Имперский вояж - Дэвид Вебер

Талберт раскурила трубку и молча стояла, вглядываясь сквозь туман.

— Ты что-нибудь слышал? — спросила она, инстинктивно схватившись за плазменное ружье.

— Ни черта не слышно. — Ст. Джон (М.) потер ухо. — Сверчки щебечут какие-то.

— Да нет, тут дру…

Дикий, душераздирающий крик заставил Джона обернуться.

Визжащую нечеловеческим голосом девушку приковал к дереву какой-то короткий отвратительный червь. Гнусная извивающаяся тварь уже успела обвить ее шею, прижав Талберт к стволу, а затем стремительно потащила ее вверх — из раны фонтаном хлынула кровь.

Онемев от неожиданности, Джон какую-то секунду соображал, затем инстинктивно схватился за гранатомет. Выскочившая в тот же миг из тумана сержант Лэй среагировала еще быстрей, буквально изрешетив из ружья мерзкую гадину.

Талберт шлепнулась о землю, словно мешок с мокрым цементом. Цепляясь руками за землю, девушка продолжала истошно орать, все ее тело сотрясалось в конвульсиях.

Отбросив ружье и вскрыв походную аптечку, Лэй поспешно залепила кровоточащую рану на шее девушки самозатягивающимся бинтом. Плотный бинт начал растягиваться, накрывая собой пораженную область, пытаясь закрепиться на неповрежденных участках кожи, но тщетно — кровь хлестала как из брандспойта: по-видимому, яд уже проник под кожу и разъедал белок.

Схватив походный нож и распоров куртку девушки, Лэй попыталась наложить еще один бинт — но поздно: красно-черные полосы, явные признаки усилившейся деструкции кожной ткани, поползли по всему телу несчастной. Кожа от места раны начала лопаться, обнажая заливаемые чернеющей кровью внутренности.

Все было кончено. Дернувшись всем телом в последний раз, Талберт испустила дух. Ее обмякшая грудь превратилась в жидкий студень, медленно стекавший в открывшееся чрево.

Бледная как смерть Лэй попятилась назад. Казалось, что трагедия длится уже не менее часа, хотя прошло всего несколько минут.

— Что вы тут сгрудились, мать вашу? — прорычала Косутик, протиснувшись вперед и обращаясь к взводному сержанту. — Ну-ка, быстро рассредоточились по периметру! Устроили тусовку! — Пехотинцы, окружившие труп, стали расходиться по своим местам.

— Так, ну что тут опять произошло? — Косутик взглянула на скелет, лежавший у ее ног, и побледнела. — Дьявол! Кто это сделал? И чье это тело?

— Это была… Это… — бессвязно бормотал Ст. Джон (М.). Он в безумии вращал своим гранатометом, нацеливаясь на верхушки деревьев. Джон, очевидно, еще не оправился от шока, и Косутик повернулась к Лэй. Девушка держала в руках ружье и широко открытыми от ужаса глазами оглядывала деревья.

— Он был похож на червяка, — Лэй кивнула на беспозвоночную тварь, валявшуюся у подножия дерева. — Он укусил ее или ужалил. В общем, что-то в этом роде. Когда я подбежала, он пытался затащить ее на дерево. Я убила гадину, но Талберт, Талберт… — Лэй замолчала— ее тошнило.

— Теперь она… — вот, — выдавила она из себя. Косутик достала походный нож и проткнула им кожу твари. Внутренности червяка были устроены довольно хитро, спина сплошь покрыта голубоватыми пятнами. Кусок длиной около десяти сантиметров, который рассматривала Косутик, относился, по всей видимости, к хвостовой части — голова твари куда-то отлетела после выстрела. На хвосте явно различались несколько чешуйчатых ножек с зацепками. На одной из зацепок еще держался кусочек коры. Назначение головной части твари можно было не комментировать… Косутик встала, заткнула нож обратно за пояс и вытерла руки.

— Гадость.

Из тумана показался капитан Панер в сопровождении Роджера и его пенистого любимца.

— Проблемы, старший сержант?

— Да уж, — зловеще проговорила Косутик, разминая пальцами мочку уха, — отвратительное место.

Корд, пощелкивая пальцами, также подошел к группе, окружившей скелет.

— Куолы ядэнов, — сказал туземец. Косутик вопросительно взглянула на Роджера.

— Он сказал, что это вампиры, ваше высочество? — Косутиковский чип мгновенно перевел слово “ядэны”, второе же слово в базе отсутствовало.

— Может быть, это дети вампиров? — предположил Роджер. У принца было странное, отсутствующее выражение лица, и Косутик сообразила, что, по-видимому, он мысленно пытает свой чип. — Я начинаю думать, что программа-переводчик предлагает чересчур много вариантов ответа. Скорее всего, слово переводится как “личинка”, а может быть, это какая-то разновидность вампира.

— И как нам с ними бороться? — Ганни Лэй понемногу оправлялась от шока и с жалобным видом глядела на принца. — Талберт была хорошим воином. Эту тварь совершенно невозможно вовремя заметить. Не было никаких движений. Датчики температуры ничего не фиксировали. Может, вокруг нее есть какое-нибудь электрическое поле?

