Час ассасина - Михаил Ежов

— Хорошо, тогда третий вопрос: зачем вам понадобилось создавать в городе нежить, да ещё заставлять её поклоняться вам? С каких пор аль-гулям нужны жертвы? У вас что, мания величия развилась?

Повисла пауза, а затем Дымин вдруг расхохотался и принялся театрально хлопать в ладоши.

— Мои комплименты, господин барон! — проговорил он, отсмеявшись. — Вы действительно умны. Пожалуй, напрасно я над вами потешался. Не знаю, как вы узнали и почему связали со мной, но… Проклятье, может, вы вообще всё уже разгадали⁈ Ну-ка, удивите меня!

— А вы подтвердите или опровергните мою версию, если услышите её?

— Да! Обещаю! Вы по-настоящему меня удивили. Думаю, это заслуживает награды.

— Что ж… Думаю, ваша представительская миссия — всего лишь прикрытие. На самом деле, вы собираетесь стать двойником Его Величества и, устранив настоящего императора, занять его место. Не знаю, в курсе ли этого плана Валерий Голицын. Скорее всего, нет. Во всяком случае, не представляю, какая ему выгода от того, что на трон сядет аль-гуль. А жертвы, которые приносит нежить… Даже не знаю… Может, это нужно для превращения? Тут вам, наверное, придётся меня просветить.

Пока я говорил, Дымин мрачнел всё больше. Так что, когда я закончил, его хмурая физиономия уже не выражала ни весёлого удивления, ни насмешки. И это было для меня лучшим подтверждением того, что я оказался прав!

— Вижу, вы очень довольны собой, господин барон, — глухо и медленно проговорил Дымин. — Не знаю, как вам удалось, но поздравляю: ваши выводы верны. Можете собой гордиться. Да, ритуал нужен для долгосрочной трансформации. Одно дело просто принять вид человека, и другое — изменить своё тело, придав ему полное сходство с кем-то. И его ещё предстоит закончить. Рассказывать о нём я не буду: он слишком сложен, да и ни к чему вам знать подробности. Валерий Голицын ничего не знает — он просто пешка в моей игре. Как и другие сановники. Признаться, не ожидал, что вы окажетесь настолько сообразительны. Беру назад свои слова о мальчике, играющем в детектива. К сожалению для вас, господин барон, торжествовать вам недолго. Вы стали слишком опасны. Я не могу оставить вас в живых.

С этими словами, не дожидаясь от меня ответной реплики, Дымин сложил пальцы на обеих руках в замысловатые символы, его рыжие волосы взметнулись, словно их подхватил внезапно налетевший ураган, побелели и вспыхнули бледным сиянием. Сквозь прекрасные черты проступил истинный облик аль-гуля — монстра с тёмной чешуйчатой кожей, полной острых зубов пастью и горящими глазами! Я понял, что Алим-Д’аахан имел в виду, объясняя разницу между полной трансформацией тела и маскировочной магией.

Внутри клетки возникли белые светящиеся линии. Они переплетались и мелькали, словно ленты, которыми пользуются гимнастки. Воздух завибрировал и затрещал, словно от статического электричества, а затем аль-гуль взмахнул руками, и белые линии пронзили прутья решётки! Они прошли сквозь металл легко, словно никакой преграды на их пути не существовало вовсе!

Пока мой палец нажимал тревожную кнопку, вызывая из приёмной Падших, я активировал Бера и сразу выставил защитную технику.

Аль-гуль издал короткий смешок.

— Не поможет, барон! Сегодня ты умрёшь!

Глава 38

Белые полосы света метнулись ко мне, встретились с мерцающим зелёным и алым медведем, разрубили его на множество частей и метнулись ко мне. Они казались совершенно неумолимыми и должны были через мгновение сделать то же самое и со мной. Несмотря на то, что я вкачал в защиту целую тонну Живы, техника аль-гуля оказалась несоизмеримо сильнее! Доля секунды — и неминуемая смерть! Даже с помощью ускорения я успел только слегка отклониться, но этого был явно недостаточно.

И вдруг время замедлилось. Всё происходящее словно переключилось в режим предельно медленного слоу-мо.

Я увидел, как в моём сознании появляется чёрная трещина. Она росла и ширилась, а из неё сочилось густое, кроваво-красное сияние. Я почувствовал, что демон запрашивает разрешение. Не было никакого ясное понимания, на что — только интенция, охватившая меня целиком. Выбора не было, и я дал его. Всё происходило на уровне подсознания. Никаких конкретных мыслей — просто желание выжить любой ценой. Фактически — я выпустил демона, дав ему карт-бланш.

