Крылья ворона, кровь койота - Ксения Баштовая

Ага, и вороны не могут оказаться на островах.

И «нет ничего, что удержало бы Первого или просто помешало ему… Может Первый изменять реальность по желанию своему…». Так говорится в священных книгах? Тогда почему он — если этот говорящий зверь действительно он — не может выбраться из-за решетки?

Кстати.

К слову о священных книгах.

А ведь Хельдер давно должен быть на службе. А вместо этого он торчит здесь, ведет высокоинтеллектуальные беседы со всякими разговаривающими койотами — не столь важно, Первыми или нет, — и рассказывает им о своих дальнейших планах. Гениально. И что самое обидное — сейчас парень находится не в Заводи (когда пересекаешь ее границу, это сразу заметно). Надежды на то, что здесь пройдет больше времени, чем на остальных островах, нет.

В желтых глазах зверя светилась явная насмешка.

— О чем задумался? — Создавалось впечатление, что он совершенно не расстроен тем, что не может выбраться наружу.

— О теологии, — мрачно буркнул парень, окидывая взглядом помещение.

Нет, все верно, выход из этой каморы всего один — тот самый, через который Хельдер сюда попал. А значит, придется идти обратно по темному коридору.

Вопрос только, куда он приведет. А если хищник сказал правду? Если это помещение находится в другом мире — стабильном и неизменчивом?! Как тогда вернуться назад?

Впрочем, проблемы надо решать по мере поступления. А раз так…

Хельдер шагнул к темнеющему провалу в стене, привычно зажигая огонек-светильник. Благо теперь у него силы на это были.

— Уже уходишь? — фальшиво удивился зверь. — А поговорить?

Одно парень знал точно: он и так сказал слишком много. Кем бы ни был его собеседник — Первым, не Первым, Черным или Серо-буро-малиновым в крапинку (если такие в природе существуют), — Хельдер и так ляпнул лишнее.

Вообще не надо было задерживаться здесь, вести эти дурацкие разговоры, пытаться выглянуть в окно. Все, что требовалось, — развернуться и отправиться назад, в темноту.

Но парень все еще медлил:

— Кто запер тебя здесь?

Смешок:

— Выпустишь — скажу.

Хельдер шагнул в темноту коридора.

И лишь после этого за его спиной звякнуло тихое:

— Не ходи налево.

— Что? — Парень оглянулся, но койот уже свернулся клубком, по-кошачьи, на соломе и, кажется, полностью забыл о своем госте…

Огонек на этот раз получился почему-то не зеленым, а синим. Причем самое странное — при меньших затратах сил света давал больше, так что Хельдеру пришлось малость притушить его.

На миг Крапчатый почувствовал легкий укол совести: в конце концов, койот — кем бы он ни был: Первым или еще кем-то, — его вылечил, а Хельдер просто уходит, даже не попытавшись ему помочь. Впрочем, уже через пару мгновений парень легко себя убедил, что его вины в этом нет: решетку было не убрать, и вообще — если в камере действительно Первый, значит, Хельдеру будет легче осуществить свой план.

Осталось только выбраться из этого подземелья.

И не столкнуться по дороге с тем, кто смог пленить самого Первого.

Идя по коридору, Хельдер старался держаться поближе к левой стене: если вдруг что, правая рука свободна и можно будет хотя бы попытаться отбиться при неожиданном нападении. Пол, потолок, стены — весь коридор был выложен гладкими, хорошо подогнанными друг к другу серыми плитами. На ощупь они ощущались слегка прохладными, и странное дело, если рядом с камерой камень стен был абсолютно плотным и твердым, то чем дальше парень уходил от пленника, тем сильнее плитки продавливались под пальцами, пружинили. И ладно бы это объяснялось флуктуациями, так нет! Крапчатый не чувствовал ни малейших искажений, что уже само по себе было странным.

Конечно, пользоваться огоньком небезопасно — тот, кто умудрился запереть Первого (он это или не он, но называть пленника проще так), мог захотеть посетить арестанта и, идя по коридору, заметить слабые отсветы от фонарика нежданного гостя… Впрочем, Хельдер надеялся на то, что хозяин этих катакомб найдет себе светильник поярче, да и шуметь будет побольше, так что Крапчатый сможет раньше его заметить. Других надежд не было.

А еще время. Безжалостно утекающее сквозь пальцы время. Из дома парень вышел за час до службы. Минут двадцать потерял на разговор с дочерью Черного и на вихрь искажений. Еще пятнадцать — на общение с тем, кто назвал себя Первым. Оставалось не больше получаса. И если к концу этого срока Крапчатый не окажется на службе. Обо всех планах и надеждах можно забыть.

Хотя бы потому, что в тюремной камере очень сложно стать Первым.

Внезапно левая ладонь нащупала вместо уже знакомой пружинистой стенки пустоту. Парень покосился налево.

В сторону уходил чернеющий провал прохода. Основной коридор продолжал вести прямо.

Если приподнять руку с горящим на ладошке крошечным огоньком повыше, можно разглядеть, что ведущее вбок ответвление больше подготовлено для посещений, — впереди виднелось закрепленное в стене кольцо, в которое вполне можно было вставить факел. В подтверждение своей принадлежности крепеж всего через несколько мгновений сменился позолоченным настенным канделябром на три свечи.

Коридор, ведущий влево, был изменчив, как и все на островах. Дорога, ведущая прямо, напоминала о нестабильности лишь тем, что стены чуть пружинили под рукой. Если хорошо подумать, получалось, что нужно идти налево, — там больше шансов выбраться куда-то в знакомое место, на поверхность, и добраться до храма.

Хельдер задумчиво почесал голову… И пошел прямо.

Во втором коридоре намного больше шансов встретить хозяина этой темницы. И вряд ли он будет рад встрече с незваным гостем.

Минут через пятнадцать стало понятно, что Крапчатый выбрал неверное направление: стены начали сужаться, потолок, еще недавно расположенный на высоте пары человеческих ростов, навис над самой головой… Еще чуть-чуть — и точно застрянешь, как пробка в бутылочном горлышке.

Идти дальше было безрассудно, следовало развернуться и вернуться в боковой коридор.

Хельдер прищурился: кажется, впереди показалось светлое пятно…

Исходя из того, что оно не приближалось, шума особого от него не слышалось… Значит, там был выход!

Крапчатый рванулся вперед, успев по дороге поймать вьющийся над ладонью огонек и впитать его в кожу, погасив крошечный светильник.

Последние брасы парень преодолел с трудом — коридор сузился настолько, что пришлось склонить голову, а плечами он уже стесал обе стены.

Как удалось разглядеть, проход затягивала белесая пленка. Свет проникал через нее, но различить, что за ней, было невозможно. Особого сквознячка снаружи тоже не было, так что уверенности в том, что за пленкой — чистый простор, не имелось. Впрочем, какой смысл размещать в подземелье комнату с сильным источником света?