Чудо - Ирвин Уоллес

— Месье, я хотел бы поговорить со старшим консьержем Робером.

Очкарик поднял голову и посмотрел на пришельца сквозь толстые линзы очков.

— Робер — это я, месье. Чем могу вам помочь?

— О, замечательно! — воскликнул Тиханов.— Я приехал сюда по рекомендации вашего хорошего друга, который передает вам наилучшие пожелания. Я имею в виду нашего общего знакомого Анри, старшего консьержа отеля «Интерконтиненталь» в Женеве. Помните такого?

— Анри? — оживился Робер.— Ну конечно! Как он поживает? Замечательный парень! Я надеюсь, у него все в порядке?

— Еще как в порядке! Анри посоветовал мне обратиться к вам и сказал, что вы, возможно, поможете мне получить комнату в отеле. Анри знает, что в эти дни здесь яблоку некуда упасть, но считает, что в качестве одолжения для него вы сможете что-нибудь устроить. Я согласен на любой, даже самый скромный номер.

У Робера вытянулось лицо.

— Анри прав, обычно у нас действительно есть запасные номера, которые мы выделяем гостям в крайнем случае. Но сегодня, в эти дни, в эту неделю, в этих обстоятельствах… Нет, я ничем не смогу вам помочь! Мне очень неловко, я в отчаянии, что не могу исполнить просьбу моего друга, но поверьте, у нас не то что свободного номера, а даже свободного стенного шкафа нет!

— Вы в этом уверены? — спросил Тиханов, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака бумажник.

— Не нужно! Это не поможет. Я вовсе не пытаюсь выудить из вас деньги. Отель на самом деле забит по самые стропила. Здесь еще никогда не было ничего подобного. Но с другой стороны, ведь и Дева Мария не появлялась тут аж с тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года! Сами понимаете. Через недельку я наверняка сумею вам помочь, но…

— Но мне нужно находиться здесь именно на этой неделе!

— Я сожалею.

— Что же мне делать? Может быть, здесь есть какой-то другой отель, где я мог бы найти комнату? Может, у вас есть какие-то знакомые, которым вы могли бы меня рекомендовать?

— Нет, все городские гостиницы забиты под завязку, это я вам точно говорю. Впрочем… — Консьерж поднес палец ко лбу.— У меня появилась одна мысль. Когда в прежние времена в Лурде оказывалось чересчур много паломников, кое-кто из них снимал комнаты в окрестных городках. Их тут много вокруг, и все лежат неподалеку. Многие семьи, живущие в этих городках, пускают к себе паломников, чтобы заработать несколько лишних франков. Да, я совершенно уверен, что сегодня происходит то же самое! Я думаю, это будет наилучшим выходом для вас, мистер… мистер…

— Толли. Сэмюэл Толли,— напомнил Тиханов.

— Да, мистер Толли, это лучше всего! Выясните, где сдаются комнаты и квартиры…

— Но где и как я смогу это выяснить? Я никогда прежде не бывал в Лурде.

Робер и здесь оказался на высоте.

— Я назову вам точное место, где вы сможете получить всю необходимую информацию. Здесь, в Старом городе, на Церковной площади, находится заведение, которое мы называем Синдикатом отельеров. Вот, позвольте, я покажу вам.

Консьерж выложил на стойку карту в оранжевой обложке, на которой было написано: «Лурд. Маршруты для паломников», и развернул ее. Затем он показал Тиханову, как добраться до площади, свернул карту и вручил ее ему.

— Вы наверняка найдете крышу над головой,— проговорил он.— А я еще раз приношу извинения за то, что не смог помочь, и желаю вам удачи.

Выйдя из дверей отеля и спустившись по ступеням, Тиханов сунул карту под нос водителю такси.

— Здесь нет мест,— объяснил он.— Мне нужно в Синдикат отельеров. Вот, глядите, консьерж нарисовал на карте маршрут.

Таксист посмотрел на карту, кивнул и жестом велел Тиханову садиться на пассажирское сиденье.

Поездка продолжалась всего пятнадцать минут, и за это время Тиханов ни разу не взглянул в окно. Его мысли метались, а душу раздирали противоречивые чувства. Какой же он дурак, что приехал сюда! Властям его страны нет дела до его немощи. Узнай они, что он приперся сюда через всю Европу с подложным паспортом и фальшивыми усами, ему не сносить головы! Однако к тому моменту, когда Тиханов вышел из такси на Церковной площади, его душевное равновесие восстановилось и он окончательно успокоился, решив, что собственное здоровье важнее всего и ради него можно пойти на любой риск. Кроме того, под прикрытием фальшивых усов он ощущал себя в безопасности и не боялся разоблачения.

