Нон Лон Дон - Чайна Мьевиль

— Я, может, еще вернусь, — ответила она.

— Сомневаюсь, — задумчиво сказал Джонс. Он наклонился почти к самому ее уху.

— Это не так уж просто. Поверь мне. Я много лет этим занимался. — Несколько секунд он смотрел себе под ноги. — А знаешь, было бы очень здорово, если б ты вернулась. Ты мне крепко понравилась. Но… — Он улыбнулся, покачал головой и вдруг крепко обнял ее. — Боюсь, мы прощаемся навсегда.

Диба едва слышала его. Ее душили слезы. Скул присел на корточки, неуклюже потрепал ее по плечу, обнял, а потом поднял вверх оба больших пальца на счастье.

— Для меня была большая честь проводить вас с Занной до автобусной остановки, — сказал Обадэй. — Не забывай меня. И… передай привет от меня Шуази.

— Не стоит, — предостерег его Зонтоломайстер. — В Лондоне вам придется очень внимательно следить за своими словами, и лишнего лучше не болтать.

— Знаю, знаю, — ответила Диба.

— Ну хорошо, — печально сказал Обадэй. — Ну, тогда ты не забывай меня.

— Господин Финг, — раздался голос Книги. Он звучал очень мрачно. — Вы подбросили мне одну любопытную мысль.

Лектория подняла Книгу повыше, и Обадэй наклонился к ней. Булавкоголовый дизайнер и распухший от пророчеств фолиант принялись о чем-то шептаться.

— Насколько я себя помню, я всегда ждала ее прихода, — сказала наконец Книга, обращаясь к Дибе. — Шуази нисколько не виновата в моей несостоятельности. Я всегда мечтала, как Шуази возьмет меня в руки и я стану давать ей советы, когда она станет трудиться на благо Нонлондона. Я мечтала об этом очень давно, когда еще вас с ней не было на свете. И мне трудно поверить, что этого никогда не произойдет. Мне хотелось бы думать, что рано или поздно, но она будет держать меня в руках. Я бы хотела подарить ей кое-что от себя.

— Мне не нравится эта идея, — вмешался Зонтоломайстер. — Ведь мы понятия не имеем, в каком состоянии будет Шуази, когда она очнется…

— Ну что ж, если делать этого не рекомендуют, — раздраженно сказала Книга, — тогда, Диба Решам, оставь мой подарок себе. Ради всего святого, позвольте мне хоть что-то для нее сделать. Мне кажется, после того что случилось, меня можно использовать и не совсем по прямому назначению. Откройте на любой странице, — приказала она Лектории. — Лучше где-нибудь в самом начале. Где есть описания — в них не так много ошибок. Плевать, что в других местах их много.

Лектория открыла в нужном месте, Обадэй протянул руку, и Книга от боли, а вслед за ней и Мортар, и Диба от изумления вскрикнули, когда модельер аккуратно вырвал страницу.

— Что вы делаете? — воскликнула Лектория. — Вы с ума сошли, господин Обадэй…

— Успокойтесь, — сказала Книга. — Я сама попросила его об этом. Главное дело в моей жизни заключалось в том, что я предсказывала будущее, а теперь выходит, что, если б я была кулинарной книгой, от меня было бы больше пользы. По крайней мере, с моей помощью можно было бы приготовить завтрак. Ну вот, теперь эти две милые девочки сохранят о нас долгую и добрую память. Приступайте, господин Обадэй…

Длинными ловкими пальцами Обадэй принялся что-то колдовать над вырванным листком. Потом он выхватил из кармана ножницы и, щелкая ими, стал кроить. Вынул из головы несколько булавок, скрепил кусочки вместе, вытянул оттуда же иголку с белой ниткой и с невероятной скоростью принялся шить.

Менее чем через две минуты работа была закончена.

— Готово! — сказал он Дибе. — Дайте-ка вашу руку. Диба протянула правую руку, и он натянул на нее небольшую перчатку, которую на глазах у всех только что сшил.

Диба слегка пошевелила пальцами. Старинная бумага оказалась мягкой и довольно прочной. Перчатка была сплошь покрыта буквами: тут были обрывки фраз, неполные абзацы, все напечатано старинным шрифтом, читать который было по силам не всякому.

— Это чтобы ты не забывала нас, — сказала Книга.

— Вот здорово, — сказала Диба. — Мне… Занне тоже это очень понравится.

— Если она ее увидит, — сдержанно заметил Зонтоломайстер; лицо его было недовольно. — А это, возможно, совсем нежелательно.

Мортар и Лектория смотрели на перчатку выпучив глаза, словно обоих хватил удар.

— Да перестаньте вы, слышите, вы оба! — прикрикнула Книга. — Мои страницы, что хочу, то и делаю с ними.

— А за нас не волнуйтесь, — сказал Нетвердайбл. — Нонлондон мы убережем во что бы то ни стало.

— И поможем вашей подруге, — добавил его зонтейшество.

