Хищник - Майкл Ридпат

— Ах вот ты о чём! О «Радофоне»…

— Так ты считаешь, что «Радофон» будет скупать бумаги «Эврики телеком»?

Прежде чем ответить, Йен молчал, наверное, целую минуту. Потом сказал:

— А что? Очень может быть.

— Но пока на это нет даже малейшего намёка?

— Даже малейшего.

— У тебя есть конкретные сведения, которые могли бы подтвердить интерес «Радофона» к ценным бумагам «Эврики телеком»?

— Но ты же слышал плёнку? Так, одни догадки. Ничего больше, — сказал Йен.

— Ты, случаем, не видел, чтобы представители «Радофона» разговаривали с кем-нибудь из «Эврики телеком»?

Йен отрицательно покачал головой.

— Быть может, кто-нибудь из здешних ребят об этом знает?

— Даже если и знает — что толку? Мне они об этом не скажут.

— Стало быть, когда Ленка покупала пакет «Эврики телеком», она полагалась исключительно на твою интуицию?

Йен ухмыльнулся:

— Можно и так сказать.

За последнее время Крис хлебнул неприятностей сверх всякой меры. Видел Ленкину смерть, получил от Руди факс об отзыве средств, узнал, как катастрофически обрушились цены на бумаги «Эврики телеком», выяснил, что у Ленки с Йеном была любовная связь…

— Ты сознательно её обманул, — процедил он, стиснув зубы.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А вот что. Воспользовавшись тем, что вы с ней спите, ты продал ей кучу дерьмовых бумажек, получив свой процент. Теперь же, когда она умерла, ты воротишь от этой сделки нос и отказываешься принять у меня даже часть того пакета, который всучил Ленке.

— Это неправда!

— Что здесь происходит? — осведомился громкий начальственный голос. Крис сразу узнал его. Это был голос Херби Экслера, который только что вошёл в конференц-зал.

Отвращение к происходящему переполнило Криса.

Он повернулся к своему прежнему боссу.

— Очень может быть, что это ты подбил Йена на эту затею, — сказал он, впиваясь взглядом в крохотные глаза-буравчики Херби Экслера. — Вот вы с ним и засуньте теперь бумаги «Эврики телеком» себе в задницы. Оба!

— Немедленно убирайся отсюда! — взревел Экслер. — Чтобы я тебя здесь больше не видел!

— У меня самого нет ни малейшего желания здесь оставаться, — сказал Крис. Хлопнув дверью, он вышел из конференц-зала, пробрался через кишевший людьми зал, миновал приёмную и направился к лифтам.

5

Меган дожидалась Криса в кабачке «Дрейтон армз», купив себе пинту горького. Криса забавляло то обстоятельство, что американки, оказавшись в Лондоне, обычно заказывали себе именно пинту, считая это английской традицией, и их, похоже, совсем не заботило, что огромная кружка, из которой они тянули пиво, отнюдь не прибавляет им женственности.

— Я опоздал, извини, — сказал он. — Давно здесь сидишь?

— Минут десять.

— Подожди минутку. Пойду тоже возьму себе кружку.

Вернувшись за столик с пинтой тёмного, Крис сразу сделал большой глоток.

— Вот что мне было необходимо.

— Здесь вкусное пиво, — заметила Меган.

— Я рад, что тебе нравится. Хорошо провела день?

— О да. Я побродила по галерее «Тейт», смотрела «Коллекцию Уолласа»[3], а потом заглянула в Музей современного искусства.

— И ты успела обежать все эти галереи за один день?

— Приходится шевелиться. Мне нравится живопись, а в Лондоне так много музеев… Ну а как сложился день у тебя?

— Ужасно! — сказал Крис, покачав головой. — Боюсь, я лишился единственного шанса избавиться от пакета бумаг, которые не стоят и гроша.

— О Господи! — только и сказала Меган.

— Извини, — улыбнулся Крис. — Мне не следует обременять тебя своими проблемами. Впрочем, сегодня я узнал кое-что интересное. Ты помнишь Йена Дарвента?

— Он был на яхте в тот роковой день, верно? И прыгнул в море, чтобы спасти Алекса? Если мне не изменяет память, это англичанин с хорошими манерами, очень интересный внешне…

Крис поморщился:

— Я лично никогда не считал его интересным. Выяснилось, однако, что Ленка придерживалась того же мнения, что и ты. — Крис в нескольких словах поведал Меган о происшедшем.

Меган, узнав о связи Йена и Ленки, большого удивления не выказала.

— Неужели тебе не кажется странным то, что Ленка и Йен были любовниками? — спросил Крис, выгнув бровь.

— Что же тут странного? Ты ведь знаешь характер Ленки? — сказала Меган. — Я хорошо помню Йена и, как уже говорила тебе, считаю его интересным мужчиной.

