Отпетые плутовки - Татьяна Полякова

— Может, ты зря его выгнала?

— Ты не знаешь Багрова. Он так просто не уедет. И сюда явился для того, чтобы выяснить, где его денежки. Я ему показала: здесь, в моем сейфе. Значит, Багров не сегодня завтра непременно объявится…

— Ты думаешь? — спросила Юлька, а я в ответ кивнула, извлекла из сейфа “дипломат”, а потом села за компьютер сочинять письмо.

Юлька устроилась рядом, поглядывая на меня с грустью. Потом мы позвонили отцу.

— Папа, — сказала я. — Тут какие-то типы принесли “дипломат”, просили тебе передать. Типы очень вежливые, а “дипломат” тяжелый.

— Быстро все из ресторана! — крикнул отец. — Сейчас я подъеду…

Папа приехал через несколько минут и не один. “Дипломат” стоял в моем кабинете, а мы на улице, но очень скоро тоже переместились в кабинет. Деньги пересчитали, а папа стоял с отпечатанным на компьютере письмом в руках и диву давался. Письмо радовало лаконичностью:

"Уважаемый Павел Сергеевич. Просим извинить за досадную ошибку”.

— Да здесь денег почти вдвое больше, — озадачился отец.

— Должно быть, компенсация за моральный ущерб, — хохотнула Юлька. Папа, конечно, не мог знать, что к деньгам, которые у него увели совсем недавно, прибавились те, что Сашка свистнул в прошлом году.

— Чудеса, — хмыкнул отец, и они с Юлькой пошли к выходу, а я, взглянув на сейф, не удержалась и написала записку. Положила ее на полку, в пустом сейфе она выглядела сиротливо, потом со вздохом прикрыла дверцу и заперла ее. И пошла на улицу, где ждали меня отец и Юлька.

Вечером мы с подружкой смотрели телевизор, вдруг вошел папа и очень серьезно сказал мне:

— Маша, зайди в кабинет.

Мы с Юлькой испуганно переглянулись, я пошла за ним, а подружка за мной, подслушивать. Устроившись на диване, я спросила:

— Чего, папа?

— Давай-ка ты мне всё расскажешь, — вздохнув, проговорил он, устраиваясь рядом.

— Что? — не поняла я.

— Всё, — пожал он плечами. — Чувствую, у тебя от отца родного появилось много секретов, а я всегда считал, что мы друзья. Разве нет?

— Да брось ты, папа, — смутилась я. Отец поднялся, шагнул к столу.

— В “дипломате” на дне была записка. В ресторане, когда пересчитывали деньги, на нее не обратили внимания, потому что нижние пачки не вынимали. Хочешь взглянуть?

— Да… — пролепетала я, теряя уверенность. Папа протянул мне листок, и я прочитала: “Ты молодец, Машка”. А потом заревела, горько-горько, потому что выходило, что, когда Сашка отдавал деньги, он уже знал, что я его обманываю, и в ресторан пришел вовсе не для того, чтобы увеличить счет в свою пользу. А я его выгнала… Отец меня обнял, а я завопила:

— Папочка, я так его люблю, а он опять удрал.

Сашку искали неделю, но он точно сквозь землю провалился. Устроили засаду в ресторане: я искренне надеялась, что Багров здесь появится. Не такой Сашка человек, чтобы после поражения, даже самого сокрушительного, собравшись с силами, не нанести ответный удар.

Но прошла еще неделя, а Багров по-прежнему не появлялся. Я сидела на работе, таращилась в окно и думала о нем. Вошла Юлька и села рядом.

— Вернется, — сказала она тихо. — Вот увидишь.

— Нет, — покачала я головой. — Он и в прошлый раз не хотел возвращаться, и сейчас… Я дура, должна была ему сказать… — В этом месте я разревелась так, что произносить слова стало затруднительно. Юлька тоже заревела, и мы еще минут пятнадцать орошали друг друга слезами. Потом высморкались и выпили чаю.

— Машка, — не глядя на меня, сказала Юлька. — Мы с твоим отцом решили расписаться. Он собирался с тобой поговорить… Ты не против?

— О Господи, конечно, нет. Я рада, честно. — И мы опять обнялись, Юлька меня поцеловала, тут дверь открылась, и вошел папа.

— Чего это у вас вид такой? — поднял он брови. — То ли ревели, то ли смеялись до слез…

— Папа, — сказала я, поднимаясь ему навстречу. — Я так рада за тебя. Поздравляю… — Я обняла его и поцеловала, а он смущенно ответил:

— Как думаешь, не смешно на старости лет?

— Не смешно, — покачала я головой. — Это здорово, честно. Я очень рада за вас, и вообще вы молодцы.

