Обесчещенные - Мария Баррет

«Слава Богу», – пробормотала она про себя и, отстранив толстую пальмовую ветвь, вышла на поляну. Внезапно позади раздался треск. Вскрикнув, Джейн ухватилась за ветку и замерла. Она услышала шаги.

– Джейн? Джейн Милз?

Она обернулась.

– Бог мой! Рами! Слава Богу! – Джейн прижала руку к груди, сердце колотилось с такой силой, что его удары ощущались через рубашку. – Господи! Вы напугали меня до смерти! – Она нервно захохотала.

– Идемте. – Рами протянул ей руку и вывел на солнце. Ослепленная, Джейн на миг прикрыла глаза. – Вы в порядке, Джейн?

– Да! Конечно. – Она выпустила его руку, достала из сумки темные очки и надела их. – Извините, мне что-то привиделось.

– Привиделось?

– Да! Все нервы. Было так темно и мрачно.

– Вам не следует, знаете ли, бродить здесь одной.

– О?

– Это не то чтобы опасно или что-то такое, но… – Рами пожал плечами.

– А что?

– Место очень глухое, далеко от всего. Джейн улыбнулась, он казался таким озабоченным.

– Я не понимала этого, когда ехала сюда. Я думала, что это гораздо ближе. – Она поставила сумки на землю. – А что вы здесь делаете?

Рами отвернулся и отошел к расстеленной подстилке с вещами. Он наклонился и принялся их укладывать в сумку.

– Простите, я не хотела быть любопытной.

Он взглянул на нее, улыбнулся, поднял тетрадку в переплете.

– Я прихожу сюда иногда ради одиночества. Я пишу здесь стихи.

– Стихи? Вы пишете стихи?

Рами засмеялся.

– Не надо так поражаться, Джейн Милз! – Он приблизился к ней. – В этом нет ничего особенного, это просто расслабление.

– Я понимаю.

– А вы? Любуетесь видом? Это одно из любимых мест Боди, догадываюсь, что это он посоветовал вам прийти сюда.

– Да! Вы знаете доктора Ядава?

– Я знаю его очень хорошо, всю жизнь. Он был… – Рами остановился. Джейн посмотрела ему в глаза. – Он был той половиной моего деда, которой не был Шива, – закончил он.

Джейн нахмурилась:

– Я не понимаю.

– И я нет. – Вздохнув, Рами засунул тетрадь в карман брюк. – Моему деду очень трудно относиться ко мне, как к внуку. Боди любил меня беззаветно с самого рождения. – Не было никакой необходимости объяснять ей это, но ему хотелось. – Он дядя моей мамы и был мне, как отец.

Морщинка на лбу Джейн разгладилась, и она улыбнулась:

– Вам очень повезло.

– Да, думаю, что так. – Рами не мог сопротивляться ее улыбке – ясной, честной, без заносчивости или расчета, улыбка выражала только счастье. Он улыбнулся в ответ. Он никому раньше не говорил о своей семье таких интимных вещей, но не сожалел о сказанном. – Так почему вы здесь? Вы мне не ответили.

– Я приехала рисовать.

Он взглянул на ее сумки:

– Соответственно и снаряжение.

– Да, соответственно и снаряжение.

– Хорошо… – Рами пожал плечами и вернулся к своей подстилке. – Тогда я оставляю вас одну. – Он стал сворачивать коврик.

– Рами, пожалуйста. – Джейн сняла темные очки. – Пожалуйста, я не хочу прогонять вас. – Она подошла к нему. – Может, вы поработаете здесь вместе со мной?

Он всмотрелся в нее. Она была высокой, почти с него ростом.

Джейн стояла спиной к солнцу, и сквозь юбку просвечивали стройные бедра. Рами отвел взгляд, удивляясь своей тяге к ней.

– Я не думаю…

– Ну, пожалуйста! – прервала она его. – Я буду чувствовать себя ужасно, если вы из-за меня уйдете.

Он отпустил коврик.

– Хорошо. Я остаюсь.

Джейн улыбнулась:

– Я сяду подальше от вас и не произнесу ни слова.

Она пошла к сумкам и начала распаковывать рисовальные принадлежности. За несколько минут она установила этюдник, разложила стул и, надев шляпу, уселась рисовать.

– Ни слова, – напомнил Рами. – Вы обещали!

Она окунула кисточку в воду и брызнула в его сторону.

– Ни слова, – повторила она, и они оба рассмеялись.

К концу утра Джейн решила посмотреть, что у нее получилось.

Рисуя, она всегда держала бумагу очень близко к себе и могла судить о работе, только отойдя на несколько шагов.

Она встала, почувствовав, как затекли ноги, и шагнула назад. Джейн рисовала угол храма напротив опушки леса. Она старалась передать мельчайшие детали резьбы по дереву и все оттенки цвета: розовый, зеленый, лазурный – песчаник, деревья и небо.

– Вы закончили?

Джейн вздрогнула. Верная слову, она молчала уже почти три часа. Работа так увлекла ее, что она позабыла о присутствии Рами. Она обернулась в его сторону.

– Могу я посмотреть?

– Да, конечно. – Джейн занялась мытьем кистей, а Рами подошел к картине.

Какое-то время он стоял и рассматривал рисунок.

– Джейн, это прекрасно, – сказал он, наконец.

Она улыбнулась. Определенно, его мнение имело для нее огромное значение.

– Спасибо. – Она вытерла руки о фартук. – У меня с собой еда. Хотите присоединиться ко мне?

– С удовольствием бы, но у меня впереди завтрак с дедом. – Он продолжал стоять перед картиной. – Дженни? – Он повернулся. – Надеюсь, вы не обидитесь на вопрос, но не хотели бы вы продать эту картину?

Джейн приблизилась к нему:

– Нет, против вопроса я не возражаю, но я, извините, не продаю свои картины.

Он улыбнулся:

– Я так и думал, что вы не захотите. – Он вернулся к своему коврику. – Ну что ж, – Рами пожал плечами, – я должен ехать, – сказал он, складывая вещи. – Может быть, вы захотите как-нибудь вместе со мной осмотреть достопримечательности, Джейн. – Он быстро связал вещи для перевозки на велосипеде. – Я звонил несколько раз, но мне кажется…

– Я знаю, – прервала его Джейн. – Меня не было дома, я рисовала. – Она представила себе досаду и неодобрение мужа. – Я очень занята.

– Да, конечно.

Рами вернулся к ней и протянул руку:

– Рад был увидеть вас, Джейн.

Джейн пожала его руку, длинные коричневые пальцы были мягкими и прохладными. Она понимала, что Филипп не единственная причина ее отказа.

– И мне было приятно, Рами, – ответила она. – Езжайте осторожно.

Он улыбнулся, подхватил узел с вещами и положил на плечо.

– Счастливо! – крикнул он, отъезжая. Обернувшись, Рами помахал ей и скрылся в подлеске.

Часом позже Шива и Рамеш Рай ожидали Викрама Сингха, магараджу Байджура, в приемной Озерного дворца. За его стенами над водой дул прохладный ветерок, он залетал в открытые окна, крутил лилии на воде и стряхивал их лепестки в пруд. Рами думал о Джейн, о том, как бы она оценила красоту дворца, о том, что она сейчас рисует у храма Кали, и о ее завтраке. Он услышал, как дед кашлянул, и огляделся.

– Ты витаешь в мыслях, как мне кажется, – заметил Шива.

– Прости. – Рамеш отвел глаза под пронзительным взглядом деда.