Андреевский крест - Андрей Дай

— Снова здорова, — поприветствовал он мое появление. — Вас там учили ненужный шмот грамотно в лесах тырить? Так, чтоб враг не догадался?

— Учили, — хмыкнул я, скидывая и свою поклажу. Действительно. Таскать с собой никому теперь не нужные камеры с аккумуляторами никакого резона не было. — А где наш Гагарин?

— У него тут лошадь была, прикинь. Он как настоящий Чинганчгук, без седла на кобылу прыг, и ускакал. А мы чего дальше, командир? — поинтересовался брат, когда я вернулся из леса, где прикопал лишний груз под приметным кустиком. — Идем Ваське вопросы задавать? Или валим до дому, до хаты?

Хороший вопрос, блин. И ответ вполне логичный. Если совсем не задумываться о судьбе жителей той деревеньки. Думается мне, их и так ждало в скором будущем не чаепитие с леденцами. А после того, как мы здорово разозлили команду черного корабля — и подавно. Только как-то это мне в падлу показалось. Разворошили осиное гнездо, и в кусты? Не по добрососедски это. Да и лишаться источника разлюбезного моему младшему, возомнившему себя новым покорителем диких земель, брату ясака, совсем не хотелось.

— Это зависит от того, если у тебя еще гранаты, — прищурился я.

— Две, — лаконично ответил тот. — Фенечка, и эргэдэшка.

— Супер, — обрадовался я. — А с помощью скоча, щебенки и очумелых ручек из пятерки слабо клеймор смаздрячить?

— Тю на тебя, богохульник, — отмахнулся мичман. — Скочь есть?

— Главный инструмент хулигангстера, — кивнул я, вытягивая из кармана разгрузки большой моток. — Тогда, типа, че сидим? Кого ждем? Руки в ноги и побежали. Там, где-то впереди, один убогий другого на своем горбе волокет. А третий из себя Чапаева изображает. Ну и рыбачков о большом Пэ надо бы предупредить.

— А сюрпризы, чтоб гости дорогие не расслаблялись?

— И поднапряглись, — хихикнул я. — Вперед!

По дороге ходили. Не то, что особенно интенсивно, но следов хватало. И в одну сторону и в обратную. Только отпечатки ног раненного хорошо выделялись. Да и знакомые, характерные даже, углубления от копыт Васькиной лошади ни с чем не спутаешь. Поэтому, когда километров через пять или шесть дорога немного довернула на право, а и бывшие обитатели острожка и, следом, пастух продолжили идти прямо в лес, я, не сомневаясь, двинул за ними.

Отпечатки ног и копыт, как путеводная нить, все больше забирали к югу и юго-востоку. И привели нас в итоге, к самому началу оврага, по дну которого журчал веселый, курице по колено, родничок, вытекающий из-под корней здоровенного пня. А на самом пне, чьей-то искусной рукой, когда-то давно, был вырезан очень и очень знакомый знак. Страшненький такой "паучок" биологической опасности.

— Весело, — прокомментировал находку Леха. — У тебя случайно костюмчика Эль-Один с собой нету?

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Аборигены пугают. Индейцы вон черепа человеческие на колья по лесам расставляли. А эти страшилку нарисовали.

— Нарисовали, — ткнул колбаской пальца в небо мичман. — Значит — знают, что это такое!

— Сними на видео, — вынужден был согласиться я. — Пусть у Егорки голова пухнет.

Напарник кивнул и вытащил камеру. Тремя минутами спустя, мы уже шлепали по чавкающей сырой глине, или перепрыгивали с берега на берег потихоньку набирающего силу потока.

— Отличное место, чтоб встретить незваных гостей, — угрюмо пробурчал Леха в гарнитуру, когда откосы оврага превысили наш рост. — Дюш, ты там не зевай…

— Не учи отца… — останавливаясь чтоб внимательно рассмотреть подозрительное место, прошептал я в ответ. То так я сам не понимал очевидных вещей?! Не было бы у нас дефицита в людях, непременно бы послал по паре глазастых ребят верхом оврага. — Держи дистанцию.

Журчала водичка, в кронах деревьев шипела на ветру листва, яростно скрежетали насекомые. А вот птичьих трелей не было. Чего они, Шаляпины что ли, для чужих, больших и страшных двуногих арии выводить?

— Эй, хозяева! — гаркнул я, убедившись прежде в том, что мельтешащие между ветвей пичуги избегают именно то место, где я и сам бы засел в засаде. — Мы с миром. Мы Васькины друзья!

Кричал, изо всех сил стараясь держать голос ровным. Хотя жутко было так, что даже на спине волосы дыбом встали. Вы, внучки, калибр их фузей видели? С той дистанции — там метров пятнадцать было, не больше — этакой то болванкой, мне бы бошку напрочь оторвало!

— Думаешь, они тебя поймут? — как-то нервно хихикнул брат.

