Арктические тени Третьего рейха - Сергей Ковалев

1. Район вокруг Осло–фиорда.

2. Узкая прибрежная полоса в Южной Норвегии от Лангесунна до Ставангера

3. Берген и его окрестности.

4. Район Тронхейма.

5. Нарвик.

6. Тромсе и… провинция Финмарк…

Захват последней не представлял для Германии серьезного военного интереса, но зато она позволяла гитлеровской военной промышленности удовлетворять многие экономические интересы. Здесь, несомненно, были задействованы немецкие горные стрелки. А далее, повторюсь, до подробного исследования захоронения на берегу реки Паз, можно лишь предположить, как развивались события.

Итак, 1 марта 1940 года Финляндия обратилась к Англии и Франции с просьбой объявить условия, на которых оба государства могли бы оказать финнам вооруженную помощь. В Хельсинки сделали все возможное, чтобы копия этого документа обязательно попала в Москву. А, возможно, и в Берлин. В обстановке, когда Красная армия в принципе уже добилась победы, а дальнейшее продолжение военных действий грозило их распространением на всю Скандинавию, советское правительство выразило согласие на прекращение вооруженного конфликта. Мирные переговоры начались 10 марта 1940 года.

В то же время Великобритания и Франция, получив обращение финнов, откликнулись на нее и направили в Осло и в Стокгольм ноты с требованием согласия на использование норвежских и шведских баз, а также на пропуск через эти страны союзного экспедиционного корпуса. Данная информация уж точно попала в Берлин. Вот здесь‑то и мог сработать истинно немецкий прагматизм.

Как уже было рассказано выше, несколько групп германского спецназа к началу марта уже были готовы к проникновению в 6 спланированных районов Норвегии. В свете того, что угроза высадки англо–французского десанта стала совершенно реальной, вероятно, с помощью планеров они были высажены в районы ожидания, а затем по условному сигналу начали выдвижение. Из всех назначенных районов только в провинции Финмарк еще продолжались боевые действия. В иных районах, даже если группа немецких военнослужащих и сталкивалась с норвежскими подразделениями, то, скорее всего, немцы не открывали огня и были пленены. А вот на реке Паз — здесь все получилось иначе. Кто первым открыл огонь: немецкий спецназ, советские стрелки или финские егеря, вряд ли мы установим. Но результат оказался не в пользу немцев — и 32 германских солдата остались навсегда на западном берегу реки Паз.

И еще одна, но очень «шаткая» версия, — добровольцы из «Бранденбурга». Настоящие диверсанты, хоть немецкие, хоть советские или иные, никогда не оставляют за собой следов, способных рассказать непрофессионалу о своем участии в диверсии. Более того, указать, что, например, случайное разрушение какого‑либо сооружения или несчастный случай с тем или иным известным официальным лицом — это диверсия или заказное убийство. И уж тем более крайне редко оставляют после своей смерти письменные подтверждения.

За годы советско–финской войны добровольцами в финскую армию вступили граждане 26 стран. Общее количество волонтеров достигло численности полноценной отмобилизованной дивизии — до 14 тысяч человек. Правда, 70% из них не были знакомы с военной службой и просто пошли воевать с большевиками, о чем они заявляли прямо по приезду. Поэтому перед отправкой добровольцев на передовую приходилось направлять их для подготовки в учебный центр Кеми–Торнио. Неудивительно, что большинство из добровольцев приняли участие в боях лишь в последние две военные недели. А 2 тысячи англичан и 1 тысяча эстонцев вообще не попали на фронт.

Официальной информации о появлении в границах воюющей с СССР Финляндии германских добровольцев нет. Зато известно, что после заявления регента Венгрии адмирала Миклоша Хорти о готовности отправить на советско–финляндский фронт почти 20–тысячный корпус более 400 добровольцев, не дожидаясь государственного решения, приехали в Финляндию самостоятельно. Могли ли венгры или мадьяры, находящиеся на германской службе, приехать сюда по венгерским паспортам? Вполне— могли!

Другой группой добровольцев могли стать немецкие «туристы» или «торговые представители», о которых после вторжения вермахта в Норвегию и Данию неоднократно писала западная пресса, и в первую очередь английские и норвежские газеты. Конечно, эти статьи можно было объяснить желанием политического и высшего военного руководства Великобритании хотя бы подобным образом оправдать легкость, с которой Гитлеру удалось захватить Данию и Норвегию. И тем самым даже превзойти кайзера Вильгельма II в стремлении получить для Германии прямой выход к арктическим морям А может, именно здесь есть доля правды?

