Дым - Милана Грозовая

В руке он терзал телефон, то крепко сжимая его, то переворачивая с боку на бок, но это единственное, что выдавало в нем тревогу. В остальном весь он будто был из камня: расправил широкие плечи, глядел уверенно и свысока, с каплей ненависти и щепоткой иронии. Так он смотрел на всех, кого считал своими врагами. Как истинный бес, готовый кинуться и убить с улыбкой на устах.

– А теперь скажи своим волкодавам пусть открывают.

– Бесенок, – выдохнула Элин. Она прекрасно знала этот грозный тон. Шутки кончились. – Зачем ты пришел?

– За Джоан.

– Ты не можешь просто взять и увести ее.

– Она моя.

– Она не вещь, Кевин.

– Не вещь. Она прекрасная женщина и она моя.

– Кевин.

– Я хочу с ней поговорить. И если она сама скажет мне уйти – я уйду. Мне плевать и на тебя, и на твоего Эдварда, но Джоан я никому не позволю обижать.

Элин с горькой надеждой на понимание произнесла:

– Джо сказала я предала ее.

– А это так?

Воспоминания вернулись с прежней болью, и Элин быстро сморгнула горькие слезы:

– В тот день я пыталась спасти Марту, поверь… Но до сих пор не знаю, могла ли я бежать быстрее, – сержант сжала свои ладони в кулаки. – Марта была прекрасной женщиной, была настоящей матерью. Она отдала жизнь за свое дитя. А я… А я отдала бы жизнь за Эдварда, – сержант искала прощения в серых туманных глазах. – Эгоистично, лицемерно, но это правда. – Элин заплакала, поняв, что Кевин ее откровения не принял. – Я всю жизнь поступала неправильно. Делала всё, лишь бы Эдвард был счастлив, совершенно забывая о себе и о Джо, предавая Марту. Но я всегда была там лишней… Он так и не полюбил меня.

Кевин выслушал ее внимательно, однако вновь раздраженно прорычал:

– Впусти.

Элин смиренно кивнула и отошла от ворот:

– Откройте, – рявкнула на охранника в будке, и тот нажал на рычаг.

Ворота открылись, и Кевин решительно вошел на территорию особняка. Однако на мгновение задержался рядом с тихо плачущей женщиной и вздохнул:

– Мне казалось, что только я не могу вырваться из прошлого, но нет. Я такой не один. – И уверенным шагом направился в особняк.

Не успел он войти в дом, как услышал громкие крики Арлина старшего:

«Я сказал ты поедешь! Это не обсуждается!»

«А ты заставь!» – гордо произнесла Джоан.

«Ты растеряла остатки разума из-за своей влюбленности, Джо! Думаешь ты нужна этому мужлану? Он через день забудет о тебе! Да он поди уже сейчас с другой развлекается!»

«Бред! Кевин никогда так не поступит! Не смей говорить гадости о человеке, которого совершенно не знаешь!» – нарастала ее злость.

«И ты его не знаешь! Мало провести с ним пару недель! Через месяц ты разочаруешься в нем! Не веди себя как ребёнок!»

«Это ты относишься ко мне, словно я дитя, но я давно выросла! Я повзрослела еще тогда, шестнадцать лет назад!» – и это был крик души, полный горечи и обиды.

Арлин притих, а вот Джоан начала бушевать:

«Я знала, как тебе было плохо и молчала обо всем! Я ни разу ни обвинила тебя ни в чем, а ведь ты уже через месяц после похорон предпочел маме Элин! Я не сказала ни слова, когда ты хотел отправить меня с глаз долой в интернат! Ни сказала ничего о том, что видеть не могу этот шрам на лице Элин, потому что понимала, как тебе тяжело, понимала, что ты нуждаешься в ней! А ты!? Тебе нужно было понять меня всего лишь раз! Принять мое единственное решение! Но ты на это не способен! – до хрипоты в голосе кричала Джоан. – Я всегда была благодарна небу за то, что ты остался жив! Но сейчас, я предпочла, чтобы рядом со мной была мама! Она бы поняла какой Кевин замечательный человек и прекрасный мужчина», – уже тихо произнесла девушка эти слова.

А Кевин стоял у закрытой двери спальни, словно у последнего рубежа, и слушал ее слова. Сердце переставало колотиться, как бешеное, вулкан внутри успокаивался, а на душе становилось несказанно легко, будто многовековая тяжесть, наконец, покинула его.

Однако вместо них по телу расползался гнев на Эдварда, на Элин и на все то, что эти двое заставили пережить Джоан.

– Моя девочка, – грустно улыбнулся он и толкнул рукой дверь. – Привет.

Арлин старший стоял к нему спиной, на миг он ошалело замер, а затем медленно обернулся. Зато Джоан увидела вошедшего сразу, и вздох облегчения сорвался с ее губ. Она улыбнулась сквозь слезы и пошла к Кевину.

– Ты куда собралась? – отец ухватил ее за запястье и погрозил пальцем. – Мы еще ничего не решили!

– Папа, хватит! – резко она дернула руку, но тот лишь еще крепче сжал ее.

Джоан напугано взглянула на Кевина, а он уже «оголял клыки».

Эдвард кожей почувствовал, как атмосфера в комнате изменилась. Серые глаза наполнились яростью, и через них на Арлина глядел дикий зверь, ожидающий команды «рвать».

– Отпусти ее.

Эдвард неохотно убрал руку, и Джоан тут же оказалась в объятиях Кевина.

Арлин злобно скривился, глядя на них:

– Элин!

Сержант показалась в спальне и виновато посмотрела на него:

– Что?

– Я, кажется, тебе прямо объяснил, что будет, если ты позволишь себе вольность.

– Так точно, – холодно произнесла Элин и гордо распрямилась.  – Я немедленно соберу свои вещи. Но, хочу, чтоб вы знали – я впервые не жалею о своем решении, мистер Арлин.

Его будто оглушило. Эдвард попытался что-то сказать, но кроме несвязных звуков ничего не произнес, и, недовольно фыркнул, прекратив свои терзания.

– Да вы все с ума посходили! – наконец, выдал он и быстрым шагом вышел из комнаты, пройдя мимо Элин, будто ее там и не было.

А женщина проводила его опустошенным взглядом и обратилась к Кевину:

– Он может вызвать полицию.

– Да, – Кев поцеловал Джоан в губы, улыбнулся ей и пошел следом за Эдвардом.

– Что же теперь будет? – тревожно взглянула девушка на Элин, а та грустно улыбнулась.

– Теперь, милая, все будет хорошо.

Кевин догнал Эдварда уже у выхода. Одним резким движением руки, он захлопнул открытую им дверь и уставился на Арлина.

Тот, заскрипев зубами, поднял голову и посмотрел на своего оппонента:

– Что вам нужно, мистер Фойс?

– Хочу предупредить.

– Угрожать вздумали? – скрестил мужчина руки на груди и повернулся к Кевину всем корпусом.

А тот улыбнулся:

– Понимайте как хотите, но если вы и дальше будете принуждать к чему-то Джоан, то непременно пожалеете об этом.

– Ты! – Эдвард не стерпел подобного тона и ткнул пальцем в грудь Кевина. – Ты влез в нашу семью, испоганил всю нашу жизнь, испортил все мои планы на будущее, а теперь еще смеешь угрожать?! Да что ты о себе возомнил!? Ты не понимаешь с кем связался!

Кевин недовольно глянул на палец, что мял его свитер и зло зыркнул на беснующегося мужчину, а затем тихо, но пугающе грозно