Прогулки по допетровской Москве - Мария Беседина

Темно-красный цвет стен в сочетании с белокаменными украшениями придает Теремному дворцу очень «московский» и в то же время нарядный, праздничный вид. Всего в нем три этажа. Только что перечисленные зодчие выстроили два нижних из них, а третий, наиболее эффектный по дизайну, был возведен в 1637 г.

Как вы уже знаете, Теремной дворец был надстроен на двухэтажном каменном основании вместо находившихся там до этого Постельных хором. Теремной дворец строился как дополнение к уже существовавшему дворцу. Проектируя свое детище, Важен Огурцов и его «соавторы» нашли нестандартное для своего времени решение — они сделали Теремной дворец достаточно миниатюрным, возведя эту надстройку на некотором расстоянии от внешней стены старого дворца. Мы с вами, разумеется, не видим в такой подробности ничего необычного, подобная мера теперь, спустя почти 400 лет, кажется естественной и разумной. Но попробуйте представить себе психологию людей того времени: стремясь вписать в пространство, защищенное стенами цитадели, как можно больше «полезной площади», строители привыкли использовать буквально каждый квадратный сантиметр. Именно поэтому здания в допетровском Кремле едва не налезали друг на друга, а ширина оставленных кое-где проходов между ними была сведена к минимуму. Но для чего же зодчие пренебрегли этим требованием времени?

Теремной дворец был опоясан гульбищем — террасой (разобранной в XIX в.). Это для ее создания строители дворца пожертвовали утилитарной пользой. Терраса давала возможность обитателям дворца совершать прогулки на свежем воздухе, не покидая его стен. Ведь с момента своей постройки Теремной дворец служил жилыми покоями членов царской семьи, а таким знатным персонам не подобало покидать свою резиденцию без большой свиты, что, конечно, делало непринужденные прогулки несколько затруднительными. Верхний ярус дворца, так называемый «Верхний Теремок», представляющий собой отдельный домик, надстроенный на плоской крыше, тоже окружен своим собственным гульбищем. Его красно-белая клетчатая крыша и задорная башенка придают ему вид «пряничного домика».

В игрушечном на вид Верхнем Теремке всего одно помещение, использовавшееся как своего рода «игровой зал» для царских детей. Собственно, с этой целью и был выстроен Верхний Теремок заботами царя Михаила Федоровича Романова, бывшего, как видим, заботливым и любящим отцом. На стене монаршей игровой до сих пор сохраняется вырезанная в камне надпись, повествующая об истории создания Верхнего Теремка.

Пестро расписанный растительными орнаментами сводчатый потолок Теремка, в промежутках между окнами фестонами выходящий на верхнюю часть его стен, пересекают четырехугольные балки-распорки, призванные придать конструкции дополнительную прочность. Однако они так удачно дополняют линию сводов, так ярко раскрашены и сверкают позолотой, что их функциональное назначение забывается — балки кажутся просто оригинальной деталью дизайна. Мебели в Теремке нет — она не сохранилась, а новодел смотрелся бы здесь неуместно.

Остается добавить, что у Теремка было когда-то и другое название: «Каменный Чердак». А башенка? Ее называли «смотрильной», и она выполняла функции обзорной площадки.

А непосредственно под жилые покои была отведена расположенная на втором этаже Теремного дворца анфилада зал. Давайте же пройдем ее от начала до конца.

Как и в Святые сени, пройти в начало анфилады Теремного дворца можно из Владимирского зала Большого Кремлевского дворца. Более того, этот переход тоже представляет собой сохранившийся фрагмент старинного дворцового комплекса. Есть во Владимирском зале деревянная лестница, которая выводит на так называемую Верхоспасскую площадку. В древности она выглядела и называлась иначе — Передний каменный двор. В закрытое помещение этот «двор» превратился лишь в XIX в. От лестницы Верхоспасскую площадку отделяет вписанная в округлую арку удивительной красоты Золотая решетка — двустворчатая, с декоративным навершием. Ее ажурные кованые завитки густо позолочены, что и дало повод назвать решетку Золотой. Впрочем, никто никогда не обманывался относительно того, что эта решетка, выполненная в XVII в. во вкусе того времени (узор — переплетение арабесок и фигурок сказочных зверей), всего лишь позолоченная. Но вот какой металл послужил основой для этой великолепной отделки?