Тут откуда-то вывернулся Кисляй и прыгнул Дибе прямо на руки. Маленькая картонка принялась тыкаться ей в грудь.

— Прости меня, Кисляй, — прошептала она, — но я не могу взять тебя с собой.

Картонка в ответ только жалобно скулила.

— Да тебе же самому там вряд ли понравится. Кто-нибудь возьмет да по ошибке выбросит тебя на помойку. И кончатся твои деньки в куче мусора. А то еще гляди и сожгут.

Кисляй жалобно зашевелил своим гармошечным отверстием.

— Нет, я сказала! Ты должен остаться. — Она окинула быстрым взглядом всех собравшихся на мосту. — Лектория — спасибо вам за все. И… можно попросить вас об одном одолжении? Не могли бы вы приглядеть за ним?

Лицо Лектории удивленно вытянулось.

— Ну да, конечно, — опомнившись, сказала она и взяла картонку из рук Дибы. Кисляй слабо пискнул, а потом жалобно заскулил.

— Веди себя хорошо, — сказала Диба.

— Не забудьте о том, что я вам говорил, — мягко напомнил Зонтоломайстер, склонившись к Дибе. — Нам неизвестно, какое впечатление все эти… происшествия произвели на Шуази. Будьте к ней крайне внимательны. Ей очень вредно волноваться. Старайтесь отвлекать ее от мыслей, которые могут ей повредить.

— Мортар, — обратился он к предсказителю и постучал пальцем себе по запястью, — вы не возражаете?

Мортар сделал знак Дибе рукой. Она осторожно взялась за обе рукоятки тачки и покатила Занну с моста. Дойдя до конца, Диба обернулась и помахала рукой. Лектория, Обадэй, Джонс и Скул и даже один из бакдзя махали ей в ответ. Видно было, что Кисляй не оставляет попыток вырваться из рук Лектории и броситься вслед за Дибой.

— Чем дальше от одного пункта до другого, тем трудней, — сказал Мортар. — А уж от Нонлондона до Лондона путь и в самом деле неблизкий — надо пересечь Навье поле. Понадобится много энергии.

Издали Дибе видно было, как огромное водяное колесо Нонлондона-1 вращается все быстрее и быстрее, вспенивая воды Азмета.

— Уж и не знаю, хватит ли ее у меня, — добавил Мортар.

Вот и конец моста. Странные улицы Нонлондона всего в нескольких шагах.

— Постойте минутку… — пробормотал Мортар. Из носа у него вдруг хлынула кровь.

— Что с вами? Вам плохо? — вскрикнула Диба.

— Так… так… еще немного… чуть подальше… хорошо… — бормотал Мортар, стиснув зубы и закатив глаза.

В скрипе вращающегося водяного колеса слышалась теперь какая-то угроза.

«Остановитесь! Хватит!» — хотела закричать Диба.

Ей показалось, что улицы на выходе с моста какие-то странные. Но тут Мортар вдруг резко выбросил вперед руку, словно приказывал ей уходить как можно скорее, и Диба, неловко споткнувшись, толкнула тачку вперед и съехала с моста…

И оказалась в своем дворе. Она стояла на асфальтовой дорожке напротив первой парадной ее дома; ее парадная была следующей.

Ну наконец-то она дома.

Сквозь облака в ночном небе ярко сияла луна. Где-то поблизости заорала чья-то кошка, но тут же умолкла, и снова настала полная тишина. Окна в доме были черны. Прямо от дорожки, на которой стояла Диба, вздымалась вверх огромная арка Бегающего моста. Она проходила прямо над двором, и другой ее конец терялся где-то в темноте. На мосту с поднятой рукой маячил силуэт Мортара.

Откуда-то послышался звон пустых бутылок. Диба отвернулась буквально на секунду, а когда снова посмотрела перед собой, никакого моста больше не было.

Долго стояла она, не двигаясь с места.

Потом наконец подошла к своей двери, достала ключ и отомкнула замок. Правой рукой в перчатке, сшитой из книжного листа, она отворила дверь квартиры и перешагнула через порог родного дома.

— Мама! Папа! — шепотом позвала она.

Она надеялась, что они еще не спят и ждут ее возвращения. И наверное, страшно переживают. Однако в гостиной было темно. Из спальни слышалось тихое посапывание: скорее всего, они спокойно спали.

Стараясь не шуметь, она вкатила тачку с Занной в свою спальню и осторожно переложила подругу на диван. Потом выкатила тачку на улицу и оставила ее на дорожке. Пускай стоит. Соседи увидят, и каждый будет считать, что она соседская. А может, эта тачка даже просочится обратно в Нонлондон.

Вдруг в спальне младшего брата загорелся свет. Раскрылась дверь, и вышел Хасс; он был в пижаме и отчаянно тер глаза. Увидев сестренку, Хасс несколько секунд глупо таращил на нее глаза. Потом они сами собой закрылись, и он поежился.