Пенистый похлопал нижними руками и напрягся всем телом. Затем, оглядевшись, опять похлопал руками и набросил накидку на голову, плечи и шею.

Роджер внимательно следил за жестами туземца, пытаясь одновременно врубиться в его бормотание.

— Я думаю, — нерешительно продолжал принц, — что нам следует быть предельно внимательными. Мардуканец говорит, что наблюдает за нами и считает, что мы очень беспечны и обращаем внимание не на то, что нужно. Он также добавляет, что эти черви маскируются в деревьях так, что их почти не видно. Поэтому нам также следует накинуть что-нибудь на голову и плечи — так будет безопаснее.

Корд выдал очередную порцию звуков и показал на деревья. Сдернув с себя накидку, он опять похлопал руками. Роджер кивнул и невесело усмехнулся.

— Он сказал, что эти твари — пожалуй, самые отвратительные в этом лесу, но не самые опасные. Они не умеют быстро перемещаться, но могут поранить. В общем, их вполне можно убить копьем. Он сказал, что еще нам могут попасться какие-то атул-грэки и что эти гусеницы-убийцы иногда селятся группами.

— Вообще, он философски относится ко всему этому, — добавил Роджер. — Это его характерное похлопывание означает сомнение. Короче, он считает, что жизнь — сплошная неприятность.

— И что мы умрем, — злорадно заключила Косутик. — Ладно, бог с ним.

Неожиданно оступившись на грязном склоне, Элеонора больно ударилась копчиком. Ушиб неприятно отдался по позвоночнику, и О'Кейси заскользила вниз. Она пыталась карабкаться и судорожно цеплялась за торчавшие из земли корни, но все безуспешно. Наконец чья-то рука ухватилась за рюкзак на ее спине. Оглянувшись через плечо, она устало улыбнулась своему спасителю. — Спасибо, Костас.

Перекатившись на живот, Элеонора попробовала подняться, но не смогла. Она пыталась прийти в себя. Два изматывающих дневных перехода по невыносимой жаре, с утопающими в грязи ногами, с жалящими насекомыми, с ноющими мышцами спины и ног — все это было чересчур для хрупкой женщины.

— Боже мой, — прошептала Элеонора. — Впору умереть, ей-богу.

Какое-то местное насекомое, скорее из любопытства, чем по злому умыслу, залетело О'Кейси в ухо, очевидно с желанием изучить неизвестную ушную раковину. Бедная женщина, собрав остаток сил, отчаянно затрясла головой, пытаясь избавиться от непрошеного гостя, и опять шлепнулась в грязь.

— Крепитесь, госпожа, — улыбнулся Мацуга. — До деревни Корда уже недалеко. Возьмите себя в руки. — Слуга опять потянул Элеонору за рюкзак и помог встать на ноги. От изнеможения женщину покачивало… она осторожно прислонилась к дереву. После недавней трагедии, приключившейся с Талберт, Элеонора сделалась более осмотрительной и внимательно изучала любой предмет, прежде чем к нему прикоснуться. Но это дерево, похоже, было безопасным.

Наконец группа уже двигалась ниже облаков, вступив в чащу таинственных и непредсказуемых джунглей, охватывающих большую часть территории планеты. Какое-то время путешественники шли вдоль реки, но болотистый берег вынудил их в конце концов повернуть южнее. В итоге они шагали параллельно реке на достаточном от нее расстоянии, так что рокот течения подчас заглушался шумом леса.

Повсюду летали и жужжали многочисленные насекомые. Мардуканские виды несколько отличались от земных: местные насекомые были шестикрылыми и имели по восемь ног. Для сравнения: у их земных прототипов конечностей было шесть, а крыльев — четыре.

Количество только различных видов всяческих жуков, тараканов, кровососущих измерялось тысячами. Они десятками роились над незваными пришельцами. Диапазон размеров был довольно широк: от очень маленьких, чем-то напоминавших москитов, которых морские пехотинцы называли просто скитами, до громадных, неторопливо летающих жуков, размером с небольшую земную сойку. Хотя абсолютная герметичность хамелеоновских костюмов не вызывала каких-либо нареканий, создавая непреодолимую преграду для самых яростных крылатых атак, имелись и определенные неудобства. Во-первых, костюм, безусловно, несколько сковывал движения, и периодически возникало непреодолимое желание его сбросить. Во-вторых, хотя костюм изначально и задумывался таким образом, чтобы беспрепятственно пропускать водород и кислород, именно это обстоятельство приводило к неожиданным последствиям: привлеченные интригующими запахами насекомые толстым слоем облепляли все поры костюма так, что дышать становилось почти невозможно. В страстном желании глотнуть свежего воздуха пехотинцам приходилось время от времени отстегивать шлемофоны, заглатывая вместе с живительной порцией кислорода стайку разномастных крылатых, которых потом долго приходилось выплевывать.