Меч Шаннары - Терри Брукс

— Ты думал, мое решение будет иным? — спросил Шиа, помедлив.

— Нет, так я не думал. — Флик покачал головой. — Но помнишь, о чем мы говорили, когда шли сюда: есть вещи, которые не поддаются не то что нашему контролю, но даже пониманию. Ты и сам видишь, что мы не властны над тем, что сейчас происходит с нами.

Он замолчал и посмотрел в глаза Шиа.

— Ты сделал правильный выбор. И что бы ни случилось, я буду с тобой.

Шиа широко улыбнулся и положил руку на плечо брата — именно это он и ожидал услышать от Флика. Сейчас эти слова нужны были ему больше всего на свете. К ним подошел Менион, и долинец повернулся к нему.

— Наверно, ты считаешь меня настоящим болваном после всего, что случилось сегодня, — резко заговорил горец. — Но этот болван полностью солидарен со стариной Фликом. Что бы ни случилось и кто бы ни встал на нашем пути, будь то смертный или призрак из мира духов, мы встретим его все вместе.

— Ты разыграл эту сцену, чтобы Шиа согласился идти, ведь так? — сердито выпалил Флик. — Я никогда не видел столь подлого трюка.

— Это не важно, Флик, — коротко оборвал его Шиа. — Менион знал, что делает. И он сделал правильно. Теперь надо забыть все наши прошлые разногласия и держаться вместе. Для нашей же собственной безопасности.

— Мы пойдем вместе, и всю дорогу он будет мелькать у меня перед глазами, — едко ответил Флик.

Внезапно дверь Зала Собраний открылась и показался Балинор, его фигура четко вырисовывалась в свете горящих внутри факелов. Он оглядел троих друзей, стоящих прямо перед ним в темноте, потом закрыл дверь и, улыбнувшись, направился к ним.

— Я рад, что вы решили идти с нами, просто сказал он. — Без тебя, Шиа, весь поход был бы просто бессмысленным. Без наследника Ярла Шаннары Меч — это лишь кусок металла.

— Ты что-нибудь знаешь о Мече? — быстро спросил Менион.

— Об этом через несколько минут вам расскажет Алланон.

Менион кивнул. Он был очень встревожен перспективой еще раз за сегодняшний вечер столкнуться с высоким странником, но в то же время сгорал от любопытства. Шиа и Флик быстро переглянулись. Наконец-то они узнают все о том, что сейчас творится в Северной Земле.

— А ты почему здесь, Балинор? — осторожно спросил Флик. Он совсем не хотел совать нос в чужие дела.

— Это долгая история, и вряд ли вам будет интересно, — ответил тот почти резко, давая Флику понять, что он все-таки перешел границы дозволенного, но тут же ободряюще улыбнулся, заметив искреннее огорчение во взгляде долинца. — В последнее время у меня напряженные отношения с семьей. У нас с младшим братом… некоторые разногласия, и я решил пока что уйти из города. Алланон попросил меня сопровождать его до Анара. Гендель и остальные — это мои старые друзья, так что я согласился.

— Да, знакомо, — сухо вставил Менион. — Время от времени и у меня возникают те же проблемы.

Балинор кивнул и выдавил какое-то подобие улыбки, но Шиа понял по выражению его глаз, что он не считает это смешным. Что бы ни заставило его покинуть Каллахорн, это было намного серьезнее всего, с чем Менион мог бы столкнуться в Лие. Шиа быстро перевел разговор на другое:

— Тогда расскажи нам об Алланоне. Видно, что все доверяют ему и глубоко уважают, а мы до сих пор абсолютно ничего не знаем об этом человеке. Кто он?

Балинор улыбнулся, брови поползли вверх. Этот вопрос явно его позабавил, и в то же время он не знал, как лучше ответить.

— Я и сам знаю о нем очень мало, — откровенно признался он. — Алланон много странствует, изучает мир, записывает все перемены, что происходят на земле и в живущих на ней. Его хорошо знают все народы; думаю, он побывал везде. Его знания о мире огромны — многого из того, что знает он, нет ни в одной книге. Это удивительный человек…

— Но кто он? — нетерпеливо перебил Шиа.

