Гений зла Сталин - Николай Цветков

После февральско-мартовского (1937 г.) Пленума ЦК ВКП(б), на котором выступили Сталин, Молотов, Каганович и был сформулирован курс на физическое истребление всех, кого режим мог посчитать своими потенциальными противниками, начались массовые аресты командиров и политработников. По делу «объединенного троцкистско-зиновьевского центра» еще раньше, летом 1936 года, были арестованы видные военачальники Примаков, Путна и другие, а также несколько десятков командиров.

Понимая, что нелегко будет убедить общественность в том, что прославленные военачальники, герои Гражданской войны, по сути, являются изменниками, Сталин вынес вопрос о «раскрытой антисоветской троцкистской военной организации» на обсуждение Военного совета, вопреки сложившейся практике, в расширенном составе: члены совета, члены Политбюро и 116 военных работников с мест и из центрального аппарата Наркомата.

Выступивший на совете 2 июня Сталин с возмущением говорил о том, что заговор военных стимулировался и финансировался немецкими фашистами. Он уверял, что есть неопровержимые доказательства того, что из руководителей заговора 10 человек — шпионы. «…Эти люди являются марионетками… в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты, и эти господа сообщали им военные секреты…»

Аресты Тухачевского, Якира, Уборевича и других начались после того, как в ходе расследования ранее арестованные Примаков и Путна после их избиения в Лефортовской тюрьме дали показания об участии указанных лиц в заговоре. Спустя годы было документально установлено широкое применение незаконных методов следствия к арестованным. В частности, это признал еще в 1938 году в показаниях бывший пом. начальника отдела НКВД Ушаков З.М., принимавший участие в допросах Тухачевского, Якира, Фельдмана. На протоколе допроса Тухачевского от 01.06.1937 года, в котором было зафиксировано признание вины Тухачевского, на листах дела 165–166 были обнаружены пятна крови.

11 июня 1937 года состоялся закрытый суд. Члены Специального судебного присутствия Верховного суда СССР были ознакомлены с фальшивкой и приняли ее как обличительный документ. Они не пытались даже смягчить участь подсудимых.

Продолжавшийся всего около трех часов процесс был, по сути, простой формальностью. Все обвиняемые были признаны виновными в нарушении воинского долга, присяги, в измене Родине в интересах иностранного государства. Их приговорили к расстрелу и казнили в ту же ночь. Все они были кремированы, и прах их был захоронен в могиле № 1 Донского кладбища.

Спустя годы в личном архиве Сталина была обнаружена шифрограмма:

«Секретно.

Нац. ЦК, крайкомам, обкомам.

В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, т. е. двенадцатого июня.

№ 4/с № 758/ш

Секретарь ЦК Сталин

11/VI—1937 г. 16 ч. 50»

Потом расправились с их родными, друзьями, сослуживцами. С июня 37-го репрессии приобрели массовый характер. 29 ноября 1938 года на заседании Военного совета Ворошилов хвастливо докладывал: «Весь 1937 и 1938 годы мы должны были беспощадно чистить свои ряды. За все время мы вычистили больше четырех десятков тысяч человек». Среди них были три замнаркома обороны, нарком ВМФ, 16 командующих военными округами, 26 их заместителей и помощников, 5 командующих флотами, 8 начальников военных академий, 25 начальников штабов округов, флотов и их заместителей, 33 командира корпуса, 76 командиров дивизий, 40 командиров бригад, 291 командир полка, 2 замначальника Главного политуправления РККА, начальник Политуправления ВМФ, из 108 членов прежнего состава Военного совета к ноябрю 1938 года осталось только 10.

В результате Советская Армия к началу войны 1941–1945 годов оказалась абсолютно обезглавленной и небоеспособной.

В Берлине по этому поводу праздновали одну из крупных побед имперской службы безопасности. (Сергей Федосеев. «Заговор „обреченных“, „Совершенно секретно“, 1997, № 8; немецкий историк Пауль Карель. „Заговор против Тухачевского“. Еженедельник „За рубежом“, 1988, № 22.)

29 апреля 1988 года „Правда“ опубликовала статью генерал-лейтенанта юстиции в отставке Б.А. Викторова „Заговор в Красной Армии“.

Напомним, что Б.А. Викторов в январе 1955 года возглавлял группу для пересмотра дел по обвинению М.Н. Тухачевского, И.Э. Якира, И.П. Уборевича, А.И. Корка, Р.П. Эйдемана, Б.М. Фельдмана, В.М. Примакова и В.К. Путны в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58.1.б, 58.1.в, 58.2» УК РСФСР — измена Родине, шпионаж, террор, создание контрреволюционной организации — особо опасные государственные преступления.

В делах справки на арестованных: «органы НКВД располагают данными о враждебной деятельности». О самой деятельности ничего конкретного. Санкции прокурора на арест не было. И это через полгода после принятия новой Конституции.

За справками на арест шли протоколы допросов. Все арестованные без каких-либо противоречий признали, что занимались вредительством, шпионажем, организовавшись в заговор, ставили своей целью свержение советской власти.

В итоговом документе — обвинительном заключении — утверждалось:

«Следственными материалами установлено участие обвиняемых, а также покончившего самоубийством Я.Б. Гамарника, в антигосударственных связях с руководящими военными кругами одного из иностранных государств, ведущего недружелюбную политику в отношении СССР… подготовляли на случай военного нападения на СССР поражение Красной Армии и восстановление в СССР власти помещиков и капиталистов».

Далее к делу была приобщена копия сообщения от 11.06.1937 года «В Прокуратуре СССР»:

«Дело арестованных органами НКВД в разное время Тухачевского и других вышеупомянутых лиц расследованием закончено и передано в суд».

Обращает на себя внимание несоответствие дат арестов с датами первых допросов, учиненных спустя несколько дней. Видимо, первые показания не были признательными и не устраивали тех, кто возбудил это дело.

На заседании Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, состоявшемся 11 июня 1937 года под председательством В.В. Ульриха, подсудимым разъяснили, что их дело слушается в порядке, установленном законом от 1.12.1934 г., т. е. без участия защитника, а приговор обжалованию не подлежит.