Смерть экс-любовника - Харли Козак

– И что это? – прошептала я, вертя в руках пакетик с чаем. Ее голос был еле слышен.

– Я заметила кого-то, когда покидала дом. На грунтовой дороге, где можно срезать. Но лишь мельком. Человек был в спортивной шапочке и солнечных очках, не могу даже сказать, мужчина или женщина. Кажется, с длинными волосами. Этот кто-то занял всю дорогу, и мне пришлось съехать на обочину. А потом он поднял руку, будто пытался заслониться.

– А на какой он был машине?

Немного помолчав, Джо ответила:

– Я записала номер. Но не хочу оглашать его и не могу говорить об этом.

Чайник засвистел. Я схватила его.

– Но для копов это очень важно.

– Только если я признаюсь, что солгала им о времени своего отъезда. Иначе в том, что за час или два до убийства на дороге видели машину, нет ничего особенного.

– Кто знает.

Опять повисла пауза.

– Знаешь, о чем я все время думаю? Дэвид был такой желтый от рака. Даже белки глаз желтые. И очень слабый, а волосы на голове тонкие. Почему я не вижу его молодым и здоровым? Это самое плохое. И он не хотел, чтобы люди знали о его состоянии, о том, что он стал похож на труп. Представляешь, какое тщеславие? Поэтому последние дни, кроме меня, рядом с ним никого не было, не считая прислуги.

Несколькими минутами позже мы распрощались; я волновалась, как никогда прежде. Каким отчаянно одиноким, должно быть, чувствуешь себя, когда смотришь на умирающего человека. Хранишь его секреты.

Но кого Джо пытается защитить сейчас, когда Дэвид мертв? Убийцу? Она не знает, кто он.

Я энергично крутила в чашке пакетиком, и нитка обмоталась вокруг ложки. Итак, Джо вернулась от постели, на которой умер ее бывший любовник, к своему неверному мужу. Я попыталась представить, будто Саймон спит с кем-то еще. Кровь прихлынула к голове так внезапно, что мне пришлось схватиться за столешницу.

Тост. Вот чего я хочу. Тост с арахисовым маслом. Такая еда успокаивает.

Я положила куски хлеба в тостер, который вполне заслуживал звания произведения искусства, и в ожидании готовых тостов приступила к «Илиаде». Но я больше не была счастлива с Гомером. Одни и те же события повторялись снова и снова. Они были связаны с Зевсом, которого мать Ахилла, Фетида, умолила позволить троянцам одержать победу над греками, дабы Ахилл снова вступил в битву. Я подумала, что, быть может, застряла на одном месте, но нет, эта история рассказывалась три раза подряд на трех страницах. Гомеру бы сценарии для мыльных опер писать. Сначала содержание набрасывалось штрихами, затем шло собственно повествование, затем событие обсуждалось разными людьми, и все повторялось слово в слово, никто даже не брал на себя труд поменять прилагательные.

Убийство, война, беззаконие, месть, люди-спектакли, сплетни – все это было столь же обычно для Древней Греции, как и для современного Лос-Анджелеса.

Чего в Древней Греции не было, так это штрафных квитанций за парковку в неположенном месте. Квитанция Джо из моей сумочки перебралась в книгу, став закладкой. Сорок восемь долларов. Можно разориться, если не обращать внимания на дорожные знаки. Я начала читать, что на ней было напечатано: «Не посылайте наличные деньги». Но затем поняла, что безумие предпочитать такую прозу Гомеру. Дядя Тео будет рыдать. Я положила квитанцию в прилагающийся к ней конверт, опять заметив написанное розовыми чернилами слово «ЖЕРЕБЕЦ» и напоминание самой себе узнать телефонный номер «Хейвен-Лейн», чего я еще не сделала, и позвонить Пи-Би.

Тут неожиданно раздалось какое-то жужжание, и одновременно с ним из тостера выскочил хлеб. Я подпрыгнула. «Илиада» выпала из моих рук на гранитную столешницу. Жужжание повторилось. Я отодвинула книгу и увидела черный коммуникатор Саймона – предмет размером с коробку из-под сигарет. Он работал как мобильник, мог получать электронную почту и, насколько я знала, служил духовным наставником. Он был включен в розетку – заряжался. Теперь он крутился по всему столу – такой мощный был у него вибровызов. Он всегда так себя ведет? Я взяла коммуникатор в руки и увидела мигающую кнопку. На маленьком экране было что-то написано. Я, совершенно автоматически, прочитала:

«Ахиллесова пята найдена. Ты в игре».

Я стояла и смотрела, думая, что послание обращено ко мне: разве не я читала про Ахилла? Это было новое свидетельство правильности теории Шеффо о присутствии греков повсюду. Теперь вот они объявились на кухне Саймона.

Я намазала арахисовое масло на тост – это надо было сделать немедленно, пока тост еще теплый, иначе какой смысл? – и пошла будить своего бойфренда.

Саймон встал с кровати, обнаженный.

– Что случилось? – спросил он, протягивая руку к выключателю.

– Ахиллесова пята найдена. Ты в игре.

– Что? – Он повернулся ко мне. – А-а-а-а-а!

Я сделала шаг назад, вспомнив, слишком поздно, о своих волосах.

– Что, черт побери, с тобой произошло? – почти прокричал он. – Нет, подожди. Сначала расскажи про ахиллесову пяту.

– На твой сотовый пришло сообщение, – ответила я, стараясь вести себя так, будто моя новая внешность не имела большого значения. – Он пополз по столу, и я это сообщение прочитала. Сотовый в кухне.

Саймон натянул домашние брюки и вышел из спальни, я шла следом и смотрела ему в спину. Хотя Саймону скоро стукнет пятьдесят, его накачанным мышцам могли бы позавидовать молодые люди. Он выглядел привлекательно; если бы в первую нашу встречу он был без рубашки, я запала бы на него гораздо быстрее. Но посмотрел бы он на меня второй раз, если бы моя голова была похожа на мандарин?

Я взяла тост и «Илиаду» и ушла из кухни в столовую, оставив Саймона наедине с сотовым. Ему не потребовалось много времени на размышления. Он посмотрел на меня, свернувшуюся калачиком на диване, и я поняла: что-то не так.

– Извини, – сказала я, глядя на его лицо. – Не стоит есть на диване, да?

– Что? Нет, мне все равно, где ты ешь.

– Я выгляжу немного пугающе. Мне это известно. Но они отрастут. К следующему Рождеству…

– Уолли, мне нужно, чтобы ты ненадолго исчезла.

– Исчезла? – В моей голове прозвучал сигнал тревоги, тихий, как таймер. – Ты хочешь сказать, что я должна спать где-то в другом месте?

– Да, и не показываться здесь днем. Я могу забронировать тебе номер в гостинице.

– Нет, все в порядке, я сама могу о себе позаботиться. Это из-за волос?

– Что? – Он улыбнулся. – Нет, просто мне какое-то время надо поработать вне дома и в моей квартире в это время не должны появляться другие люди.

– Прекрасно.

Саймон сел на край дивана.

– Мы мало разговариваем о моей работе, верно? Ты молодец – ни о чем не спрашиваешь. Как получилось, что ты увидела текст сообщения?