Исчезающая в бездне - Астрид Шольте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я свесил руки за борт. Кожа на них была полупрозрачной. Мне в лицо полетели брызги, покрывая губы солью. Знакомый вкус, я помнил его еще с тех пор, как гонял на вездеходах по песчаному пляжу. Помнил ветер, развевающий волосы, когда я лез на скалу. Я помнил само ощущение жизни.
Но теперь я знал правду.
В глубине души я даже хотел, чтобы Элизия сбежала, потому что мне самому это было не под силу.
Рэй посмотрел на меня серьезным взглядом.
Он заслуживал того, чтобы знать правду.
– Кажется, я сам их отпустил, – ответил я.
– Что? – Штурвал чуть было не остался у него в руках.
Я провел рукой по волосам.
– Просто я увидел Элизию живой… и, видимо, замешкался, зная, что с ней будет дальше. – У меня не было других объяснений. Я прекрасно знал, чем все кончится, после того, как присутствовал на оживлении Калена.
– Господи, Лор! – Я впервые увидел, как его лицо покраснело от гнева. Притом что с румянцем он выглядел моложе, я еще больше почувствовал свою вину. – Ты же знал, что я могу потерять работу!
– Прости! Видимо, я плохо соображал. – Ведь я целых два года не общался ни с кем, кроме Рэя.
– Ты слишком проникся процедурой, – сказал он, вздыхая. – Принял все близко к сердцу и не хотел видеть, как эта девушка умрет.
На самом деле все не так. Я вспомнил себя и свой опыт, связанный с оживлением. Как Палиндромена разрушала семьи, а не объединяла их, как было обещано. Но Рэй вряд ли меня поймет. Он ни разу не проходил процесс оживления дорогого ему человека. И надеюсь, ему никогда не придется этого делать.
– Ничего, все будет хорошо, – сказал он, выдавив из себя улыбку. – Найдем сестер Алерин и вернем Элизию на Палиндромену. Нессандра так и не узнает о случившемся. У нас получится. – Он взглянул на эхопорт на моем запястье. – Сколько осталось времени?
Я посмотрел на экран.
– Девятнадцать с половиной часов, – ответил я. – Давай потом забудем об этом дне, будто его и не было.
Рэй ничего не сказал. Я видел, что он хотел что-то добавить, но сдержался. Такого еще не было.
– Как мы их найдем? – спросил я.
Он постучал по своему запястью.
– Можно найти их с помощью эхопорта.
– Отлично. Покажи мне как.
Он улыбнулся, и я наконец-то увидел прежнего Рэя.
– Ох, нам это не нужно, по крайней мере, сейчас.
– Что ты хочешь сказать?
– Я работаю на Палиндромене уже полгода. После оживления каждый пациент хочет посетить одно и то же место.
Я кивнул, показывая ему, что догадался.
– Дом! – произнесли мы в один голос.
Глава семнадцатая
Темпеста
Счетчик запущен: осталось 19 часов 30 минут
Понедельник, 16:30
Еще немного, и «Рассвет» причалит в порту Эквинокса. Элизия молча смотрела на наш риф, точно пытаясь зафиксировать в памяти все до мельчайших деталей.
Вдруг перед нами вырос магнитный щит, который не позволял нам плыть дальше.
– Сторожевая башня Эквинокса вызывает катер Квиксильвер «Рассвет», – послышался голос по радио. – Прием?
Я нажала кнопку на передатчике.
– Слышу вас. Прием.
– Что-то вы рано вернулись, «Рассвет». У нас отмечено, что вы должны прибыть завтра днем.
Я собрала волю в кулак, чтобы не выдать свой страх.
– Да, у меня изменились планы. – Хранители никогда не пускали охрану с Палиндромены на Эквинокс. А значит, здесь нам ничто не угрожало. По крайней мере, теоретически.
Спустя минуту, которая показалась мне целой вечностью, голос сказал:
– Сканирование показывает, что на катере два человека. Это так?
Шторм на мою голову! Я совсем забыла про это. Надеюсь, что сегодня к нам прибыло мало торговцев, и нас пустят в гавань.
– Все верно, – ответила я, бросив взгляд на Элизию. – Это гостья с другого рифа. – Я хотела сказать с Палиндромены, но вовремя осеклась.
– Сегодня вечером состоится Весенний Прилив, – послышался голос. – У нас будет очень много народу, мы не ожидали, что вы так рано вернетесь.
Я поняла, что она имеет в виду. У нас на рифе были очень строгие правила по поводу веса. Возможно, кому-то покажется, что два лишних человека это ерунда, но у нас каждый килограмм был на счету.
– Четыре часа, – еле слышно сказала Элизия, почувствовав мою панику.
– Мы пробудем здесь четыре часа, – добавила я. – А затем обе покинем Эквинокс до завтра, как и планировалось.
Элизия дотронулась до моего локтя, чтобы успокоить меня в ожидании решения.
– Благодарю вас, «Рассвет», – ответила женщина. – Вам позволено пробыть на Эквиноксе до двадцати часов тридцати минут, но не дольше. Если вы не успеете сесть на катер до этого времени, мы отбуксуем его от пирса и бросим в открытом океане. – Справедливое наказание: без катера было бы невозможно зарабатывать на жизнь. А значит, они были готовы нас выгнать.
Щит поднялся, после чего возле борта появился красный буй, который направил нас в гавань. Пришвартовавшись, я заглушила мотор и соскочила на ржавую металлическую пристань, издав бряцающий звук. Элизия осталась на борту катера.
– Эй! – позвала я. Вздрогнув, она посмотрела на меня задумчивым взглядом. – Мы не можем терять ни секунды, забыла?
Ее глаза были стеклянными и смотрели в одну точку. Я протянула ей руку.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – У нее в запасе было еще много времени, в ознакомительном фильме сказали, что только в свой последний час она будет слегка заторможенной.
Она взяла меня за руку.
– Все считают меня мертвой.
Так вот что ее волнует.
– Мы здесь ненадолго, нас никто не заметит.
Помогая ей спуститься на пирс, я почувствовала, что она дрожит всем телом. Возможно, будь ее воля, она бы сюда не поехала. Ведь это был ее дом, единственный за всю ее жизнь, и совсем скоро она покинет его навсегда.
Ей придется оставить меня и все, что связан с рифом.
Возможно, было бы проще, если бы смерть пришла, когда ее совсем не ждешь? Или лучше заранее знать о времени своего ухода, чтобы провести оставшиеся часы, месяцы, годы с теми, кто тебе дорог?
На Палиндромене считали, что второй вариант лучше.
В гавани вовсю бурлила жизнь: многие суда вернулись домой после рабочего дня. Мы привлекли внимание нескольких уставших ныряльщиков, которые выгружали снаряжение на пирс. Их загорелая кожа блестела от воды, а на черных волосах проступила соль. Судя по их унылым лицам, сегодняшнее погружение не принесло ожидаемого результата.
Я надеялась, что они не узнают
