плохие – то некого и жалеть, и милосердие становится излишним.

Внушайте детям, что милосердие – это не слабость, а сила, что милосердие – это чувство сильных людей, способных прийти на помощь.

Нас много лет учили «не унижать человека жалостью», но ведь это не Горький сказал, это сказал его герой, выбитый из жизни и теряющий человеческое лицо. Жалость не унижает, а возвышает человека – и того, кто жалеет, и того, кого жалеют. Если меня жалеют – значит, я чего-то еще стою. Значит, у меня еще есть надежда. Особенно важно пожалеть ребенка, когда он перед всеми провинится, совершит что-то ужасное, такое, что от него все отвернутся. Пусть его покарает закон и суд, пусть от него отвернутся товарищи, но мать и отец все равно должны быть милосердными к нему. Помните, как у Пушкина: «И милость к падшим призывал!» Падший – погибший в глазах общества, нарушивший закон, преступник. Декабристы были преступниками с точки зрения государства, Пушкин призывал быть милостивыми к ним. Милосердие не может распространяться только на отличников производства, только на добропорядочных. Все живое – болит, все живое заслуживает милосердия.