— А куда нам деваться? — сняв винтовку с локтевого сгиба, и повесив за ремень на плечо, ответил я. Что-то мне было совсем не смешно. На людей с черного корабля мы с Лехой конечно совсем не походили, но не зря ведь беглецы рванули сюда, а не в рыбацкую деревню. Либо в том селении и нет уже никого, и все население в этом овраге от вражин прячется. Либо встряли мы с братом в какую-нибудь глупую и кровавую разборку вроде гражданской войны, и шлепаем бережком ручья прямехонько в логово повстанцев. Они же — бунтовщики, если смотреть с другой стороны.

— Ау! — продолжил я вопить. Минуты летели, а реакции не наблюдалось. — Васька, бляха от ремня! Дай на кобыле прокатиться?!

— Да где тут кататься, господин хороший, — донеслось наконец из кустов. — Горы да буреломы. Только ноги животному ломать!

— Гульчетай, открой личико! — боцманским басом, взревел Леха.

— Ты какого хрена на корабле делал, засранец?! — это уже я. — Тебя же там чуть не завалили, как кабанчика!

Пастух, надо же, послушался. И меня и брата. Высунулся из ветвей.

— Людей хороших думал спасти, — весело оскалился алтаец. — А как, бляха от ремня, понял, что не выйдет, всех Богов начал молить. Тут чую, не слышат меня Боги. Ну и побёг. А там и вы, стало быть…

— Ну не Будда же из винта по поганцам тем шмалять будет, — расслабленно засмеялся я. Обычно, пока люди разговаривают, они не стреляют. Очень мало кто способен прямо в середине слова выстрелить и попасть. Я, дело прошлое, таких умельцев и не знаю. — Так и будем на расстоянии трепаться? Или пригласишь в гости?

— А?! А это… Это я щас… — засуетился Васька. И тут же забормотал, закудахтал в полголоса кому-то в густых зарослях. И, видно, получив разрешение, продолжил. — Туточки, за поворот завернете. А там веревку вам скинут. Ногами по корню ступайте, чтоб следа не осталось.

— Андрюх, — остановил меня, уже шагнувшего было в тому повороту оврага, Леха. — Гостинцы наши! Раз они тут линию обороны устроили, так может здесь же и подарки оставим?

— О! Васька?

— Туточки я.

— Ты в армии служил? Что такое мины знаешь?

— Ох тыж, бляха от ремня, — всплеснул руками пастух. — У вас и это с собой имеется?

— Есть пара штук, — прогудел мичман. — И ставить из лучше именно тут.

В кустах опять забулькали на ненашенском языке. Даже внизу было хорошо слышно, как эмоциональный алтаец изображал руками взрыв и вскрикивал пресловутое "бабах".

— Короче, ставьте, — на этот раз без улыбочки, разрешил наконец пастух. — Можно так, чтоб сюда, наверх не достало?

— Как надо, так и можно, — хмыкнул Леха. — Ловкость рук и никакого мошенничества! А ты иди, Дюх. Я закончу и тебя догоню.

И добавил уже шепотом и в гарнитуру.

— И с нашими свяжусь. Чтоб знали где нас искать, есливче.

Хороший у меня брат. Умный. Вот я бы точно не догадался с Егором и Михой на связь выйти. Так что мне только кивнуть оставалось.

Веревка уже меня дожидалась. И обещанный корень нашелся на положенном месте. Я был конечно уже далеко не двадцатилетний солдатик, рядовой РДВ третьей разведывательно-десантной роты Энского отдельного разведбата, но сил в руках еще было достаточно, чтоб и себя на верх затянуть, и увесистый рюкзак, и оружие.

А там меня ждал сюрприз. Туземные рыбачки оказались не такими уж и лохами, какими мне до этого представлялись. Позиции были оборудованы достаточно грамотно, а укрытие снабжено дополнительной маскировкой. Короче! За кустиками прятался невысокий, в три бревна, сруб с бойницами, а сам куст был собран, по большей части, из натыканных в грунт веток. Им бы еще здоровой паранойи — я мимо прогулочным шагом прошел, они только раз глазами стрельнули и отвернулись — и оружия побольше, и хрен бы хоть один злобный враг вообще из того оврага живым бы выполз.

Параллельно тому логу, по которому мы с братом бежали следом за Васькой, оказывается был еще один. Куда шире и глубже. С самой настоящей речкой и целым поселком из землянок по берегам. Стоило залениться идти по сырому дну, подняться на верх, пересечь какие-то двадцать или тридцать метров заросшего молодой порослью пространства, и перед глазами бы открылся вполне мирный пейзаж: "быт партизанского отряда", бляха от ремня. Нет! Они не лохи! Они — это просто детский сад, ясельная группа!

— Фуух, — устало выдохнул я, и уселся прямо на краю здоровенного лога, ноги в пустоте. — Давай, Вась посидим, передохнем малёх. Брата моего любимого подождем. А ты, пока время есть, расскажи — как ты тут? Как на военном корабле оказался? И что вообще тут происходит?