Сутемень - Олег Лемашов

Друид прикинул свои шансы: «Можно развернуться и убежать. Вряд ли она быстро бегает. Только вот куда бежать? Опять вниз, по спирали этой чёртовой тропы. И никаких гарантий, что через сто метров опять не наткнусь на неё или на что-то ещё пострашней».

Статуя стояла неподвижно и молча ждала, словно читая сомнения Друида на его лице. Трещинки разбежались зигзагами на каменных губах, растянувшихся в понимающей улыбке. В уголках полуобнажённого рта появились клыки.

«С другой стороны, можно попытать счастья, ответить на её вопрос. Если что, убежать всегда успею», — решил он.

— Если я отвечу на твой вопрос, ты отпустишь меня?

— Ты сможешь уйти. Более того, я щедро награжу тебя.

— Наградишь? Чем?

Но статуя не ответила, вновь замерла в ожидании.

— Хорошо, я согласен.

Статуя чуть наклонилась вперёд и произнесла:

— У тебя будет три попытки ответить правильно. Ты готов?

— Да.

— Я спрашиваю тебя, зачем ты сюда пришёл?

Алексей недоверчиво наклонил голову:

— Это твой вопрос? Три попытки… Зачем я пришел?

Каменная голова кивнула, улыбка стала ещё шире, и клыки обнажились в нетерпении.

Друид пожал плечами:

— Я хотел получить ответы… Искал подтверждение тому, во что верил всю жизнь. Хотел найти… увидеть доказательства существования древних богов, — Алексей облизнул пересохшие губы, ответ получался сбивчивым, и он понимал это.

Внезапно он осознал, что ответить на вопрос не так просто, волнуясь, он стал торопливо добавлять:

— Я хотел получить подтверждение… то есть, убедиться, что я не ошибался. Я долгие годы искал, прочитал массу книг, по истории, религии… Я не мог не искать ответы, это часть меня. Мне нужно знать, я не хочу жить в неведении.

Алексей понял, что нужно успокоиться, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.

— Я хотел убедиться, что мир вовсе не такой, каким он выглядит, что в нём есть место чуду. Да! Я верю в это. Но мне хотелось в этом убедиться воочию. Увидеть, стать свидетелем проявления божественного. И приобщиться к этой силе. Понять о себе, в чём заключается мой путь. Для чего я здесь? — Алексей осёкся, удивлённый внезапным откровением.

И осторожно, словно боясь спугнуть промелькнувшую мысль, он произнёс:

— Я здесь затем, чтобы как раз понять, зачем я здесь! То есть в этом мире. Для чего я появился на свет, с какой целью, в чём моё предназначение, куда ведёт мой путь? Вот мой ответ!

Глаза статуи прищурились, словно она всматривалась глубоко в душу Алексея. Клубящаяся в них тьма словно стала плотнее.

— Это неправильный ответ, — каменное изваяние сделало шаг вперёд и приблизилось к нему на расстояние всего два шага.

— Я спрашиваю тебя во второй раз, зачем ты здесь?

Алексей захотел отступить, ему совсем не хотелось, чтобы между ним и этим жутким существом сокращалось расстояние. Но внезапно обнаружил, что не может сделать и шага. Ноги стали неподъёмные, словно их залили в бетон. Посмотрев вниз, он увидел, что его ноги покрывает серый налёт каменной пыли. Он не сразу понял, что это. Глаза фиксировали то, во что разум отказывался верить. Это не пыль покрывала его ноги, они полностью окаменели. Он их почти не чувствовал, только холод камня, который перекликался с ледяным ужасом, заливавшим его изнутри.

Паника гримасой сковала лицо Алексея, мысли дикими скакунами метались в голове: «Ни убежать, ни скрыться, это конец! Что же делать?! Что-то же можно сделать?»

Он попытался развернуться, дёрнуться в сторону или хотя бы упасть, но тщетно, ноги больше не слушались его. Они превратились в незыблемый постамент, пьедестал для ещё живой плоти.

Статуя стояла неподвижно, ожидая, когда закончатся его метания. Для неё не существовало ни времени, ни пространства, она никуда не торопилась и не торопила с ответом Алексея. Она терпеливо ждала.

«Ответ неправильный… Что же она хочет услышать? Зачем я здесь? Почему я здесь? Для чего я здесь? Она хочет узнать правильный ответ. То есть истинный. Так действительно, зачем я здесь? Положа руку на сердце?»

Алексей оставил попытки вырваться из каменной ловушки, закрыл глаза: «Я здесь потому, что я трус. Я боюсь этой жизни, что ждёт меня каждый день за дверью квартиры. Я боюсь оставаться в этой квартире потому, что там пусто и никого нет. После того, как Оля ушла от меня и забрала дочь, я окончательно понял, что ничего в этой жизни не могу. Ни купить крутую тачку, ни свозить семью на отдых за границу. Даже удержать свою женщину, в конце концов. Добиться уважения своего ребенка.

Я боюсь, что однажды увижу, как дочь смотрит на меня с презрением и сожалением — как её мать, словно видит перед собой что-то жалкое. Она смотрит, но как бы наполовину, не особо-то и видит меня, потому что её мысли заняты чем-то другим, более достойным её внимания. Я боюсь драться. Чтобы справиться с этим страхом, я всю жизнь занимался в различных боевых секциях, я оброс мышцами и стал стремительным… но бояться меньше не стал.

Я боюсь начальства и потому ругаюсь с ним и постоянно иду на конфликт и увольняюсь, громко хлопая дверью, кочуя с одного места на другое. Но, опять же, меньше бояться не стал. Я всю жизнь боюсь, что я не такой, как все, не успешный, не умный, не смелый. И ничего поделать с этим не могу. Поэтому я стал ездить с Женей по всем этим местам силы и, в конце концов, оказался здесь. Потому, что я по-другому не знаю, как бороться со своим страхом, кроме как идти напролом, ему навстречу. Поэтому я и оказался здесь, где действительно очень страшно. Все эти древние легенды и жуткие рассказы очевидцев для меня были как манок, зовущий встретиться лицом к лицу с настоящим страхом и победить его. Мне надоело бояться. Да, это так».

Алексей открыл глаза и сказал:

— Я здесь потому, что во мне живёт страх, и я хочу победить его.

Статуя кивнула, словно одобряя именно такой ответ. Улыбка стала ещё шире, принимая уже совсем неестественный оскал.

— Это неправильный ответ, — с этими словами статуя снова сделала шаг вперёд. Теперь они стояли друг напротив друга, очень близко. Настолько близко, что Алексей мог разглядеть клубящуюся тьму в пустых глазницах древнего изваяния. Она была неоднородна, в её глубине то и дело вспыхивали молнии, на короткие мгновения освещая завихрения черноты.

Звякнула сталь о камень. Алексей посмотрел вниз, из окаменевших пальцев выпал его нож. Теперь он окаменел по плечи.

«Всё, конец! Этой чёртовой штуке всё равно что я отвечу,