Смерть экс-любовника - Харли Козак

– Да. Не помнишь, на домашний или на сотовый? – уточнила Джо.

– Кажется, на домашний.

– Но сообщения на автоответчике не оставила?

Я напрягла память.

– Нет. Он не включился. Поэтому я позвонила на мобильный.

– Итак, когда я ответила, ты не имела ни малейшего понятия, где я. Я могла быть дома.

– Нет, ты ехала в машине.

Джо повернулась ко мне:

– Откуда ты знаешь?

– Ты сказала, что мама вместе с твоим братом отправилась в Хорватию и ты не можешь дать мне номера их мобильников, потому что сейчас за рулем.

Джо ногой отшвырнула веточку с тротуара на проезжую часть.

– Плохо. Я говорила тебе, где еду?

– По сто тридцать четвертому на восток. Ты упомянула об этом, потому что по средней полосе везли большой матрас и это создавало некоторые проблемы.

На этот раз Джо пнула камешек.

– Хуже, чем отсутствие алиби. Отрицательное алиби.

– Насколько я понимаю, если ты сможешь доказать, что была дома в Пасадене, когда умер Дэвид, то это будет хорошо?

Джо потерла руки.

– Очень даже хорошо. И невозможно. В таком случае желательно, чтобы никто не мог доказать, будто я была не дома.

– Например, я. В какое время он умер?

– В пятницу утром между девятью и одиннадцатью. Копы попросили Эллиота рассказать, где он был именно в это время.

– С какой стати Эллиоту убивать Дэвида?

Мы остановились, ослепленные фарами машины, сворачивавшей на Тайер с Эштон-авеню.

– У Эллиота не было причин желать смерти Дэвида, – согласилась Джо. – Но у меня тоже. Я имела все основания убить Эллиота, но это совсем другая история.

Я засунула руки в карманы.

– Вы с Эллиотом разговариваете?

– Он намерен дать мне какие-то указания с целью обеспечить мое алиби. Он беспокоится об этом. – Джо помолчала. – А я не хочу с ним видеться. Игра складывается не в мою пользу, и ему нравится такое положение дел.

– А тебе нужно с ним встретиться?

– Хочу забрать из дома кое-какие вещи.

– Я могу съездить за ними.

– Да, я собираюсь послать тебя в Пасадену теперь, когда ты замерзла. Это всего-навсего спортивные принадлежности: боксерские перчатки и щитки для голеней. Я не тренировалась уже несколько недель. Наверное, поэтому я не в форме.

– Да, должно быть, дело именно в этом, – согласилась я, – а не в том, что ты подозреваешься в убийстве. Послушай, Руперт Линг говорит, будто из дома Дэвида пропал морфий. И Дэвид продавал вещи с аукциона, желая выручить деньги и заплатить профессионалу за собственное убийство.

– Профессионалу? – Джо остановилась и посмотрела на меня. Ее лицо было бледным, волосы, как у горгоны Медузы, освещал уличный свет, тело утопало в длинном шерстяном пальто. Было понятно, почему она сделала карьеру в театре. Неожиданно Джо улыбнулась: – Это великолепно!

– Почему?

– Потому что деньги мне не нужны. Если детективы сочтут это за мотив, то им придется искать другого подозреваемого. – Она снова пошла вперед. Я последовала за ней.

– Но это действительно так?

Дэвид продавал вещи?

– Да, продал парочку вещиц, которые ему разонравились. Ему хотелось выяснить, как много потребуется времени на то, чтобы обратить добро в деньги, и обнаружил: это процесс долгий.

– Для чего?

– Для того, кому срочно нужна большая сумма.

Я вспомнила, о чем еще рассказывал мне Руперт.

– Ты имеешь в виду брата Дэвида?

Джо посмотрела на меня, потом отвела взгляд.

– Я не могу говорить о Чарлзе. Не сегодня.

– Хорошо. – Я была озадачена. – А как насчет пропавшего морфия?

– Чего не знаю, того не знаю. Морфий не мой наркотик. Я очень терпелива.

– А что с твоим алиби? Где ты была в девять или десять, в то самое время? Прежде чем оказаться на сто тридцать четвертом шоссе?

Джо глубоко вздохнула, и потому сначала раскашлялась, а потом расчихалась.

– Абсолютно в неправильном месте. В Толука-Лейк. В доме Дэвида. Я была с Дэвидом.

Глава 19

После откровений Джо заснуть было невозможно. Я так разнервничалась, что разбудила Саймона.

– Как поживает Джо? – В темноте его голос звучал низко и сексуально.

Не было смысла спрашивать, почему он решил, что я встречалась именно с Джо. Федералы, как и волшебники, не выдают своих секретов.

– Знаешь, – сказала я, – с выпивкой дело у нее теперь обстоит гораздо лучше. Она посещает собрания анонимных алкоголиков.

– С каких это пор?

– Точно не знаю. Она была там сегодня и планирует ходить еще.

– Ее к ним приговорили?

– Не поняла.

– Ее послал туда судья? – не унимался Саймон.

– Почему ты так думаешь?

– Твой вопрос означает «да»?

– Ты просматриваешь списки арестованных? Или просто предполагаешь? – задала я встречный вопрос.

– А ты уклоняешься от ответа по какой-либо причине или из вредности?

Я села и прижала к животу подушку.

– Дело в том, что Джо относится к своей проблеме ответственно. Если у нее действительно существует проблема, в чем я не уверена. Из вредности.

– О'кей. – Саймон нащупал мою руку и взял в свою. Я продолжала держать подушку. – Перестань. – Саймон сжал мою ладонь. – Ложись и спи.

– Не могу. – В темноте я дотянулась губами до его лица и поцеловала. – У меня сна ни в одном глазу. Пожалуй, пойду и проведу время с Гомером.

«Хуже всего то, – решила я, ставя чайник, – что Джо была у Дэвида за несколько минут до того, как к нему кто-то вошел и отправил на тот свет». Я подняла телефонную трубку. Если уж я не сплю, то Джо, наверное, тоже.

– Я забыла спросить. Что ты поведала копам о том, где была? Ты ведь не врала?

– Почти нет. Сказала, что в пятницу утром проснулась у Дэвида и уехала домой, не посмотрев на часы. Задолго до девяти.

– А вы с Дэвидом были одни в доме? Как насчет прислуги?

– Мы разрешили им не работать в Рождество и полдня в сочельник. Женщина, которая следит у него за хозяйством, должна была вернуться в пятницу, в полдень, а сиделка – к ужину.

Я нашла упаковку чая с ромашкой и достала пакетик, думая о том, что Джо и Дэвид провели вместе последнее в его жизни Рождество.

– Я приготовила ему индейку. – Джо словно читала мои мысли. – Представляешь? Сама. Пэтси – жена моего брата Джейми – учила меня делать это по телефону. Дэвид был слишком слаб, чтобы есть, но ему нравился разносившийся по дому запах.

Я стала гадать, что стало с «остатками» индейки. Ее съела помощница по хозяйству? Кто-нибудь захотел отведать блюдо, приготовленное для убитого?

– Джо, – я стала говорить тише, – тебе известно о его смерти нечто такое, чего ты не хочешь рассказывать?

– Да. Но кто убил, не знаю.

– И что это? – прошептала я, вертя в руках пакетик с чаем. Ее голос был еле слышен.