— Я, видишь ли, мало что знаю о личной жизни Ленки. Она мне о своих увлечениях не рассказывала, а я её об этом не спрашивал.

— И правильно делал.

Эти слова Меган показались Крису любопытными.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что она была… хм… слабовата на передок?

— Ну, не совсем так, — улыбнулась Меган. — Мы изредка разговаривали с ней о мужчинах — к примеру, когда вместе ездили в Бразилию. Так вот, она говорила мне, что иногда не встречалась с мужчинами по несколько месяцев. Правда, такие периоды воздержания сменялись периодами активности, когда у неё внезапно появлялись сразу два или три любовника, которые быстро сменяли друг друга. Она любила секс и любила мужчин, но сама мысль, что отношения с мужчиной могут как-то её связать и лишить желанной свободы, была для неё непереносима. Возможно, по этой причине её любовниками часто становились очень странные типы. Йен по сравнению с ними — просто ангел.

Крис покачал головой:

— Рад, что я ничего об этом не знал.

Меган подняла глаза и посмотрела на Криса в упор.

— Неужели у вас с Ленкой никогда ничего не было?

— Ты на что это намекаешь?

Меган смутилась.

— Да так, ни на что в особенности, но вы с ней так хорошо ладили, что…

— Правда, мы хорошо относились друг к другу. Не стану отрицать также, что я всегда считал её чертовски привлекательной женщиной. Но я никогда не смотрел на неё с вожделением или страстью. Быть может, потому, что я не считаю себя привлекательным мужчиной. Если бы я попытался за ней приударить, она могла меня отвергнуть, а это сильно отразилось бы на моей самооценке, но главное — мы уже не смогли бы с ней дружить, как прежде, а больше всего в наших отношениях я ценил дружбу. Нет, я не хотел подвергать нашу дружбу такого рода испытаниям.

— Может быть, ты и прав, — тихо сказала Меган, не сводя с Криса глаз.

— Ленка говорила тебе что-нибудь о своих отношениях с Йеном? — спросил Крис, которого пристальный взгляд Меган смущал и тревожил.

— Нет. На прошлой неделе мне удалось всего один раз поговорить с ней по телефону, но темы её отношений с мужчинами мы не касались. Хочу тебе заметить, состояние духа у неё было угнетённое.

— Из чего ты сделала такой вывод?

— Она торопливо сказала мне, что произошло нечто важное, о чём она хочет посоветоваться со мной, когда я приеду. О чём она хотела поговорить, я не знаю.

— Даже и догадок никаких нет? Не имело ли это отношения к её работе?

— Говорю же тебе, я не знаю. Меня, конечно же, разобрало любопытство, но я была уверена, что все узнаю, когда приеду в Лондон.

— Скажи, такую фирму, как «Эврика телеком», она не упоминала?

— Нет.

— А человека по имени Маркус?

— Маркус? Тоже нет. А кто это такой?

— Высокий, худой американец, который приходил к ней в офис на прошлой неделе. Судя по всему, он чем-то основательно расстроил Ленку. Но я не имею ни малейшего представления, кто бы это мог быть.

— Я тоже его не знаю.

— Что-то происходит вокруг, но я не могу понять что, — грустно сказал Крис, а потом, заметив, что Меган уже почти допила своё пиво, добавил: — Поехали к Ленке. Помнишь, мы решили вчера собрать её вещи?

Ленка жила на первом этаже элегантного белого дома с колоннами в районе Онслоу-Гарденз. Чешская полиция изъяла из её сумочки ключ от этой квартиры и передала его Ленкиным родителям. Те же, в свою очередь, передали ключ Крису с просьбой выслать им кое-что из личных вещей дочери.

Когда Крис с Меган вошли в дом, первое, что привлекло их внимание, была целая груда всевозможных писем и почтовых отправлений, лежавших на полу у входной двери. Крис собрал с пола все до последней бумажки и унёс с собой на второй этаж — в Ленкину спальню. Дверь открылась бесшумно: казалось, Ленка только что вышла из комнаты да и вообще всё ещё продолжает здесь жить. Отопление было включено, в квартире царил беспорядок, хотя Ленкина постель была тщательно прибрана. На столе лежала записка от некоей Адрианы, напоминавшей Ленке, что она задолжала этой особе двадцать фунтов. Наверняка это была записка от приходящей уборщицы. Меблировка квартиры была пёстрой и представляла собрание самых разных предметов. Похоже, Ленка из каждой своей поездки по миру привозила домой какую-нибудь вещь, которая по той или иной причине привлекла её внимание. К примеру, трудно было не заметить деревянных резных слонов из Африки, достигавших двух футов в высоту. В гостиной же сразу бросался в глаза инкрустированный разными породами дерева и перламутром стол, который, вне всякого сомнения, был изготовлен в Азии.