Старуха Кристи – отдыхает! - Дарья Донцова

– Бред! – воскликнул Гри.

– Так случается, – тихо сказала я, – Этти заставила врачей сделать вскрытие, онкологии не обнаружилось, у Миши случился инсульт.

– Да уж, – пробормотал Гри, – не повезло тебе.

Я внезапно ощутила гигантскую усталость и еле слышно завершила рассказ:

– Страшнее тех дней я и вспомнить не могу. Вылететь из Хабаровска не сумела. Над областью разразился буран, настоящее стихийное бедствие, шквальный ветер, ураган… Посрывало крыши с домов, оборвало провода…

Две недели просидела, как в осаде, самолеты не летают, поезда не ходят, на автомобиле до Москвы не доехать, трасса завалена снегом. Мишу хоронили без меня. Все заботы упали на плечи Этти, я увидела лишь фото супруга в гробу и могилу. Прости, мне очень трудно говорить.

– Ступай отдыхать, – отчего-то зло сказал Гри, – у меня работы полно! Кстати, о белом арапе…

– О ком? – вынырнула я из пучины воспоминаний.

– Помнишь, мы говорили о смерти Никиты Дорофеева и словах, которые он успел нацарапать на сигаретной пачке.

– Да, – кивнула я, – что-то типа «Ищите белого арапа».

– Не так откровенно, но суть подмечена точно. Скажи, как ты думаешь, белый арап совсем не смуглый? Ну, допустим, итальянцы, испанцы выглядят всегда загорелыми, а финны нет. Белый арап ближе к кому будет?

Я пожала плечами.

– Право, не знаю. Может, Никита имел в виду не араба, не негра, а, допустим, человека, который сильно отличается от остальных, как белый арап от прочих людей, ну там косой, горбатый, кривой, с тремя ногами…

– Очень ценное замечание, – обозлился Гри, – в особенности последнее, про количество конечностей.

Вали спать, тетеха, никакой от тебя пользы, кроме неприятностей.

Глава 17

Утро мы с Этти провели в конторе, торгующей недвижимостью. Я уже упоминала, что у нее полно знакомых, поэтому нас приняли прекрасно, риелтор по имени Оксана старалась изо всех сил, показывая проспекты и альбомы с фотографиями.

В конце концов я ткнула пальцем в один снимок и спросила:

– Сколько такое стоит?

– Бетон сорок пять тысяч, с отделкой шестьдесят три.

– Не поняла, – воскликнула я, – какой бетон?

Оксана улыбнулась.

– Если берете без обоев, паркета, сантехники, то сорок пять.

– А как же потом, без унитаза? – растерялась я.

– Поставите, какой захотите, наймете рабочих. Люди, когда въезжают в новые квартиры, чаще всего ремонт затевают, меняют плитку, линолеум… Поэтому и начали жилплощадь без отделки продавать, лучше сразу под себя сделать.

– Вот здорово, – обрадовалась я, – надо брать такую! Дешевле намного!

– Ерунда, – фыркнула Этти. – Естественно, покупаем полностью готовую, тебе жить негде!

– Но тогда придется больше платить!

– За ремонт тоже возьмут бешеные деньги! Не станешь же жить без паркета.

– Но…

– Не спорь! – стукнула кулаком по столу Этти. – Давай, Оксана, выписывай ей пропуск, поедет хоромы смотреть, на месте и определимся.

Риелторша оживилась.

– Сейчас бланк принесу.

Мы с Этти остались в комнате одни.

– Ты такие деньги на мою квартиру потратишь, – прошептала я.

Этти хмыкнула – Покупаю-то на себя, получается, что я тебе десять кусков должна.

– Но жить ведь там я буду.

– Конечно, на законных основаниях, по прописке, – улыбнулась Этти, – кстати, помнишь мой гарнитур из столовой?

– Стенку с диваном?

– Да. Нравится?

– Шикарная мебель!

– Она твоя.

– С ума сошла!

– Вовсе нет. Еще получишь кухню и прихожую.

Я разинула рот.

– Я ремонт начинаю, – пояснила Этти, – меняю все, а старье тебе скину. Разбогатеешь, выбросишь.

– Ничего себе старье, – пробормотала я, – отличная мебель, словно новая глядится.

– Ну мы-то знаем с тобой, сколько ей лет, – рассмеялась Этти.

Я глубоко вздохнула, услышь этот разговор Гри, у него бы мигом пропали все сомнения в отношении Этти.

И вдруг, неожиданно для себя самой, я спросила:

– А что такое совместное владение жилплощадью?

Выпалив вопрос, я покраснела и смутилась. Сейчас Этти обидится и будет права, но свекровь совершенно спокойно объяснила:

– Это когда двое или несколько человек имеют равные права на жилье. Кстати, это могло быть идеальным вариантом для нас, если бы не одна маленькая деталька.

– Какая? – заинтересовалась я.

– Каждый из собственников в данном случае должен заплатить налог. Например, с тебя три тысячи долларов и с меня. Получается, теряем крупную сумму. Понимаешь?