Известно, что в октябре 1939 года при оперативном управлении Абвер–II (организация диверсий, шпионажа, психологической войны и создание так называемых «пятых колонн» за границами рейха. — Авт.) была сформирована особая «учебно–строительная рота», На ее значение для нацистской Германии указывает уже то, что через несколько недель эта рота была развернута в «800–й учебно–строительный батальон», который, в свою очередь, уже в 1940 году был развернут в отдельный полк особого назначения «Бранденбург-800». Его задачи, структура и личный состав прямо указывали на агрессивность намерений создателей.

Первый батальон полка особого назначения, предназначенный для проведения террористических и диверсионных действий на Востоке, дислоцировался непосредственно в Бранденбурге. Он был сформирован из прибалтийских немцев и фольксдойче — выходцев из Восточной Европы, которые владели славянскими и прибалтийскими языками. Второй батальон предназначался для проведения акций на западе, и в первую очередь — против Британских островов. Этот батальон был расквартирован в Рейнской области — в городке Дюрен. Соответственно, многие его офицеры и часть солдат уверенно владели английским языком. Третий батальон стоял в городке Унтер–Вальтерсдорфе (под Веной) и предназначался для действий на юго–востоке Европы. Большинство его солдат и офицеров были немцами, мадьярами или выходцами из балканских стран. Кроме полка «Бранденбург-800» в распоряжении Абвера–II состояли: полки особого назначения «Курфюрст» («Князь»), «Бергман» («Горец») и «Роланд», 287–й и 288–й отдельные батальоны особого назначения и батальон «Нахтигаль» («Соловей»). Они состояли из уроженцев Австрии, Прибалтики, Кавказа, Средней Азии и Украины.

Особыми звеньями абвера за рубежом стали филиалы так называемой «Кригсорганизацьон» («КО», «Военная организация»), которые были организованы в различных странах–союзницах Германии. Ими руководили немецкие военные атташе. Был КО и в Финляндии, им руководил кадровый сотрудник абвера фрегаттен-капитан Александр Целлариус. Таким образом, теоретически на берегах реки Паз вполне могли оказаться как «бранденбуржцы» любого из батальонов, так и личный состав иных частей и подразделений особого назначения, направленные сюда с пока еще не установленной целью.

В боевых условиях, когда и финским и советским солдатам порой было просто некогда разбираться, с кем произошла внезапная встреча в лапландской тундре, допустим, случайно оброненная фраза на славянском или английском языке могла стать спасительной для незваных «гостей». А могла — и подписать им смертный приговор. Ведь встречный бой всегда скоротечен, и чаще всего его выигрывает тот, кто первым обнаружит и атакует противника. Вы спросите: «А при чем здесь диверсанты из «Бранденбурга-800»?»

Дело в том, что 2 декабря 1939 года, быстро заняв порт Петсамо, советские полки 52–й стрелковой дивизии (СД) под командованием комбрига Н. Никишина начали активное продвижение в юго–западном направлении к… железнорудному бассейну Колосйоки. В усиление батальонов Никишина из состава 104–й горнострелковой дивизии (командир комбриг В. Щербаков) был сформирован отряд лыжников под командованием капитана Знаменского, который вместе с 52–й СД совершил рейд вглубь финской территории — до городка Наутси.

В связи с тем, что основная часть финской армии была сосредоточена на Карельском перешейке, в Заполярье находились всего лишь 2 роты Корпуса охраны границы и местный отряд Корпуса охраны (шюцкора) с приданной им артиллерийской батареей. Уже во время боевых действий эти подразделения, усиленные 2 батальонами пехоты и саамским батальоном местной обороны, были сведены в Отдельную группу «Лапландия» под командованием генерал–майора К. Валлениуса. Понимая, что финская 4–батальонная группа вряд ли выстоит в бою с 3 советскими стрелковыми дивизиями полного состава, усиленными танковой бригадой, Валлениус избрал наиболее разумную в тех условиях тактику «лыжных боев». Следуя ей, финские лыжники стремительно атаковали растянувшиеся почти на 20 километров подразделения 52–й дивизии с флагов и с тыла, устраивали многочисленные засады на пути их продвижения.