Мой кавказский отчим - Нина Северова

отцовства. Я и без него всё вижу, но нужно убедиться точно. Сейчас приедет специалист и соберёт материалы, — проводит рукой по волосам.

— Тест ничего не изменит, — выдаю после паузы.

— Да. Ты моя дочь, к бабке не ходи. А твой профиль один в один как у моей матери, — хмыкает, — И даже ямочка на щеке как у нее.

У моего папы ямочка на щеке… И я всегда верила, что она досталась от него. Мы же всё равно родственники.

— Саша, София заслуживает объяснений, — Аслан кладет руку мне на колено.

— Если бы они у меня были, Аслан. Блядь, двадцать четыре года я не знал, что у меня есть дочь. Просто пиздец, — присаживается на корточки передо мной.

— Марина очень вас любила. И, наверное, до сих пор любит, — зачем-то говорю ему это.

Александр хмыкает и встаёт.

— Я тоже её любил в молодости. Жениться хотел, но семья была против. Поэтому пришлось закончить отношения. Но если бы я знал о тебе, то всё было бы иначе, — наливает коньяк и залпом выпивает.

— О нас.

— Что?

— Вы бы знали не только обо мне. А ещё и о сыне. Мы были двойняшками. Но мальчик умер через десять дней после родов, — сжимаю кулаки. Думаю о Максиме почти каждый день.

Александр смотрит таким затравленным взглядом, что хочется его обнять.

— Сука! — кидает стакан в стену.

Я дёргаюсь, Аслан подрывается и встряхивает Разумовского за плечи.

— Успокойся, Саша. Ты пугаешь ее, — бьёт его по лицу, а потом прижимает к себе.

Александр срывается на рыдания. Отталкивает Аслана и садится на стол.

— Я ничего не нашел про мальчика, только на тебя инфу нарыли, — вытирает глаза.

— То есть ты знал давно? — Аслан снимает пиджак, накидывает мне на плечи.

— На дне рождения Ахмада увидел вас и понял, что что-то не так. Потом спросил у тебя, откуда девушка. Ляпнул про эскорт, потому что сказать прямо, что возможно София моя дочь — было бы странно. Но и на тот момент я не был уверен, мои ещё капали.

Снимает галстук, бросает на пол.

— Искал концы, потому что я был с очень многими женщинами. А когда понял, что это Марина, ахуел вдвойне. Во-первых, она тогда ещё мне крови попила. Во-вторых, мы месяца четыре назад случайно пересеклись в «Пирамиде». И она, как и всегда, была не против. Я трахнул её в туалете и мы разошлись. Не виделись столько лет и как-то всё… Блядь, — трет руками лицо.

Аслан моментально напрягается. Сжимает мою руку с такой силой, что становится больно.

— То есть ты был с Мариной в тот период, когда она уже жила в моем доме?

Глава 26

Аслан

Гробовая тишина.

София испуганно смотрит на меня и Разумовского. Думает, что я его придушу? Возможно.

Саша вздыхает, разминает шею рукой.

— Ну… видимо, да. Я не знал, что Марина с тобой, Аслан. Ты никогда с ней не появлялся. Да и она не сказала ничего. Это просто был перепих. А когда рыл на Софию, тогда всё и выяснилось.

— Но сейчас Марина беременна, — встаю. Хочу разнести всё вокруг. Чего я ждал? Ну чего?

— Я знаю.

— Ребёнок может быть твоим.

Саша сводит брови. Не думал, что ещё метко стреляет?

— Почему ты так думаешь?

— Потому что по срокам вроде сходится.

София опускает голову на руки и сжимает виски. Моя девочка. Мне жаль, что она всё это слышит.

Ситуация хреновая. Ещё хуже, чем была в самом начале. Но надо разобраться, чтобы идти дальше. В первую очередь — нам с Софией. А мы будем вместе, какой бы исход не случился.

— Если этот ребёнок тоже мой, получается, — хмыкает, — Она собралась и его спрятать? Зачем?

Потому что дура. Или слишком умная, я не знаю. Много вопросов и каких-то подводных камней. Еле сдерживаюсь. Опять меня предала женщина. Даже смешно. Опять ходила на сторону и потом ложилась ко мне в постель. Жила в моем доме, рядом с моим сыном.

Что с тобой не так, Аслан? Или с ними?

А если Разумовский был не единственный?

Как долго она держала меня за лоха?

Уши горят. В груди давит. Сука. Ну какая же ты, Марина.

— Надо поговорить с ней, сейчас. Я не хочу ждать, — достаю пульт, чтобы завести машину.

— Сейчас? — Саша встаёт со стола.

— Сейчас. Марина живёт на Мира, двадцать семь, квартира сто тринадцать. Собирайся и приезжай туда. Это и в твоих интересах тоже, Саша, — подаю руку Софии, она перехватывает её и поднимается.

— А София?

— Что София?

— Сейчас приедет человек собрать биоматериалы. Завтра мы узнаем наше родство.

Твою мать, забыл. Не оставлю Софию здесь одну. Но и к Марине надо поехать и всю дурь из её башки выбить.

— Тогда поедем, как сдадите тест.

Саша кивает и приводит себя в порядок.

— Выйду к гостям, потом вернусь, — застегивает верхние пуговицы рубашки.

— Поужинаешь со мной завтра? Ничего о тебе не знаю, но очень хочу быть в курсе всего, — поворачивается к Софии, а она бледная, будто отключится сейчас.

— Хорошо.

Я не должен, знаю. Но гребаная ревность опять подступает. Какого хрена он зовёт её? В себя поверил? Вдруг отцовские чувства активизировались?

Разумовский улыбается и выходит в коридор.

Мудак.

— Ты хочешь, чтобы этот ребенок был всё-таки твоим?

Сажусь рядом, обнимаю малышку за плечи. Хрупкая. Сожмешь чуть сильнее и сломается.

— Не знаю. С одной стороны, это сильно снизит напряжение между нами. А с другой, от меня опять гуляла женщина. И пыталась втюхать чужого выродка.

— Аслан, — отодвигается. — Это ребенок, а не выродок. И он ни в чем не виноват. Во всяком случае, он точно мой родной, поэтому прояви хотя бы к этому факту уважение.

Никто меня никогда не отчитывал. А ей позволяю. Даже приятно, что на место ставит. Улыбаюсь. Моя чистая малышка, в таком дерьме не опускается до мерзости. Хотя могла и была бы права.

— Да, всё так. Извини, — провожу пальцем по тонкой шее.

София как натянутая струна. Переживает. Но всё равно такая, что хочу увезти её и спрятать.

— Иди ко