С Золотой решеткой связана любопытная легенда, еще одна из тех присущих московскому фольклору легенд, которые знают практически все и которые, тем не менее, не имеют под собой никакого основания. Легенда эта гласит, что решена выкована из монет, изъятых из обращения после так называемого Медного бунта.

Медным бунтом принято называть восстание, произошедшее в 1662 г., в царствование Алексея Михайловича Романова. Начавшись в Москве, восстание быстро распространилось по ряду других русских городов. После войн с Польшей и Швецией финансовое состояние страны несколько пошатнулось, и вот в 1654 г. «царь приказал, а бояре приговорили» чеканить вместо серебряных монет — медные с тем же номиналом. Напомню, что в то время обеспечения валюты драгоценными металлами не существовало — металл, из которого была изготовлена монета, и был выражением се стоимости. К подобному символическому выражению стоимости монет население было просто не готово, и медные деньги, которые выплачивались вместо серебряных, воспринимались как надувательство, подделка. К тому же некоторые бояре, сообразив, что введение новых денежных знаков открывает широкое поле для махинаций, принялись потихоньку чеканить монеты из меди, справедливо полагая, что в начавшейся неразберихе никто не станет внимательно разглядывать изображения на них. Ведь раньше, для того чтобы определить, подлинную монету предлагают к оплате или нет, на Руси проверяли не столько чеканку, сколько качество металла, из которого она была выполнена, — золота или серебра. Медная монета с «серебряным» номиналом казалась странной независимо от того, была ли она изготовлена государевым монетным двором или отчеканена на подворье боярина Хитрово или Милославского.

В результате Русь наводнило невероятное количество ничем не обеспеченных медных денег, и начавшаяся инфляция быстро достигла гигантских масштабов. Для тогдашней системы цен, при которой стоимость коровы или коня измерялась в нескольких рублях, стоимость овцы или свиньи — в гривенниках, а предметов повседневного обихода — в копейках, это было катастрофой. Народное отчаяние просто не могло не вылиться в единственно знакомую тогда форму протеста — бунт. Интересно, что началу Медного бунта предшествовал выпуск прокламаций — как говорили в те времена, «воровских листов», которые сначала ходили по рукам, а в ночь перед восстанием (с 24 на 25 июля) оказались расклеенными на стенах домов.

Дворы Милославского и Хитрово, которые народ считал основными виновниками инфляции, толпа взяла штурмом. Досталось также дьяку Башмакову, которого народная молва обвиняла в том, что он в качестве государственного чиновника прикрывает деятельность фальшивомонетчиков. Не ушел от расправы и «торговый гость» (купец) Шорин — ему вменялось в вину распространение фальшивых монет. Кроме собственно горожан, в бунте приняли участие жители посадов и крестьяне из расположенных вблизи от Москвы деревень, холопы (крепостная прислуга) проживавших в Москве бояр и даже иностранные наемные солдаты, не меньше коренного населения раздраженные тем, что жалованье им выплачивали медяками.

Пока часть восставших расправлялась с ненавистными фальшивомонетчиками, по направлению к находившейся в Коломенском царской пригородной резиденции шла толпа тех, кто стремился искоренить истинную причину инфляции — добиться от царя отмены выпуска медных монет вместо серебряных. На авторитет царской власти при этом, впрочем, верноподданные не покушались — они несли с собой челобитную, в которой покорнейше умоляли отменить медные деньги, а заодно — выдать на расправу ускользнувших от народного гнева бояр-фальшивомонетчиков. Однако, хотя Алексея Михайловича принято в книгах по истории называть «Тишайшим», в жесткости и решительности ему отказать было нельзя — восстание было подавлено, а уцелевшие зачинщики разысканы и казнены. Впрочем, урок из народного возмущения царь все же извлек — в 1663 г. медное «серебро» отменили. Так вот, с тех пор бытует устойчивая версия, что изъятая из обращения медь и пошла на изготовление Золотой решетки.

Романтическая, но неверная история! Золотая решетка на самом деле выкована не из мягкой меди, а из прочного железа.

Но вот мы с вами оставляем позади Золотую решетку, проходим Верхоспаоскую площадку — и попадаем во внутреннюю анфиладу помещений Теремного дворца, или, как принято называть эти покои, Терема. Их интерьер, словно сошедший с иллюстраций к сказкам Пушкина или Ершова, дошел до наших дней почти без изменений.