Расплатившись с таксистом, он взял свой чемодан и направился к зданию, в котором располагалось интересующее его заведение.

Посетителей в офисе не оказалось. За письменными столами сидели лишь две женщины средних лет. Тиханов подошел к ближайшей, в очках и с черной челкой, и, назвавшись американцем Сэмюэлом Толли, сообщил, что приехал в Лурд в качестве паломника. Но поскольку прибыл он самостоятельно, то не может найти ни одного свободного номера в гостиницах. Его друг в отеле «Сен-Луи-де-Франс» посоветовал ему обратиться сюда, сказав, что, возможно, удастся снять квартиру или комнату в частном секторе.

Дама с челкой ответила:

— Да, в начале этой недели у нас было много предложений от частников относительно сдачи жилья, однако сейчас, я боюсь, все варианты уже разобраны.— Она с безнадежным видом полистала лежащие перед ней бумаги и вдруг встрепенулась.— Впрочем, стойте, месье! Возможно, для вас кое-что найдется. Вот заявка, оставленная одной девушкой-экскурсоводом, которая живет с родителями в Тарбе. Здесь говорится, что они готовы сдать комнату на неделю. Они хотят двести двадцать пять франков в день, причем в оплату входит полупансион. Если вас устраивает этот вариант, я могу выяснить, остается ли данное предложение в силе.

— Сделайте одолжение,— кивнул Тиханов.— А где, вы говорите, это находится?

— В Тарбе. Это всего в двадцати минутах езды на такси от Лурда. Очень милый городок.

Женщина взяла телефонную трубку и набрала номер. Когда ей ответили, она заговорила по-французски:

— Алло! Вас беспокоят из Синдиката отельеров Лурда. Могу ли я поговорить с мадемуазель Дюпре?

Дама с челкой подождала несколько секунд, а затем вновь заговорила:

— Жизель? Я по поводу записки, которую ты прислала нам сегодня утром. Комната, которую хотят сдавать твои родители, еще не занята? — Выслушав ответ, она обрадованно сказала: — Вот и отлично! У меня для вас есть постоялец, мистер Сэмюэл Толли из Америки. Хорошо, я ему передам.

Повесив трубку, женщина обратилась к Тиханову:

— Вам повезло, комната свободна, так что можете въезжать. Я сейчас запишу вам адрес семьи Дюпре. Весьма достойные люди. Родителей я никогда не видела, но Жизель — очаровательная девушка.

Однако в Тарбе Тиханов очутился только к вечеру. Он бродил по Лурду, в основном по территории святилища, до тех пор пока не начало смеркаться. Дама с челкой оказалась весьма разговорчивой особой и подробно рассказала ему, что необходимо осмотреть в первую очередь.

Неуверенной походкой Тиханов долго шел по площади Процессий, пока не сообразил, что двигается не в том направлении — к выходу. Пойдя в обратную сторону, он достиг Верхней базилики, даже поднялся на крыльцо и, заглянув в двери, осмотрел внутреннее убранство собора. Затем спустился, намереваясь осмотреть легендарный грот, и увидел у входа в пещеру орду паломников — стоящих, сидящих, коленопреклоненных. Тиханов не захотел присоединиться к ним, решив, что слишком устал и более тщательно осмотрит святыни на следующий день.

На самом деле его удержала вовсе не усталость, и в глубине души Тиханов это осознавал. Просто он был здесь чужаком, незваным гостем, не имеющим ничего общего с этими экзальтированными, суеверными людьми. Но в следующий момент Сергей Тиханов вспомнил свое детство, проведенное с набожной матерью, и сказал себе, что он имеет право находиться здесь в большей степени, чем кто-либо другой.

Еще одной причиной, по которой он не стал подходить к гроту, являлась его давняя нелюбовь к любому скоплению людей. Он ненавидел находиться в стаде, чувствовать себя безликим бараном. Разумеется, за те годы, в течение которых происходило его продвижение к посту министра иностранных дел Советского Союза и превращение в фигуру международного масштаба, ему неоднократно приходилось выступать перед толпами людей и произносить пылкие речи. Но при этом Тиханову всегда было больше по нраву общаться с другими лидерами и политическими деятелями — премьерами, президентами и королями, а такого рода общение чаще всего происходило один на один. Что касается того, чтобы присоединиться к орде незнакомых людей, затеряться в ней, то одна мысль об этом наводила на него ужас.

И наконец, он не стал подходить к гроту из-за того, что внезапно ощутил чудовищную усталость и слабость, порожденные его неизлечимой болезнью, и почувствовал, что не может больше оставаться в вертикальном положении.