История Катаклизма. Книга первая. В Зин-Азшари. - Кассандра Дженкинс

 Даже здешние горные бараны с густой шерстью и завитыми рогами не поднимались так высоко, как он. Редкая птица пролетала над ним, и казалось, до нее можно было дотянуться рукой. Впрочем, ее полету он вряд ли завидовал…

 Невероятно выносливый, он шел, не смыкая глаз, вторые сутки. С его губ не сходила пренебрежительная ухмылка, ведь он считал, что обгоняет Время, перепрыгивает Настоящее, желая изменить Будущее. Когда этот юноша говорил Гвинэн, что знает, какие несчастья ждут Азерот, он не врал. Но он не собирался раскрывать влиятельным лицам известные ему тайны, а судьба Азерота и населявших его существ мало его волновала. Все они, занятые своими ежедневными потребностями, страстями, желаниями, копошились где-то внизу этих гор, по которым он бежал, не озираясь, спускался в один прыжок с отвесных каменных стен. Разве достойны они его беспокойства?

 Ослепленный знанием о предначертанном, всем сердцем влюбленный в того, кого никогда не знал, уверенный в своей силе, он улыбался ветру и подмигивал сменявшим друг друга луне и солнцу. Он шел прямиком к горной крепости в Сумеречном Нагорье, и выбрал он самый простой путь — прямо по горным вершинам.

 Существа разных рас в одинаковых фиолетовых робах сновали повсюду. Юноша и представить не мог, что проникнуть в самое сердце Сумеречного Молота будет настолько просто. Осмелев и не ожидая нападения стражи, он шагнул вглубь крепости. Мало кто знал о ее существовании, и потому охрана была незначительна. Узкая тропа виляла среди высоких горных хребтов, и вряд ли случайный путник смог бы добраться до нее, чтобы рассекретить. И уж тем более никто не подозревал, что кому-то по силам спрыгнуть с отвесных уступов, не сломав при этом шеи.

 Даже то, что он не был одет в фиолетовую робу до пят, никого не смущало. Выделяясь среди толпы черными штанами и местами разорванной рубахой грубой вязки, юноша спокойно гулял среди гудящей деятельностью крепости. Через полчаса праздных шатаний самодовольная улыбка сползла с его лица, сменившись растерянностью. Он вышел в очередной зал с высоким потолком, в середине которого высились деревянные сколоченные ящики. Два потока выносливых и молчаливых юношей разносили ящики в два разных коридора. Из сваленных в одну кучу ящиков, одни выбирали ящики с нарисованными на боку красным символом Орды, другие – с синей меткой Альянса.

 Он пристроился к конвейеру Орды, но вовремя заметил, что там работали только тролли, орки и кровавые эльфы, потому прошептав: «Я же человек», схватил ящик с меткой Альянса и пошел вместе со вторым потоком.

 — Что разгружаем? — обратился он к потному, красному дворфу, кряхтевшему под тяжестью ящика.

 Тот посмотрел на него как на сумасшедшего, и юноша заметил, что другим, в отличие от него, ящики пушинками не казались. Юноша передумал брать сразу по два ящика в каждую руку, сбавил пыл и тоже стал изображать утомленность грузом.

 Ящики складывались в темной комнате с железным полом. Когда комната заполнялась, пол вместе с грузом медленно опускался вниз. А работа продолжалась, ящиков было очень много. Через час юноше надоела эта монотонная работа, усталости он не чувствовал, но и смысла не видел. Улучив момент, когда комната в очередной раз наполнилась ящиками, он скрылся между ними и вместе с железной платформой спустился ниже.

 Ничем интересным на нижнем уровне тоже не занимались. Такие же потные и красные от натуги представители Альянса разбирали ящики с платформы и грузили их на повозки. Заполненные повозки то и дело отъезжали, на их место становились другие, и дело не кончалось.

 Сверкнув потемневшими от злости глазами, юноша готов был зарычать, но тяжелая ладонь опустилась ему на плечо. Он развернулся.

 Высокая фигура была в таком же фиолетовом балахоне, как у любого, кто обитал в этой горной крепости, только с изящными расшитыми золотыми нитями краями. Лицо скрывала непроницаемая черная маска.

 — Что ты здесь делаешь? — спросила его фигура.

 Не растерявшись, юноша изящно поклонился и, не поднимая глаз, сказал:

 — Служу Культу Сумеречного молота, господин.

 Юноша этого не видел, но лицо, скрытое под маской, беззвучно смеялось.

 Неизвестный в маске занимал высокий пост в рядах Культа, и юношу это не могло не радовать, что при первой же возможности, он попал к влиятельному человеку. И этот человек, никогда не снимавший маски и плаща, очень быстро приблизил юношу к себе, поручая мелкие дела. Каждый вечер он вызывал к себе юношу и подолгу разговаривал с ним.

 — Что есть Культ? — спрашивал он его.

 — Сумеречный Культ есть Вершина мироздания и существования в нем. Ничто не вечно, кроме смерти. Смерть приносит очищение от мирского. Отказаться от страха перед лицом смерти – первая обязанность каждого, кто примкнет к Культу, — говорил заученные наизусть трактаты юноша.

 — Готов ли ты пройти очищение?

 — Да.

 — Я не верю тебе, — отвечала маска. — Ты еще слишком занят мирским, слишком вовлечен в эту жизнь. Еще что-то держит тебя за это бренное существование. И если это продлится слишком долго, я откажусь от тебя и не приму тебя в свои ученики. Отрекись от мелочей, которые, как тебе кажется, ценны для тебя и несут смысл.

 — Что есть Культ? — вновь спрашивала его маска через несколько дней.

 — Культ есть Вершина мироздания. Культ – это Истина, а Истина – это смерть. Только смерть правдива, только смерть очищает.

 Маска долго хранила молчание, но потом тяжело сказала:

 — И все же ты не готов еще. Твои речи стали красноречивыми, но не этим ты должен убедить меня. Ты смотришь на Культ с высока, ты смеешься над всеми нами, верными последователями конца света.

 И днем юноша, теперь облаченный в такой же фиолетовый, бесформенный балахон, бегал по поручениям маски, как и десятки других, читал ночами трактаты Культа и с каждым днем, каждой вечерней беседой забывал истинную цель прибытия в каменную крепость, ради которой когда-то перепрыгивал через горы. Его мысли перевернулись с ног на голову. Загадочная маска взяла его на живца, на молодость и горячность, доказывая, что он не способен и не готов, поджигая его любопытство и желание выслужиться. И он с головой кинулся в этот омут, с оговоркой для самого себя: «Я ничего не забыл. Я знаю свое предназначение, просто это так интересно – доказать этому человеку, что я истинный последователь Культа. Возможно, это откроет мне новые пути в моем жизненном предначертании. И потом, я всегда успею сделать то, что предначертано мне судьбой. И если эта судьба подвернула мне этого господина в маске, значит, так и должно быть. Значит, я должен делать то, о чем он просит меня».