Дьявол зимой - Клейпас Лиза

При его приближении одна из растрепанных проституток расплылась в улыбке, обнажив обломки зубов:

– Чего это такому пригожему парню понадобилось в здешних местах?

– Я ищу мужчину примерно такого роста, – Кэм жестом показал, что он имеет в виду, – с черными волосами. Он не проходил здесь несколько минут назад?

Девицы захихикали, подталкивая друг друга локтями.

– Ишь ты, как языком-то чешет, – восхитилась одна из них.

– Здорово, – согласилась другая. – Брось, красавчик, зачем тебе какой-то тип, когда к твоим услугам такой лакомый кусочек. – Она оттянула вниз блузку, обнажив костлявые ключицы и обвисшую грудь. – Давай-ка лучше немного покувыркаемся. Бьюсь об заклад, у тебя это славно получается.

Кэм вытащил из кармана серебряную монету. Девица жадно уставилась на нее.

– Скажи мне, куда он пошел?

– Ладно, скажу. Только одними деньгами ты не отделаешься, – сказала она. – Я еще никогда не забавлялась с таким...

Сзади раздался хриплый смех, а затем голос Джосса Булларда издевательски произнес:

– Тебе не поймать меня, грязный полукровка!

Кэм стремительно обернулся, окинув взглядом окружающие здания, из дверей и окон которых выглядывали грязные лица. Ни одно из них не было знакомым.

– Буллард, – негромко позвал он, медленно поворачиваясь вокруг собственной оси и оглядываясь по сторонам.

Раздался еще один злобный смешок – откуда-то из глубины двора. Кэм осторожно двинулся вперед, пытаясь определить источник звука.

– Я все равно прикончу ее!

– Почему?

– Потому что эта чертова пиявка забрала у меня все. Я хочу, чтобы она умерла. А когда она сдохнет, я брошу ее крысам, чтобы от нее ничего не осталось, кроме обглоданных костей.

– За что? – растерянно спросил Кэм. – Она просила меня помочь тебе, Джосс, даже после того, как ты предал ее. Она хочет выполнить завещание отца, чтобы у тебя было достаточно...

– Пусть она катится к дьяволу со своими подачками!

Кэм покачал головой, не в состоянии понять, чем вызвана такая злоба и почему Буллард питает столь сильную ненависть к Эви.

Услышав за спиной шорох, он резко пригнулся – как раз вовремя, чтобы уклониться от кулака, со свистом разрезавшего воздух в том самом месте, где только что находилась его голова. Нападающим оказался не Буллард, а оборванец, решивший попытать счастья, ограбив незнакомца. Несмотря на юный возраст, у него был прожженный вид, свойственный тем, кто с рождения живет на улице. Кэм уложил его на землю несколькими эффективными движениями. На другом конце двора появилось еще несколько бродяг, явно полагавших, что лучше нападать целой шайкой. Понимая, что преимущество не на его стороне, Кэм ретировался в арку, преследуемый голосом Булларда:

– Я еще доберусь до нее.

– Только попробуй, – пригрозил Кэм в бессильном гневе, бросив последний взгляд во двор. – Я отправлю тебя в ад раньше, чем ты коснешься ее хоть пальцем.

– Тогда мне придется прихватить ее с собой! – крикнул Буллард и расхохотался вслед Кэму, зашагавшему прочь.

Позже Кэм разыскал Эви. Себастьян был занят с бригадой плотников, которые ремонтировали узорный паркет в главной столовой. Эви сидела в пустом зале, рассеянно перебирая игральные фишки и раскладывая их в стопки. Кэм бесшумно приблизился.

Она вздрогнула, когда он коснулся ее руки, но, взглянув на него, облегченно улыбнулась. Кэм редко выглядел встревоженным. Он был слишком практичным, чтобы волноваться по пустякам, и принимал жизнь такой, какая она есть. Однако события дня наложили на него отпечаток. В его чертах сквозило напряжение, придававшее ему более зрелый вид.

– Я не смог добраться до него, – тихо сказал Кэм. – Он окопался в трущобах и говорил со мной, спрятавшись внутри. Нес какую-то чушь. Он затаил против тебя злобу, не могу понять почему. Конечно, его и раньше нельзя было назвать душевным парнем, но это что-то другое. Какое-то безумие. Я должен предупредить Сент-Винсента.