— Я очень люблю тебя, — сказал отец. — И честно скажу, немного боялся, что ты… не поймешь, что ли…

Я выдала улыбку и сказала, стараясь выглядеть независимой:

— А тебе не кажется, что мне давно пора перестать быть папиной дочкой?

Сидеть и смотреть в окно вскоре сделалось совершенно невыносимым, и я уехала в Италию. Юлька было собралась со мной, но я ее отговорила: нянька мне не нужна, а ей надо быть рядом с мужем. Они с папой пришли меня проводить, и я долго смотрела им вслед, не скрою, с завистью. Хорошо им…

Подружка с папой очень настойчиво звали меня переехать к ним, но я отказалась: у них семья, и слава Богу… хотя у меня тоже семья: отец, Юлька, еще есть друзья, работа… и вообще, у меня есть все…

С такими мыслями в Италию лучше не ездить, это я поняла очень быстро. Исправно пялясь на великие творения прошлого, я тихонько зевала и ждала, когда отправлюсь домой, а вернувшись, в первый же день вышла на работу, должно быть, для того, чтобы снова смотреть в окно.

Вошел Максим, мы немного поговорили, и он сказал, кивнув на бумаги:

— Убери в сейф.

Сейф по-прежнему был пуст, только записка, оставленная мной для Сашки, радовала глаз. Я взяла ее, хотела швырнуть в корзину и тут выпучила глаза. Моим почерком было написано: “Сашка, я тебя люблю”, а внизу стояла приписка:

"Я тебя тоже люблю”. Я осела в кресло и вдруг завопила на весь ресторан:

— Ну, Багров!.. Я тебя убью, честное слово!

Он позвонил на следующий день. Сказал весело:

— Привет, Машка. Как отдохнула?

— Плохо.

— Что ж так? Италия страна неплохая.

— Неплохая, если б рядом был ты, а одной она мне не понравилась. Ничего там нет хорошего.

— Ну и правильно. Дома-то завсегда лучше… Я соскучился. Приходи на свидание, а?

— Приду. А куда надо идти?

— Да неподалеку от твоего дома. Кафе на Вяземского знаешь? Вот туда и приходи.

— Когда?

— Сейчас. Я тебя жду.

— Уже бегу, Сашенька, — обрадовалась я.

— Бежать не надо, — заявил он серьезно. — Я никуда не тороплюсь, готов ждать всю жизнь, если ты за полчаса доберешься.

Добралась я значительно быстрее. Стремительно вошла в кафе и с изумлением огляделась: кафе было почти пустым, трое молодых людей сидели в центре зала, да у окна, спиной ко мне, какой-то милиционер. Я слабо охнула и уже собралась реветь, тут милиционер оглянулся, а я слегка присела, потому что это был Багров.

Он лучезарно улыбнулся и поднялся навстречу, и я на негнущихся ногах направилась к нему.

— Что это? — кивнула я на форму, лишь только смогла вернуть себе дар речи.

— Как что? — удивился он. — Я ж тебе сколько раз говорил, что работаю в милиции.

— Перестань врать, — зашипела я. — Я все про тебя знаю. Зачем этот маскарад?

— Не маскарад вовсе, — обиделся Сашка, извлек из кармана удостоверение, и я выпучила глаза.

— Это подделка? Сашка поморщился:

— Ну что ты в самом деле?

— Как же тебя взяли? Ты же жулик из жуликов.

— Кто это сказал? — удивился он.

— Ничего и говорить не надо, без того знаю, — нахмурилась я и тут услышала:

— Привет, — повернула голову и увидела Юльку.

— Привет, — ответила я с улыбкой и спросила:

— Ты здесь какими судьбами?

Юлька растерянно посмотрела на меня, на Сашку, ткнула в него пальцем и сказала:

— Так ведь он звонил…

— Звонил, — кивнул Багров. — Садись…

Юлька села, а я нахмурилась.

— А чего это ты так вырядился? — додумалась спросить подружка.

— Дело есть, — тихо сказал Сашка, придвигаясь ближе к столу. Головы наши невольно сдвинулись ему навстречу. — Живет в вашем городе один дядя. Подпольный миллионер… — Сашка понизил голос до шепота, а мы навострили уши…

Через десять минут Сашка откинулся на стуле и посмотрел на нас с озорством.

— Как план? — спросил он весело.

— Блеск! — дружно выдохнули мы.

— Как видите, один не потяну. Есть вакансия на роль врача и медсестры. Что скажете?

Юлька посмотрела на меня с томлением и робко кашлянула.

— Отец нам голову оторвет, — покусав губу, заметила я.

— Да брось ты! — отмахнулась подружка. — Откуда он узнает?