Мечтают ли андроиды об электрических овцах? - Филип Дик

— Полицейских, — закончил Рик. — Под агентов по борьбе с андроидами.

— Ладно, давайте проверяйте меня. Гарланд мог и соврать. Я уверен, что он так и сделал. Таких хороших систем ложной памяти не бывает. Ну, а как насчет моей белки?

— Да, ваша белочка, я и забыл…

— Если я андроид, — сказал Реч, — и вы убьете меня, то можете взять ее себе. Вот я напишу завещание, в котором передаю ее вам.

— Андроиды не имеют права писать завещание. У них нет собственности, которую они могли бы завещать.

— Тогда просто заберите ее, — предложил Реч.

— Возможно, так и будет, — согласился Декард. Лифт достиг первого этажа, двери открылись. — Оставайся с ней. Я вызову патрульную машину, чтобы доставить тело во Дворец Правосудия для экспертизы костного мозга.

Он увидел телефонную кабину, вошел, бросил монету в прорезь и дрожащими пальцами набрал свой служебный номер. Тем временем группа людей, ожидавших лифта, окружила Фила Реча и тело Любы.

«Она действительно была выдающейся певицей, — сказал сам себе Рик, закончив разговор и вешая трубку. — Я не понимаю, как такой талант мог быть помехой для нашего общества! Но дело не в таланте, дело в ней самой. Фил Реч тоже является точно такой же угрозой, и, значит, я не могу просто уйти сейчас».

Он вышел из кабины, пробрался через толпу к лифту Кто-то уже накрыл тело пиджаком, но сделал это не Фил Реч. Подойдя к Речу, — тот в стороне жадно курил маленькую серую сигару — Рик сказал:

— Я молю бога, чтобы вы оказались андроидом.

— Вы действительно ненавидите меня, — удивился Реч. — Но там, на Мэдисон-стрит, когда я спас вам жизнь, вы относились ко мне по-другому.

— Простите, теперь я понял систему! То, что вы убили Гарланда, а потом Любу… Вы даже убиваете не так, как я, вы даже не пытаетесь… Проклятье! — воскликнул Рик. — Я понял, в чем дело. Вам просто нравится убивать, и вам нужен только повод. Если бы у вас был повод, вы бы и меня убили. Вот почему вы так ухватились за предложение, что Гарланд был андроидом. Это давало вам повод убить его. Интересно, что вы будете делать, если не пройдете тестов? Застрелитесь? Иногда андроиды делают это, хотя и нечасто.

— Не волнуйтесь, я сам о себе позабочусь, — заверил Фил Реч. — Вам ничего не придется делать, кроме теста.

Прибыл полицейский аэрокар, из кабины выпрыгнули двое полицейских и немедленно проложили себе путь через скопление людей. Один из них, узнав Декарда, кивнул ему. «Значит, теперь мы можем уйти. Наше дело сделано», — вдруг понял Рик.

Когда они шли к зданию Оперы, на крыше которого стоял кар Реча, тот предложил:

— Я отдам вам свой лазер, чтобы вас не беспокоила моя реакция на результат тестирования и ваша личная безопасность.

Он протянул Рику свое оружие, и тот взвесил его на ладони.

— А как же вы покончите с собой без лазера? — поинтересовался Рик. — Если не пройдете тест?

— Я задержу дыхание.

— Боже праведный, — воскликнул Рик. — Это невозможно.

— В нервной системе андроидов есть автоматическое устройство для остановки дыхания, — пояснил Реч, — в отличие °т людей. Разве вас этому не учили? Меня научили много лет назад.

— Но умереть таким образом… — запротестовал Рик.

— Это не больно. А что тут такого?

— Это… — Рик пошевелил пальцами, силясь подобрать нужные слова.

— Я не думаю, что придется это делать, — успокоил его Реч.

Они поднялись на крышу Оперы и сели в машину Реча.

Закрывая дверцу, Реч повторил:

— Я хотел бы, чтобы вы провели тест Бонелли. Именно Бонелли.

— Я не могу — я не знаю, как считывать показания.

«Ведь мне пришлось бы полагаться на его интерпретацию показаний приборов, — вдруг подумал Рик, — а это отпадает».

— Но вы скажете мне правду, хорошо? — спросил Реч. — Если я андроид, вы ведь скажете мне, да?

— Конечно.

— Я хочу твердо знать. Я должен знать.

Фил Реч заново зажег свою сигару, устраиваясь поудобнее, чтобы подчеркнуть свое спокойствие. Это ему явно не удалось.

— Вам действительно понравилась та картина, которую смотрела Люба Люфт? — спросил он Рика. — Мне не очень. Я не люблю реализм, я предпочитаю Пикассо.

— «Зрелость» датируется 1894 годом, — коротко ответил Рик. — Тогда ничего, кроме реализма, не существовало.

— Но та, вторая, где человек зажимает уши и кричит, не слишком типична для реализма.

Открыв чемоданчик, Рик вынул приборы для теста.

— Тонкая работа, — заметил Реч. Он наблюдал за сборкой прибора. — Сколько вопросов нужно задать, чтобы сделать правильное заключение?

— Шесть-семь.

Он протянул Речу диск-сетку датчиков с липкой поверхностью.

— Приложите к щеке. Плотнее. Теперь свет… — он нацелил луч. — Он сфокусирован на вашем зрачке. Не шевелитесь, старайтесь, чтобы глаз был как можно более неподвижен.

— Флуктуация рефлекса, — определил Реч. — Но стимул не имеет физической природы. Вы, например, измеряете расширение капилляров после постановки определенных вопросов. То, что мы называем непроизвольной реакцией.

— Думаете, вы сможете ею управлять?

— Нет. Правда, со временем можно научиться, только не начальной амплитудой. Она не поддается контролю. Если бы не… — он замолчал. — Начинайте, пожалуйста. Я волнуюсь и поэтому слишком много болтаю.

— Можете говорить сколько угодно.

«Говори, говори всю дорогу к могиле, — подумал Рик. — Если тебе это нравится». Рику было все равно.

— Если тест покажет, что я — андроид, — пробормотал Реч, — то ваша вера в человека будет возрождена, но, поскольку такого результата не предполагается, советую вам начать формулировать философские основы…

— Первый вопрос, — начал Декард.

Все было готово, прибор работал, и стрелки на шкалах подрагивали.

— Главное — время реакции, поэтому постарайтесь отвечать как можно быстрее.

Он по памяти прочел первый вопрос, и тест начался.

Когда тест был закончен, Рик некоторое время сидел молча, а потом начал собирать приборы, засовывая их в чемоданчик.

— Ответ я уже знаю по выражению вашего лица, — сказал Реч. Он вздохнул с облегчением. — Ладно, можете отдать мне мой лазер.

Он стоял, протянув руку ладонью вверх.

— По-видимому, вы правы насчет мотивов Гарланда, — признал Рик. — Он хотел посеять между нами вражду и поэтому солгал.

Он чувствовал себя опустошенным и физически, и морально.

— Вы уже сформулировали какие-то выводы, — поинтересовался Реч, — которые объяснили бы мое существование как части человеческого рода?

— В вашей эмпатической способности, — сказал Рик, — должен быть какой-то дефект. Дефект, который не регистрируется нашим тестом, а именно — ваши чувства по отношению к андроидам.