– Нет, не надо, – поспешно сказала Эви. – Это только встревожит и рассердит его. У него и без этого полно дел.

– Но если Буллард попытается причинить тебе вред...

– Здесь я в безопасности. Он не осмелится приблизиться к клубу, учитывая награду, которую мой муж предложил за его голову.

– В здании есть потайные ходы.

– А ты не мог бы их перекрыть? Или запереть?

Кэм на секунду задумался.

– Постараюсь. Но, боюсь, для этого недостаточно связки ключей...

– Понятно. Сделай что сможешь. – Эви пропустила сквозь пальцы кучку фишек и мрачно добавила: – Вообще-то это не так уж важно, поскольку я здесь не задержусь. Сент-Винсент хочет, чтобы я переехала отсюда через неделю. Он считает, что мне не следует оставаться в клубе теперь, когда отец... – Она погрузилась в удрученное молчание.

– Возможно, он прав, – предположил Кэм без тени сочувствия в голосе. – Это не самое безопасное место для тебя.

– Он делает это не из соображений безопасности. – Эви взяла черную фишку и крутанула ее, так что та завертелась на поверхности игорного стола. – Он хочет сохранить между нами дистанцию.

Понимающая улыбка Кэма и раздосадовала, и утешила ее.

– Терпение, – мягко посоветовал он и вышел, оставив ее созерцать вращающуюся фишку, пока та не замерла на столе.

Глава 14

Эви была рада бурной деятельности, развернувшейся в клубе в течение следующих двух недель. Это помогало ей отвлечься от горя. Когда она сказала Себастьяну, что хочет быть полезной, он туг же направил ее в контору, где беспорядочно громоздились учетные книги и стопки нераспечатанной корреспонденции. Ей также приходилось давать указания малярам, плотникам, декораторам и каменщикам. Еще совсем недавно подобная ответственность ужаснула бы Эви. Поначалу общение с таким количеством незнакомых людей требовало от нее нервов и усилий, и первые несколько дней ей пришлось бороться с заиканием. Однако чем чаще она это делала, тем легче ей становилось. Помогло и то, что рабочие слушали ее со смесью терпения и почтения, чего она раньше не удостаивалась.

Первое, что сделал Себастьян после похорон Айво Дженнера, – это организовал встречу с комиссаром полиции в связи с недавним ужесточением законов, касающихся игорного бизнеса. Со свойственным ему даром убеждения Себастьян доказал, что клуб Дженнера является общественным учреждением, а не просто игорным заведением. А следовательно, не должен подвергаться полицейским проверкам и облавам, поскольку его члены, как заявил Себастьян с самым серьезным видом, являются «весьма достойными людьми». Не устояв перед доводами виконта, комиссар пообещал воздерживаться от проверок при условии, что клуб будет поддерживать респектабельный облик.

Узнав об успехе Себастьяна, Кэм восхищенно заметил:

– Чистая работа, милорд. Я начинаю думать, что вы способны убедить кого угодно и в чем угодно.

Себастьян усмехнулся и взглянул на Эви, сидевшую рядом.

– Полагаю, леди Сент-Винсент является живым свидетельством тому.

Складывалось впечатление, что Себастьян и Кэм заключили временный союз, направленный на то, чтобы снова поставить клуб на ноги. Их отношения нельзя было назвать дружескими, но они определенно не испытывали неприязни друг к другу. Кэм, судя по всему, признал организаторские способности Себастьяна, столь необходимые в дни, последовавшие за кончиной Айво Дженнера. Себастьян, в свою очередь, перестал изображать праздное высокомерие и взялся за руководство клубом с властной решимостью.

Как и следовало ожидать, поначалу местный персонал отнесся к нему с предубеждением, видя в нем одного из бездельников, посещавших клуб, – испорченного и надменного аристократа, не имеющего представления о том, что значит зарабатывать деньги. Похоже, все служащие, как и Эви, ожидали, что он скоро устанет от ответственности, связанной с руководством. Однако ни один из них не посмел ослушаться Себастьяна, когда стало ясно, что он готов уволить каждого, кто не соответствует его требованиям. Трудно было придумать более убедительное свидетельство его решимости, чем стремительное увольнение Клайва Игана.