Берег динозавров - Кейт Лаумер

Кошка глянула на меня вопрошающе.

— Вот все, что осталось от парня, которого похоронил Фостер. Аммерлин, кажется, так его звали. Содержимое этого цилиндра находилось в черепе древнего грешника. Так что парень хоть и помер, да не совсем. Готов поспорить, что его семейка хорошо заплатит за эту матрицу да еще будет мне бесконечно благодарна. Это может оказаться неплохим козырем на случай, если мне придется туго на Валлоне.

Я поднялся и прошел в спальню, Итц следовала по пятам. Я бросил цилиндр в ящик тумбочки, рядом с матрицей Фостера.

— Хотел бы я знать, как все-таки Фостер умудряется обходиться без воспоминаний о своем прошлом, Итц? Он заявил, что эта матрица — всего лишь копия оригинала, хранящегося в Окк-Хамилоте. Но в информации, которую я приобрел, не упоминается о копиях. Да, он, должно быть, важная шишка, если получает такие сведения.

Тут мой взгляд привлекли метки на матрице Фостера. Дьявольщина! Это же императорские цвета! Я рухнул на постель.

— Итценка, старушка, похоже, мы с тобой войдем в валлонское общество самого высокого уровня. Да мне же теперь любой валлонский аристократ — кореш.

Последующие дни я вновь и вновь пытался связаться с Фостером по коммуникатору, но безуспешно. Я гадал, как мне удастся отыскать его среди миллионов валлонцев. Лучшим способом мне представлялось сначала прижиться на планете и только потом начать расспросы.

Придется осторожничать, разыгрывая роль валлонца, вернувшегося из столетнего путешествия, — это подозрений не вызовет, — пока я наконец не освоюсь и исподволь не начну свои розыски. По запечатлевшейся в моей памяти информации о Валлоне это было не слишком сложно. Как и мое родное правительство, валлонцы наверняка не жалуют нелегальных эмигрантов. Так что самые интересные моменты моей биографии мне придется придержать при себе.

И конечно же, мне понадобится новое имя. Я отверг несколько вариантов и остановился на Дргон, хотя от такого имечка можно было запросто свихнуть челюсть. Впрочем, как и от любого другого валлонского слова.

Я перемерил стандартный гардероб — неизменную принадлежность спасательных шлюпок. Там было все, включая тяжелую меховую одежду, пригодную для прогулок по холодным мирам, и одноместный пузырь-кондиционер для планет вроде Венеры. Нашлись также и одеяния, очень напоминавшие древнегреческие. Они были последним криком моды на Валлоне, когда Фо-стер пустился в свое путешествие. Я отобрал одно, не слишком яркое, и занялся подгонкой. Мне вовсе не хотелось привлекать ненужное внимание плохо сидящей одеждой.

Итценка с интересом наблюдала за мной.

— А вот что мне делать с тобой на Валлоне? — спросил я. — Единственная кошка на всей планете. Тебе придется смириться с иггрфнм в качестве приятеля, — сказал я, напряженно припоминая подходящего представителя валлонской фауны. — Они примерно твоего размера, правда, похитрее.

Я покончил со своей туникой, порылся в коробке и вытащил лист каффита — сплава такой же прочности, что и кафф, но более податливого в обработке.

— Не волнуйся, — заверил я Итц, — и для тебя найдется одежонка. Я сейчас состряпаю тебе что-нибудь эдакое, такая красотка будешь!

Я разложил лист и инструменты на столе, потом, отрезав дюймовую полосу каффита, согнул ее в круг и приспособил застежку. Весь вечер я провел, вырезая на получившемся ошейнике имя «Итценка» со множеством валлонских закорючек, а потом надел его на шею кошке. Причем Итц ничуть не возражала.

— Ну вот, теперь мы с тобой даже больше валлонцы, чем сами валлонцы.

Итценка согласно мурлыкнула.

Мы перешли в наблюдательную рубку. Незнакомые яркие звезды сияли вдали.

— До конца путешествия уже совсем недолго, — бросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Зажужжал сигнал оповещения. Я следил, как на экране растет изображение большой зеленой планеты, с одного края окаймленной белизной, а с другого залитой прохладным сиянием, отраженным от второй голубой планеты. Путешествие подходило к концу, и моя уверенность в себе стала заметно убывать. Через несколько минут я войду в незнакомый мир, надеясь отыскать старину Фостера и поглазеть на диковинки. Конечно же, заграничного паспорта у меня не было, но волноваться по этому поводу не стоило. В конце концов, мне стоит лишь позволить моему валлонскому «я» взять верх, и я начну болтать на их языке. И еще…

Постепенно Валлон заполнил весь экран. Туманные серо-зеленые равнины, мерцающие в свете напарницы-планеты Синты. Я настроил автопилот на Окк-Хамилот, столицу Валлона, где, по моим предположениям, и должен был окопаться Фостер.

Прямо подо мной расстилались целые кварталы прямых голубых улиц. Никто с поверхности планеты со мной не контактировал. Впрочем, это было нормально, шлюпка на автопилоте может управиться и сама.

Я еще раз пробежался по своей легенде: я — Дргон, гражданин Двумирья, возвращаюсь из длительного путешествия и нуждаюсь в самой свежей информации, накопившейся за время моего отсутствия. Мне также необходимо какое-то жилье. Мой костюм был безупречен, владение языком слегка пострадало от долгого бездействия, а в таможенную декларацию я мог внести только туземный костюм из порта моего последнего захода, архаичное оружие оттуда же да зверушку, к которой я привязался.

Я уже мог ясно различить посадочную площадку, она быстро приближалась. Затем последовал легкий толчок. И тишина. Шлюз открылся, я встал в проеме и осмотрел город, раскинувшийся до самых холмов. Я глубоко втянул в себя воздух, пропитанный давно забытым ароматом, и валлонская половина моего «я» радостно встрепенулась.

Я начал было собирать свои вещи, но потом решил подождать, пока не встречусь с кем-нибудь. Я свистнул Итценке, и мы сошли на площадку. Бегло осмотрев космопорт, я обратил внимание на несколько кораблей и шлюпок на посадочных площадках. Но вокруг не было ни одного живого существа, да и вид всей этой техники оставлял впечатление какой-то странной заброшенности.

Мы миновали светящуюся арку, от которой дальше, изгибаясь, шла дорога к городу, террасам и далеким огням. И нигде ни одной живой души. В свете Синты передо мной предстали призрачные видения садов и подвесных дорог, а когда я достиг террас, то увидел широкие улицы. И все та же безлюдность. Я остановился возле стены из полированного мрамора и задумался. Было около полуночи, а ночи на Валлоне длились по двадцать восемь часов, так что город никак не мог быть пустынным. Это же все-таки столица. В нее постоянно должны прибывать торговые суда, частные яхты, но, как видно, не сегодня.