Башня Измены - Дженнифер Фаллон

Во время короткой остановки в замке Сетентон Адрине довелось узнать много интересного, но самым любопытным оказалось то, что когда-то Кратин был помолвлен с Честити, но вмешались государственные интересы, и до свадьбы дело не дошло. «Ах, вот оно что, — подумала тогда Адрина. — Ну теперь понятно, почему принц так себя ведет. И отчего эта девица все время так жалобно смотрит на него, понятно тоже. Похоже, она втюрилась не на шутку. Сдается мне, что и Кретин отвечает ей взаимностью. Ну погоди же, я заставлю тебя позабыть эту глупую корову. Ты еще не видел, как я хороша в своем свадебном наряде».

А наряд был просто загляденье: коротенький лиф из темно-синего кружева, расшитого бриллиантами, с узкими рукавами и умопомрачительным декольте, оставлявший талию обнаженной, и такого же цвета пышная юбка из прозрачного струящегося шелка. Юбку держал серебряный плетеный пояс, на котором висел усыпанный драгоценными камнями кинжал в ножнах, принадлежавший когда-то ее матери. Много лет назад фардоннской невесте полагалось иметь меч, но традиция претерпела изменения, и нынче Клинок невесты был скорее украшением, чем предметом необходимости. Однако лезвие по-прежнему оставалось острым — в этом Адрина убедилась, когда больно порезалась об отцовский подарок еще в Талабаре.

Не забыла Адрина и о фардоннских свадебных украшениях. В пупке уютно гнездился большой голубой алмаз, точно такие же бриллианты, только поменьше, и сапфиры сверкали в ожерелье, обвивавшем точеную шею. По традиции не прибранные в прическу волосы черными мягкими волнами ниспадали до пояса. Завершала все это великолепие голубая мерцающая фата, закрывавшая пол-лица. Длинная, легкая как перышко, она летела по воздуху за невестой, шедшей по нескончаемому проходу огромного храма Хафисты мимо онемевшей от изумления кариенской знати.

Войдя под величественные своды, Адрина ошеломленно застыла: вот это великолепие! После мрачного, строгого монастыря на острове Сларн храм Хафисты казался ослепительным. В центре собора вкруг стояли высокие резные колонны из мрамора с золотыми прожилками, поддерживавшие сводчатый потолок, который над алтарем превращался в купол. Крохотные перламутровые изразцы, украшавшие нефы, ловили солнечный свет и проливали его дождем на головы прихожан.

Храм был заполнен до отказа — каждый, кто получил приглашение на королевскую свадьбу, не преминул им воспользоваться. Адрина слышала возбужденный шепот. Ни одного приветливого лица, ни одной ободряющей улыбки! Тристану и его воинам в храм войти не разрешили — дабы дикари не осквернили священное место своим присутствием. Единственным знакомцем, которого Адрина увидела, шествуя к алтарю, оказался Вонулус. Одетый в соответствующее случаю облачение, со своим вечным посохом, он стоял вместе с другими жрецами неподалеку от алтаря. Перехватив взгляд принцессы, он укоризненно покачал головой.

У алтаря томился принц, с головы до пят одетый в черное. Строгость наряда разнообразили лишь золотой обруч на голове да блестящий серебряный амулет с изображением звезды и стрелы Всевышнего. Едва глянув на него, принцесса Адрина поняла: Кратин взбешен. Видеть его таким ей еще не доводилось. «А чтоб ты провалился, — подумала она. — И все эти уроды вместе с тобой».

К счастью, церемония была короткой. Поклявшись Кратину в верности, а церкви — в преданности, Адрина и глазом не успела моргнуть, как стала супругой принца. Ведущий церемонию верховный жрец, стараясь не смотреть на обнаженные прелести невесты, объявил их мужем и женой и во весь рост распростерся перед алтарем. Заранее проинструктированная Вонулусом, Адрина знала, что следует делать, и вместе с Кратином последовала примеру жреца. Мраморный пол оказался ледяным. «Зря я так разоделась», — подумала она, чувствуя, как от холода зашлось сердце. Принцесса прикусила губу. Позади послышался шум: вслед за молодоженами на пол укладывались гости, и, судя по вздохам и сдавленному кряхтению, не для всех эта задача была легкой.

Минут десять, пока все лежали на полу, в храме стояла мертвая тишина. В это время следовало думать о Всевышнем и мысленно каяться в грехах. Адрине хотелось плюнуть на все, встать и уйти — пол был ужасно холодным.

Наконец верховный жрец с трудом поднялся на ноги, за ним стали вставать остальные. Адрина посмотрела на Кратина и улыбнулась: нужно соблюдать приличия — хотя бы на людях. Тот осторожно взял ее под руку и повел к выходу. Гости вяло захлопали в ладошки.

У крыльца ждали Тристан и отряд гвардейцев в белых мундирах, которые должны были сопровождать молодоженов в замок. Увидев сестру, Тристан подмигнул ей. Его люди быстро оттеснили толпу, и Кратин подвел жену к экипажу. Адрина уселась, расправила юбку и посмотрела на новоиспеченного супруга. Тот же глядел на крыльцо храма, где стояла зареванная леди Честити. Адрина нахмурилась. И как прикажете соперничать с этой серой мышью?

— Знаете, дорогой муж, вы могли бы и улыбнуться. Свадьба считается радостным событием. По крайней мере, в Фардоннии.

— Мы не в Фардоннии, — буркнул Кратин. Карета качнулась и тронулась с места. — Извольте этого не забывать!

«Ого, каков нахал!» — изумилась Адрина и брякнула, не задумываясь:

— А вы извольте не забывать, на ком женились! Боюсь, Честити придется уйти с моей дороги.

Кратин злобно сверкнул глазами, но промолчал. И молчал всю дорогу. Ни на редкость погожий денек, ни восторженные вопли горожан, стоявших на обочинах дороги, не могли улучшить его настроения.

Если бы свадьбу играли в Фардоннии, то целую неделю вся страна пировала бы, плясала и веселилась. В Кариене же подобное времяпрепровождение считалось непотребством и бесполезной тратой Денег. В замке Ярнарроу Адрину тотчас же проводили в покои кариенского короля. Но не потому, что он хотел поздравить невестку, нет — ему не терпелось поскорей официально подтвердить договор между Фардоннией и Кариеном.

Яснофф оказался точной копией сына, только погрузневшей и седоватой. И так же, как сын, обалдел, когда рассмотрел наряд Адрины. Видя, что монарх встал с трона, принцесса принялась за реверансы. Яснофф молча ждал.

Наконец с приседаниями было покончено.

— Вы должны расписаться здесь. — Король указал на пергаментный свиток, лежавший на бюро. Писец, увенчанный тонзурой, быстро обмакнул перо в чернила и замер.

— Непременно, ваше величество. И что же я должна подписать?

— Письмо вашему отцу, — подал голос Кратин, стоявший у нее за спиной. — В нем сказано, что вы вышли замуж в соответствии с кариенскими законами, следовательно, мы выполнили свои обязательства. По получении письма он должен отослать сюда ваше приданое и начать приготовления к вторжению в Медалон.