Пособие для внезапно умерших - Анна Фауст

По долгу службы я изучал тибетский ламаизм и трансцедентальную йогу. Изучение восточной философии изменило меня. Очень скоро я понял, что на самом деле происходит в Германии. Двойная руна на воротнике стала меня душить. И тогда я замыслил побег.

Много раз я пытался поговорить с женой, нет, не о Германии – это было бы не только бесполезно, но и опасно. Я пытался говорить с ней о смысле человеческой жизни, о том, что действительно является Силой, о власти над самим собой. О том, что реакция на внешние обстоятельства нашей жизни является истинной причиной того, что с нами произойдет в дальнейшем. Когда мы позволяем внешним силам воздействовать на наши чувства, мы теряем контроль над нашей жизнью, мы являемся следствием, а не причиной. И что каждый несет полную ответственность за свои страдания.

Но люди всегда сопротивлялись этой идее из последних сил. Им легче представить мир, вообще лишенный какой бы то ни было причинности, чем принять на себя ответственность за то, что с ними происходит. Увы, Хельга не была исключением. Она попросту не понимала, о чем идет речь, и у меня опустились руки, не хватило терпения вести ее за собой.

Я просто ждал своего часа, и, когда меня послали в Тибетскую экспедицию, мне удалось бежать. Я долго скитался по Тибету, у меня были великие учителя.

Эти потрепанные тетрадки – дневники моей жены Хельги. Та жизнь ее была коротка и полна страдания, но у нас остался сын. Когда я бежал от нацистов в Тибете, я еще не знал, что Хельга беременна. Вскоре после войны я летал в Германию, для того чтобы разыскать его. Именно тогда мать Хельги отдала мне эти дневники.

Я с ужасом читал их. Тогда я был в самом начале пути истины, мало знал и мало умел, поэтому я в самонадеянности своей счел себя причиной произошедшего.

Есть такой индийский термин «линга шарира», буквально означает «длинное тело жизни»

Все события последних лет были чертами лица ее жизни, и никто не мог ничего в них изменить, совершенно так же, как никому не удалось бы изменить цвет ее волос и глаз или форму носа. Черты ее лица, как и черты последних лет жизни, были ее свойствами; это была она. Вместе с тем я понял, что никто не несет ответственности за то, что он был самим собой и никем иным. И так же никто не был виноват в том, что данный человек обладал именно этими чертами лица, а не другими.

Я понял, что мы зависим друг от друга в гораздо меньшей степени, чем думаем; мы ответственны за события в жизни другого человека не больше, чем за черты его лица. У каждого свое лицо со своими особыми чертами; точно так же у каждого своя судьба, в которой другой человек может занимать определенное место, но ничего не в состоянии изменить.

Можно сказать, что я был камнем, о который она ударилась, но движение совершила она, а я оставался неподвижен, хотя на первый взгляд и кажется, что это мои действия повлекли все произошедшее.

Но все дело в том, что у нее был выбор. Она оценила мое решение как предательство, и отсюда вытекает все последующее. Это только кажется, что бывают обстоятельства, в которых у человека нет выбора. Выбор есть всегда и у каждого.

Ее затянуло в смерть, потому что смерть показалась ей освобождением от позора и мучений, а самое главное – от ответственности за свою жизнь. Мы бываем такими наивными подчас. Нам кажется, что смерть – это освобождение. Но то, с чем мы умираем, определяет то, с чем мы родимся снова. Нас соблазняют на новое рождение, которое определяется негативной эмоцией, доминирующей в нашем потоке мыслей и карме. Нам кажется, что с нами что-то происходит, а мы лишь пассивная сторона. Если мы выбираем считать произошедшее с нами предательством, снимая с себя всякую ответственность за происходящее, и умираем с этой мыслью, то, увы, в следующей жизни нам предложат тот же урок. Так и произошло.

Когда Хельга умерла, я еще не умел ясно видеть события, происходящие далеко. Я был в самом начале пути. Я не знал, как она погибла. Прочитав ее дневники, я был потрясен глубиной ее страдания и не мог думать ни о чем другом.

Когда я вернулся в Лхасу, я поделился горем с моим мудрым Учителем. «Я знаю тебя, – сказал он, – ты захочешь помочь». И послал меня на ритрит. Три недели я находился в пещере, куда не долетел ни один звук, без света и еды, и медитировал, а когда меня вытащили оттуда, я понял, что стоит мне мысленно сосредоточить внимание на каком-либо событии, как я начинаю видеть все произошедшее как наяву.

Не сразу научился я обращаться с вновь открывшимся даром. Но спустя несколько месяцев я уже научился извлекать информацию о любом событии, просто называя его. Так я увидел страшную смерть Хельги.

Но этого было недостаточно. Усердно занимаясь йогой и тантрой, я подчинил себе свое тело. Мой Учитель еще не раз посылал меня в ритриты, и каждый раз я продвигался еще на шаг в постижении мира и Творца. Чем больше я умел, тем больше сострадания прибывало в моем сердце, не только к Хельге, но и ко всем живущим на земле живым существам, чей удел страдание в вечном круговороте сансары.

Настал день, когда я понял, что знаю, когда и где Хельга снова родится.

О, это ее рождение было куда более благополучно, чем прошлое. Но страх предательства и поиск Силы гнались за ней по пятам и настигли ее здесь, на Кайласе, куда я привлек ее, в надежде развязать кармический узел и освободить ее душу от обиды и страха, невольным виновником которых я оказался.

Нельзя предвидеть всего. Никакой человек не может предвидеть всего, а я пока всего лишь человек. Я выбрал своего внука, чтобы он привел ее на Кайлас. Но я не мог нарушить ее свободу воли. Она должна была умереть в сорок лет, пожив так немного. Ее душа смотрела назад, в смерть.

Человек, сыгравший страшную роль в ее прошлой судьбе, Александер Дитрих, присутствовал и в этой ее жизни. Он был моим начальником, там, в Германии. После капитуляции ему удалось скрыться и через Турцию добраться до Китая. Мы встретились с ним в Тибете. Я был благодарен ему за то, что он позаботился о моем сыне и сделал все, чтобы помочь ему. Чтобы овладеть тайными знаниями, он прошел почти все те же ступени, что и я, кроме трех последних. Но он сделал это ради власти и ради своей неистребимой страсти к моей бывшей жене. Он хотел обладать не только ее телом, но и ее душой. Обладание имеет мало отношения к истинной любви.

Все живое и неживое во Вселенной находится во власти Господа и принадлежит ему. Поэтому каждый должен пользоваться только тем, что ему необходимо и выделено ему, как его доля, и не посягать ни на что другое, хорошо понимая, кому все принадлежит.

Когда Хельга родилась в новом теле, он перебрался в Москву. Используя малую толику полученных здесь знаний, он стал самым мощным московским экстрасенсом. Не брезговал он и магией.