Узел судьбы - Лирик Шторм

в той же одежде, в которой приехал домой, и тут же получил ее в объятия. Он осторожно прижимал к груди маленькое, мокрое, дрожащее тело боясь причинить ей боль. Ее темно-рыжие волосы были сухими на макушке, но внизу вились влажными локонами. Даже пылающей в лихорадке и полубессознательном состоянии, он считал ее самой красивой женщиной, которую когда-либо видел. Она жадно вдыхала его запах, а он наслаждался ее… сладким, персиковым и сливочным. Затем, когда уткнулась носом в его грудь она… укусила!

Прямо через рубашку!

Несмотря на серьезность ситуации, его собратьев по стае позабавило шокированное выражение его лица. Ничто и никогда не выводило Торна из себя, а эта маленькая девушка сделала это менее чем за минуту. Бодхи буквально согнулся пополам от смеха.

В обществе стаи укус считался способом отметить и обозначить свою территорию. Это было как… признание.

Она заявляла на него свои права.

Роман улыбнулся.

Эвандер громко рассмеялся.

А вот Рафе… Рафе не смеялся. Он просто бросил Торну взгляд молчаливого понимания, потому что это было то, чего Торн никогда не получал ни от кого, кроме родителей и собратьев по стае. Даже другие оперативники относились к нему настороженно.

Роман взял их драгоценную Лумину, из рук Торна и бережно отнес в постель, уложил и пригладил ей волосы. Бодхи и Эвандер быстро последовали за ним, не желая терять ее из виду.

Торн, все еще находясь в шоке, снял рубашку и посмотрел на след от ее зубов на своей коже, прямо над сердцем. Это зрелище буквально парализовало его. Он поднял взгляд на Рафе, их сильного Прайма, и почти желал получить от него пощечину, чтобы убедиться, что все происходящее не является сном.

Рафе шагнул вперед и положил свою крепкую руку на плечо Торна в безмолвной поддержке. Легкое сжатие его ладони дарило силу и понимание. Этот простой жест мгновенно успокоил Торна. Не в первый раз он радовался тому, что Рафе безошибочно угадывал, что ему нужно, и предлагал свою помощь, не требуя ничего взамен. В этом и заключалась истинная сущность настоящего Прайма — он был главной частью их семьи.

Торн сделал глубокий прерывистый вдох и подавил нахлынувшие эмоции, как его когда-то учили в Центре Апекс, когда он впервые проявил себя как Альфа. Он понимал, что Лумина бредила и, вероятно, видела галлюцинации, но… намеренно или нет, она отметила его. Он сохранит эту метку. И свою Лумину… даже если ему придется жить остаток своего существования в одиночестве, скрываясь в тени.

Кивком головы Торн дал понять Рафе, что с ним все в порядке. Рафе тут же отступил и направился в спальню, чтобы занять место у постели их Лумины. Он организовал график дежурств, чтобы каждый мог отдохнуть, принять душ и поесть. Сейчас настала очередь Рафе.

Уверенный, что их Лумина в надежных руках, Торн отправил смс, выходя из дома, затем сел в свой Dodge Challenger и поехал навестить старого друга, который мог помочь ему сохранить хотя бы ее метку.

Когда он вернулся, была уже глубокая ночь. После бессонной ночи, проведенной в дороге, он был настолько измотан, что хватило сил лишь на быстрый душ. Обессиленный, он рухнул голым в постель, где его тут же поглотил кошмар, который преследовал его каждую неделю.

Ему показалось, что он только закрыл глаза, когда в его комнату ворвался Бодхи. Торн резко подскочил, наставив на вошедшего пистолет, который всегда держал у кровати. Кошмары, полные взрывов и криков, все еще не отпускали его, и потребовалось время, чтобы прийти в себя. Пот покрывал его кожу, и он был готов сначала стрелять, а потом думать. Но, увидев, кто перед ним, он лишь со стоном опустился обратно на кровать.

Богиня, который сейчас час? — глядя на часы на тумбочке, куда бросил пистолет.

8:42 утра.

Блядь!

Он закрыл глаза, решив поспать еще немного, надеясь, что на этот раз прошлое не будет его преследовать.

— Она проснулась! Она проснулась! — кричал Бодхи.

Торн не знал, как долго он повторял эти слова, пока наконец они дошли до него, после чего резко сел на кровать, широко раскрыв глаза. Его собрат по стае, возбужденно размахивал телефоном. Торн схватил свой и увидел сообщение от Рафе в их групповом чате, в котором он сообщил всем, что их Лумина проснулась и впервые за несколько дней пришла в сознание.

Он вскочил с кровати, не обращая внимания на свою наготу.

— Брат! — он посмотрел на него и увидел, что Бодхи отводит взгляд. — Убери Дикзиллу, чувак! Мне не нужно это видеть.

Торн закатил глаза и подошел к комоду, чтобы вытащить черную майку и подходящие к ней спортивные штаны. Это было легко, так как большинство его вещей были черного цвета. Он не понимал, почему Бодхи вел себя как маленькая сучка. Он сам пришел в его комнату. Если ему не нравилось, как Торн выглядел в своем собственном пространстве, он мог уйти.

— Выметайся, — прорычал Торн, бросив на Бодхи убийственный взгляд.

— Ладно, ладно. Я ухожу. Но сбавь немного оборот, прежде чем встретиться с нашей Луминой, хорошо?

Торн поднял грязный носок, который оставил на полу, снимая одежду накануне вечером, и швырнул его в Бодхи, когда тот проскальзывал в дверь.

— Спасибо, приятель! — крикнул Бодхи, смеясь, убегая по коридору.

Торн поспешно оделся, не в силах вынести ни минуты ожидания встречи со своей Луминой.

Передали ли фотографии всю глубину бирюзово-синих глаз?

Примет ли она его как одного из своих партнеров или попросит уйти?

Блядь!

Он отчаянно надеялся, что не напугал ее своим появлением.

До гостевой комнаты, где разместили Лумину, он добрался в рекордно короткое время. Нужно было убедиться в ее намерениях остаться, прежде чем показывать ей гнездо. Поспешные действия могли все испортить. В дверном проеме он столкнулся с Романом, Бодхи и Эвандером. Как раз в этот момент Рафе спросил:

— О чем ты думаешь?

Эти слова заставили всех застыть. Все боялись пошевелиться или издать звук, чтобы не отвлечь ее и не нарушить особую интимную атмосферу, которую Рафе создал вокруг них двоих. Все они хотели услышать ее первые ясные мысли. Первое, что дало бы им некоторое представление о том, какой на самом деле была их Лумина. Они стояли неподвижно, как статуи, затаив дыхание.

Собиралась ли она потребовать отпустить ее?

Собиралась ли она отвергнуть их, даже не познакомившись?

Беспокойства оказались напрасными. Когда Лумина заговорила, напряжение в комнате спало. Хотя у нее было много обоснованных опасений, ее первые слова не были требованием уйти от