Тотчас меня затопило красным. Тьма развеялась, озарившись интенсивно пульсирующим светом.

Вокруг меня возник образ алого демона в причудливых доспехах с длинными, острыми шипами. Абсолютно белые волосы развевались ветром иного мира, глаза полыхали, слегка изогнутый меч с богато отделанным эфесом напоминал восточную саблю, окутанную багровым огнём. Мощную фигуру окружали парящие искры и хлопья сажи. Воздух наполнился едким запахом серы и пряностей — странная, будоражащая смесь.

Воин взмахнул клинком и легко разрубил белые ленты! Они осыпались на пол, тая в падении. Сикигами, как я мысленно обозвал его, шагнул вперёд, занося оружие.

Алим-Д’аахан попятился, глядя на него со смесью удивления и ужаса. От этого я испытал мстительное удовлетворение. Но моё торжество мигом сменилось испугом: вдруг красный рыцарь убьёт аль-гуля⁈ Тогда все мои усилия по его поимке пойдут прахом! Усилием воли я включился в процесс и ощутил, что контролирую технику. Это чувство вызвало облегчение. Приказав воину остановиться, я тут же обрёл реальное время.

В кабинет ворвались Падшие. При виде красного демона они на миг опешили, но тут же взяли себя в руки и бросились на Алим-Д’аахана. На руках аль-гуля вспыхнули белые огни. Ещё немного — и его техника порубит моих лучших девочек в капусту! Меня охватила паника. Я ни в коем случае не хотел терять их — особенно Есению.

— Стойте! — гаркнул я. — Назад! Уходите отсюда!

Девушки замерли в недоумении. В доспехах и с агрками в руках они выглядели сногсшибательно, но едва ли наш противник был способен оценить красоту готовых к смертельному бою амазонок.

— Бегите! — крикнул я, приходя в ярость от того, что они медлят, рискуя своими жизнями.

Алим-Д’аахан скастовал тонкие светящиеся росчерки. Девушки попятились к двери, не сводя с него глаз. Проклятье, как же медленно они отступали! Падшие не привыкли к бегству. Это противоречило их сущности, и вот теперь я мог потерять их всех! Даже атака сикигами почти наверняка не спасла бы их — был шанс лишь задержать удар аль-гуля.

И я велел рыцарю напасть. Отчаянно надеясь, что он не убьёт Алим-Д’аахана.

Воин сделал шаг, огненный клинок описал стремительную дугу, устремляясь к аль-гулю. К счастью, тот оказался так же быстр. Белые линии слоились в подобие паутины. Меч врезался к неё и застрял. Рыцарь навалился, давя на световой щит противника, но техника Алим-Д’аахана была очень мощной и постепенно резала клинок. Стало ясно, что ещё немного — и сикигами лишится оружия, а затем паутина возьмётся на его доспехи.

Я швырнул в аль-гуля красную сеть. Коснувшись техники Алим-Д’аахана, она зашипела и стала таять. Чёрт, да откуда у этого урода столько энергии⁈

— Господин барон, что нам делать⁈ — крикнула Марта.

Падшие до сих пор не покинули комнату и стояли на пороге, разрываясь между моим приказом и пониманием того, что, исполнив его, оставят меня один на один с могучим и явно побеждающим противником.

Я прикинул дальнейшее развитие событий. Бросать девушек в бой бессмысленно: Алим-Д’аахан просто порежет их на куски. Он явно способен и удерживать защиту, и атаковать. Красный рыцарь скоро сдуется. От его меча уже почти ничего не осталось. Мои прочие техники не способны пробить белую паутину. Им тупо не хватает энергии. И сколько бы я ни вкачал в них Живы, максимум — защита аль-гуля будет ослаблена. Но и мой запас при этом истощится. Достигну ли я таким образом паритета? Точно нет, потому что у противника явно больший запас.

Получается, только что обретённая перед лицом смерти техника Дара магии крови всего лишь отсрочила неизбежное. Но вариант, где я умираю, совершенно неприемлем. Значит, придётся прибегнуть к крайнему средству. Чертовски жаль и обидно, но иного выхода нет. Алим-Д’аахана нужно выбросить из этого мира в неизвестность. Только так я сохраню и свою жизнь, и жизни Падших. И действовать надо немедленно, ибо счёт уже идёт на секунды.

Едва я это подумал, меч