— Я не знаю. Он никому не открывается до конца, даже мне, хотя я ему как сын, — тихо сказал Балинор, так тихо, что трое друзей подошли поближе, чтобы не пропустить ни единого слова. — Старейшины-дварфы и мудрые люди моего королевства говорят, что он — могущественнейший из друидов, чей почти забытый сейчас Круг правил народами более тысячи лет назад. Говорят, он прямой потомок друида Бремана, а может, и самого Гэлафила. Думаю, это не просто слухи, скорее всего так и есть. Он часто наведывается в Паранор, в Башню Мудрых, и записывает то, что узнал, в великие летописи, которые хранятся там.

Он замолчал. Трое друзей переглянулись: действительно ли суровый странник — прямой потомок друидов? Каждый с благоговейным трепетом подумал о веках истории человечества. Шиа и раньше подозревал, что Алланон — один из друидов, древних философов-учителей. Бесспорно, он знает о народах намного больше, чем все остальные, и лучше всех понимает опасность, которая грозит теперь землям. Балинор снова заговорил:

— Мне сложно это объяснить, но я верю, что лучшего спутника нам не найти. С ним я спокойно встречу любую опасность, даже если придется столкнуться лицом к лицу с самим Ведуном-Владыкой. Я уверен, хотя у меня еще не было случая убедиться, что сила Алланона превосходит силу любого смертного. Ей нет равных. Он был бы очень опасным врагом.

— Ну, в этом-то я не сомневаюсь, — пробормотал Флик.

Еще через несколько минут двери Зала Собраний открылись, вышел Алланон. В сумеречном свете луны он казался огромным и неприступным, чем-то напоминая ужасных Слуг Черепа. Он направился к ним, черный плащ взметнулся темным крылом. Все молча смотрели на него, заранее обеспокоенные тем, что он сейчас скажет и как сказанное отразится на их дальнейшей судьбе. Алланон скорее всего понял это, но лицо его оставалось загадочной, невозмутимой маской, скрывающей все, что происходит в его душе. Он подошел к ним и остановился, медленно переводя взгляд с одного на другого. Суровое лицо было все так же бесстрастно, и лишь черные глаза внезапно сверкнули. Глубокая тишина зловеще нависла над маленькой группой людей.

— Теперь вам пора узнать всю историю Меча Шаннары. И историю народов, такую, какой она была на самом деле. — Повелительный голос разбил тишину. — Очень важно, чтобы Шиа все понял. И всем вам, кто разделит с ним опасности предстоящего похода, тоже необходимо знать правду. Все, что я скажу вам сейчас, вы должны сохранить в тайне. Это непросто, но вы должны это сделать.

Алланон направился к лесу, остальные последовали за ним. Через несколько минут они вышли на маленькую, почти незаметную полянку. Он уселся на пень и знаком велел остальным сесть рядом. Рассевшись, все молча ждали, когда загадочный странник соберется с мыслями и начнет говорить.

— Много лет назад, — наконец, начал он, все еще размышляя, как объяснить получше, — еще до Больших Войн, на земле жили — так, по крайней мере, считается — только люди. Цивилизация развивалась не одну тысячу лет. Годы тяжелого труда и упорного познания привели человека к критической точке — он оказался на грани господства над тайнами самой жизни. Это было чудесное, удивительное время. Нам уже никогда не понять многого из того, что было тогда. Я не могу этого описать. Но пока человек трудился над разгадкой секретов жизни, он не смог избежать и манящего очарования смерти. Так происходит всегда, даже с самым цивилизованным родом. Катализатором всех величайших открытий было все то же бесконечное стремление к поискам знания. Не того знания, которым народы владеют теперь: не науки о жизни, растительной и животной, о земле и живущих на ней, не ремесла и не искусства. Тогда изучали различные механизмы и машины. Все это служило тем же двум целям — лучше жить и быстрее убивать.