Intel: взгляд изнутри - Тим Джексон

Переманив одного инженера от разгневанного Тэда Хоффа и еще одного из Honeywell, Джордан вскоре смог совместить наработки по производству систем памяти и по ассортименту продуктов — очень больших коробок, наполненных пластинками схем, на которых были установлены тысячи или даже десятки тысяч чипов 1103, с соответствующими драйверными схемами. Такой способ реализации 1103-го принес Intel два больших преимущества. Первое было чисто количественным: по одному заказу, одному счету и за одну поставку Intel могла получить десятки тысяч долларов. Это стало источником небывалой радости для компании, которая никогда раньше не продавала продукт стоимостью больше 200 дол. Значит, работа торгового отдела Intel могла кредитоваться лучше.

Вторая выгода заключалась в том, что теперь компания могла использовать устройства, которые не соответствовали выпущенной ею спецификации. Когда она продавала отдельные компоненты, то устройства, работавшие медленнее или потреблявшие больше энергии, оказывались бесполезными. А они составляли четверть, половину или даже больше в общем выходе продукции. Теперь Intel могла вставлять эти нестандартные устройства в системы памяти, единственным условием была адекватная работа всего устройства в целом. До половины компонентов внутри него могли не соответствовать спецификации на отдельно поставляемые устройства, а потребители даже не догадывались об этом. Наоборот, за то, что все эти нестандартные компоненты были собраны в законченную систему памяти, они готовы были платить больше.

Дополнительное преимущество бизнеса систем памяти составляла маркетинговая стратегия IBM, прародителя индустрии ЭВМ. Чтобы сделать цену на свои компьютеры конкурентной по сравнению с ценами "семи гномов", IBM устанавливала скромную надбавку на базовый компьютер, а прибыль получала за счет дополнительных устройств, за которыми пользователи обращались через год или два, чтобы модернизировать системы. Это был высокотехнологичный пример того, как делать деньги на лезвиях вместо бритв. Но он открывал возможности и для Intel. Поскольку IBM производила собственные устройства памяти и даже не рассматривала варианты покупки 1103-го у Intel, то почему бы не разработать системы памяти специально для машин IBM и не предложить их напрямую потребителям IBM? Прибыли могли быть потрясающими, а отдел вышел бы на доселе закрытый рынок, на котором продавалось до 70 процентов памяти в мире.

Вступление на почву IBM требовало гораздо больше знаний и аккуратности, чем обычное внедрение нового продукта. Джордан должен был не просто гарантировать приемлемое качество; он не хотел, чтобы кто-нибудь из тех, кто сделал покупку в его подразделении, а не в IBM, в случае брака потерял работу. Джордан также попытался взять на вооружение некоторые отличные услуги, входящие в пакет, предлагаемый IBM. К примеру, отдел должен был разработать систему лизинга, которая позволяла бы компаниям арендовать системы памяти на определенный срок, а затем возвращать их Intel. Все это само по себе сделать было нетрудно, хотя казалось необычным для такой относительно небольшой компании, как Intel.

Проблемы начали проявляться только тогда, когда производство систем памяти было налажено и пошло гладко. Как вести бухгалтерию нового отдела? Нужно ли считать стоимость чипов, полученных в качестве компонентов и встроенных в систему, по полной цене — так, будто MSO купил их на рынке? Или их надо оценивать по себестоимости, поскольку до того, как Джордан стал использовать их в своих системах памяти, они просто-напросто выбрасывались?

Оба подхода имели свои трудности. Учет входящих компонентов по полной цене вряд ли отражал их потенциальную стоимость для Intel, поскольку компания никогда не пыталась найти потребителей на рынке для устройств, не соответствующих спецификации. С другой стороны, было бы слишком щедро отдавать такие чипы новому отделу просто так: это могло привести к перекосам в учете, в результате чего у компании появился бы соблазн вливания средств в производство систем памяти, так как оно выглядело бы более прибыльным, чем на самом деле.

Ясно, что разумное решение состояло в том, чтобы выбрать среднюю цифру. Но поскольку руководители всех подразделений отвечали за прибыли и убытки своих производств, вопрос этот не был чисто теоретическим. Каждый лишний пенс, который Биллу Джордану пришлось бы платить за чипы, повышал бы прибыльность компонентного бизнеса и понижал его собственные доходы; и наоборот, из-за каждого пенса, на который ему удалось бы снизить цену, компонентный бизнес стал бы выглядеть хуже, а его — лучше. Результат мог сделать карьеру или сломать ее.

Вопрос оставался открытым почти семь лет, а Гордон Мур и Боб Нойс отказывались, несмотря на давление, стать арбитрами между сторонами. Но постепенно начали проявляться две тенденции. Во-первых, системы памяти могли стать неплохим бизнесом, но даже при благоприятных цифрах они не могли претендовать на валовую прибыль в 55 %, в то время как для других новых проектов компании эта цифра была принята как тест на жизнеспособность. Во-вторых, рост нового отдела был не таким быстрым, как рост других коммерческих проектов Intel, основанных на полупроводниках. Рынок ЭВМ в начале 70-х был гигантским, однако появление дешевой памяти и дешевых процессоров изменило лицо всей компьютерной индустрии и всем дало возможность увеличить прибыль.

Понять, почему устройство не работает, порой не менее важно, чем найти способ, чтобы оно заработало. Одним из умнейших инженеров Intel был высокий худощавый физик Дов Фроман. Большую часть своей жизни (а он защитил диссертацию на степень доктора философии и работал в исследовательской лаборатории Fairchild) Фроман посвятил малоизвестной технологии полупроводников — оксид металла-нитрида. Когда Intel сделала ставку на кремниевый затвор, Фроману было поручено решать возникающие в процессе работы проблемы. Причину неисправности устройств он видел в том, что, возможно, некоторые из затворов схемы теряют соединение, т. е. становятся "плавающими".

Через несколько недель Фроман вкатил в офис Гордона Мура демонстрационную тележку. Буквально за десять минут он показал, как из того, что портило чипы, можно создать основу для нового продукта. "Мы составили 16-битный массив с корпусами примитивных транзисторов, торчащими из шестнадцати гнезд, — вспоминал Фроман. — Красные лампочки показывали биты. Это было совершенно ново для нас, и мы все тщательно проверяли. Мы показали Гордону, что нажатием кнопки можно программировать устройство, а оно будет сохранять задание". Фроман открыл нечто совершенно поразительное: полупроводник вел себя как постоянная память (ROM), но при этом его невероятно легко было программировать.