А если один приобретает, то платим намного меньше, сообразила? Я думала поступить по-другому, оформляем бумаги, а через год презентую тебе хоромы, так дешевле выйдет, если ты, конечно, не устроишь истерику. Лучше, конечно, сразу сделать тебя хозяйкой, но ведь сама не хочешь, стесняешься подарки брать, дурочка!

Я улыбнулась: нет, мне феноменально повезло с Этти, а Гри стоит пожалеть, дед незнаком с настоящими друзьями.

Выйдя из риелторской конторы, мы расстались, Этти понеслась на работу, я же, следуя приказу Гри, поехала по адресу, который дала Ася.

Дом, где жила любовница Андрея Львовича, выглядел непримечательно, обычная пятиэтажка из блоков.

Дверь в нужный подъезд оказалась запертой на кодовый замок, но сбоку на стене детская рука написала черным маркером «12».

Я нажала на кнопки, замок лязгнул, с лестницы пахнуло кошачьей мочой. Лампочка отсутствовала, и после яркого, солнечного дня я очутилась в почти кромешной темноте. Сначала чуть не упала, споткнувшись о щербатые ступеньки, потом поднялась на нужный этаж и поняла, отчего на лестнице стоит черная ночь. Окна были заделаны фанерой. Очевидно, тут постоянно били стекла, и жильцам надоело жить с пустыми рамами. На подоконнике стояла консервная банка, набитая окурками, и валялись разодранные газеты, а около батареи выстроились пустые бутылки, две пивные и одна водочная. Я вытащила сигареты, теперь следовало решить, в какой квартире живет любовница Калягина. Как поступить? Ну не звонить же в двери с вопросом: «Простите, не вы ли спали с Андреем Львовичем?»

Внезапно по спине побежали мурашки. Звонить в квартиры? Почему нет?

За дверью с номером 18 стояла тишина, очевидно, все обитатели маялись на работе. Зато соседняя створка распахнулась сразу, передо мной возникла дама, облаченная в расшитое драконами кимоно.

– Вы ко мне? – удивленно спросила она.

Я придала лицу самое почтительное выражение и протянула:

– Ну, это, в общем, здрасти, я пришла, как договорились.

– Не понимаю, – ответила дама, поправляя прическу, – мы с вами никогда не встречались.

– Оно верно, – изо всех сил изображала я из себя деревенщину, – Андрей Львович меня нанимал, я теперича ваша домработница, вот, могу приступать.

– Какой такой Андрей Львович? – хлопала глазами хозяйка.

– Муж ваш.

– Я живу одна.

– Да ну? – вытаращила я глаза. – Кем же он вам приходится, заботливый такой?

– Что-то вы перепутали, милочка, – процедило «кимоно».

– Дом четыре, квартира девятнадцать?

– Да.

– Адрес дал хозяин, Андрей Львович Калягин, договорились на три дня в неделю, стирка, глажка, уборка…

– Вы ошиблись.

– Но я задаток получила! – тупо стояла на своем я.

– Девушка, вы не правильно записали координаты, – чинно ответила дама.

– Делать-то чего? – зудела я. – Может, в восемнадцатую квартиру зайти?

– Дорогая, – усмехнулась дама, – там живут горькие пьяницы, они бродят у метро, бутылки собирают.

Алкоголикам домработница не по карману, да и все равно им, в каком свинарнике жить, лишь о водке мыслят.

– Может, в двадцатой Андрей Львович имеется? – поинтересовалась я.

– Нет, – покачала головой женщина, – здесь Надюша обитает, милейшая девочка, одинокая, с ребенком, ни денег, ни мужа…

– А в двадцать первой?

– В нашем подъезде вообще нет никакого Андрея Львовича, – терпеливо растолковывала хорошо воспитанная тетка.

– Но как же так?!

– Вы перепутали подъезд, квартиру, дом или все сразу.

– Не может быть, – упорствовала я, – на память не жалуюсь, мы приехали в его машине, красная такая, прямо пожар, хозяин вошел внутрь, мне велел в тачке ждать.

Высказавшись, я спохватилась, врать тоже надо уметь, сейчас «кимоно» удивится, ну почему Андрей Львович сам не отвел поломойку к месту службы.

– А-а, – протянула не заподозрившая дурного женщина, – вон вы о ком! Ступайте на пятый этаж, в тридцать шестую, там сей фрукт бывал, сейчас, правда, его уже не вижу. Вас давно нанимали?

– В понедельник.

Дама секунду глядела на меня, потом повторив:

– Пятый этаж, тридцать шестая квартира, – хлопнула дверью.

Страшно довольная собственной предприимчивостью, я побежала вверх, перепрыгивая через ступеньки.

Дверь в квартиру выглядела, как у всех, ободранной, но когда она с легким шорохом распахнулась, я увидела дорогой встроенный шкаф, лаково блестящий пол и картины в бронзовых рамах. Хозяйка походила на супермодель, высокая, стройная, лет тридцати по виду.